Песня полной луны

Романова Елена

Он моргнул.

Голос преподавателя постепенно гас, превращаясь в невнятное бормотание. Запах стоячей воды наполнял помещение.

Холли сидела рядом, на соседнем стуле.

— Духи, сестренка, не сейчас, — едва шевеля губами, прошептал он.

Всё больше она не давала ему покоя. Её гнев разрастался, как раковая опухоль, и, хотя

он сам точно так же злился на её убийц, он понимал: далеко не всегда момент действовать — подходящий.

Сплюнув на ладонь зуб, Холли, с трудом двигая распухшими пальцами, опустила его прямо на парту.

«Время не ждёт, братик, — прошипела она в его голове. — Мне всё труднее держаться здесь. Мне нужны силы»

«Я знаю»

«Я умираю. Во второй раз. Не дай мне уйти не отомщенной»

Он подумал: чинди не могут требовать, но он и Холли оказались связаны силой, которую он сам для себя никогда не просил. И он не может подвести её.

Холли ухмыльнулась.

«Верно, братец. Не подведи меня, иначе…»

Яркой вспышкой перед глазами полыхнули картинки. Тонущая в университетском бассейне Белла, которую никто не может вытащить. Поскальзывающаяся в душе Кэрри — кровь на кафеле, бесчувственное хрупкое тело. Захлебывающаяся озёрной водой его невеста.

Белла.

Кэрри.

Джэки.

Он зажмурился, сжал в пальцах карандаш. Хрустнула деревянная оправа, ломаясь напополам.

Сестра впервые пыталась надавить на него. Койот внутри него заскулил, прося прощения: он понимал, что слишком затянул. Человек же — сопротивлялся.

«Не угрожай мне, Холли. Ты же знаешь… я на твоей стороне»

«Знаю, — голос Холли в его голове смягчился. Он почувствовал, как её холодные пальцы коснулись его щеки. — Мне просто больно, Нилли. Больно и холодно»

Он знал. Он ощущал её боль так же, как ощущал бы свою.

«Я не подведу тебя, Холли. Просто не торопи меня. Я не хочу подозрений»

Особенно после того, как полиция появилась на похоронах Фостера. Это могло быть совпадением, а могло значить, что кто-то заподозрил… что-то. И он не мог не думать об этом.

Она кивнула.

«Но не затягивай слишком долго. И не бойся полиции. Они ничего не знают»

Он

и не собирался. Ночью он проследил за Гарретом Уилсоном. Пьяный в дерьмо, тот возвращался домой из паба, и слёзы на его лице мешались с дождем. Всё вокруг пропиталось запахом его страха, его боли и ненависти — к себе, к миру. Он был почти готов встретиться лицом к лицу со своей смертью. А смерть была готова прийти за ним.

* * *

От Кэрри, как и всегда, пахло чем-то неуловимо-приятным. Найл почувствовал её приближение ещё до того, как она и правда села на соседний стул в аудитории, сжимая в руках тетрадь для конспектов. Улыбнулась виновато и смущенно.

— Я не буду мешать.

Вздохнув, Найл чуть сдвинулся в сторону, давая ей больше пространства. Он действительно пытался не общаться с ней, но Кэрри тянуло к нему, и он сам по-прежнему чувствовал это странное притяжение, совсем не похожее ни на связь с Джэки, ни на его собственное желание быть ближе к Белле.

— Я тебя чем-то обидела?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Найл даже вздрогнул.

Обидела?..

Он так давно не общался нормально с людьми больше, чем это было нужно ему, что забыл: другие люди могут считать, что обидели тебя, если ты их игнорируешь, а то и обижаются сами.

Покачав головой, он перелистнул страницу учебника.

Кэрри помолчала.

— Прости, что позвала тебя тогда на пончики, — произнесла она через какое-то время. Найл нахмурился: он надеялся, что Кэрри поняла с первого раза, что их общение не должно и не может заходить дальше ничего не значащих диалогов перед семинарами. Лучше бы, конечно, обойтись и без них, но это университет, здесь иначе никак. — Я не хотела, чтобы ты решил, будто я… — она сглотнула, и, покосившись, Найл увидел, что у неё краснеют щеки. — Будто я флиртую с тобой.

Она была трогательной. Такой трогательной и милой, что ему захотелось успокоить её.

«Нет, Кэрол, дело не в тебе. Нет, это просто я такой, какой есть. У меня есть Джэки. И незаконченное дело, в которое ты совершенно не вписываешься. А в твою жизнь милой белой девочки не вписывается индеец из племени дене. Так и должно быть»

Только почему-то слова так и не вылетели изо рта. Вместо этого Найл пожал плечами.

— Я не думал, что ты флиртуешь. И не хотел, чтобы ты думала, будто я флиртую с тобой. Это было бы нечестно, — он видел, как сникло её лицо. Всё же Кэрри не очень хорошо умела скрывать свои эмоции, хотя очень старалась. Это Найл заметил ещё на вечеринке «Каппа-Тау-Сигма», когда они случайно пересеклись взглядами. — В резервации у меня осталась девушка.

— О… — Кэрри опустила взгляд в конспект. — Тогда понятно.

Разочарование, которое она испытывала, было таким сильным, что отозвалось ноющей болью за ребрами у самого Найла. Когда-нибудь, где-нибудь, в совершенно иной жизни он мог бы пригласить Кэрри на кофе с пончиками сам. Взять её за руку.

«Быть нормальным», — подсказал ему внутренний голос.

Быть человеком.

Кэрри и делала его обычным человеком.