Песня ветра. Ветер перемен

ВолкСафо

– Алеор, поехали отсюда, - негромко проговорила она, обращаясь к нему. – Нам здесь явно не рады.

– Опять смотреть на этих пережавших себе самое дорогое святош? Нет уж, увольте, - Улыбашка демонстративно свесилась с седла и сплюнула под ноги командиру стражи. – Лучше уж в грязище утопать, чем сидеть в этой гулкой кастрюле.

Алеор молчал, не издавая ни звука и разглядывая стражника. Рада чувствовала, какое сильнейшее напряжение разлилось в воздухе, едва искры от эльфа во все стороны не летели. Командир стражи даже не моргал, словно кролик на удава глядя в ответ эльфу, вот только стоял он прямо и крепко, и Рада знала, что он отдаст приказ стрелять без единого промедления, стоило лишь эльфу сделать одно неверное движение.

– Поехали, Алеор, -

только и сказала она, разворачивая Злыдня прочь от ворот и направляя его по узкому проулку Посада. – Бхара с ними.

Отвернуться и двигаться как ни в чем не бывало было очень тяжело, но Рада приказала себе сделать это. Алеор был как зверь: коли чуял слабость, моментально реагировал, и сейчас Раде нужно было проявить всю свою уверенность и силу. И, судя по всему, у нее получилось. Потому что за спиной послышался негромкий стук копыт и голос Улыбашки:

– Чтоб им провалиться, проклятым подсолнечникам! Не стоят они твоего внимания, Алеор, и руки тебе нечего марать. Все равно передохнут как мухи через пару десятилетий, так что и дело с концом.

Рада ощутила, как медленно спадает напряжение, но обернуться посмела только через несколько сот метров. Сразу же следом за ней ехала перепуганная Лиара с глазами-плошками, а за ее спиной бок о бок шагали почти что квадратный валит Улыбашки и чуть более изящный и вытянутый жеребец Алеора, а эльф с гномихой о чем-то негромко переговаривались, сдвинув друг к другу головы. Рада отвернулась и выдохнула, прикрывая глаза и вознося хвалу Грозару. На этот раз обошлось, Алеор удержал тварь, и это было хорошо и плохо одновременно. Хорошо – потому что ничего больше не грозило невинным горожанам, плохо – потому что теперь их ждала та еще поездочка с возможностью в любой миг принять на себя удар вырвавшегося демона.

Посад тянулся и тянулся, большим кольцом огибая Онер. Весть об их появлении в городе облетела его мгновенно, и прямо перед ними двигалась волна шорохов убегающих ног, стука закрывающихся окон и дверей. Шумный, вечно кипящий Посад буквально вымирал на глазах, лишь холодный ветер волок по грязище мусор, да хлопало вывешенное на просушку белье прямо над дорогой. Гулкий звук конских копыт странно гулял по пустой улице, порождая эхо, а где-то в отдалении слышалась музыка и гудение обычной жизни Посада, людские голоса и смех. Интересно, мне теперь всю жизнь вот так суждено прожить? В полной тишине и одиночестве в то время, когда в стороне от меня кипит жизнь? Словно зачумленная, – мрачновато подумала Рада. Ей всегда казалось, что люди сторонятся ее и отходят прочь, что они неоткровенны с ней и лгут в глаза, льстиво улыбаясь и при это мечтая всадить ей нож между лопаток. Но они хотя бы говорили с ней, а не шарахались прочь, как сейчас, уводя от нее детей и запирая на засовы свои дома, когда она только проходила мимо. Вот так, должно быть, чувствует себя Алеор. И он живет с этим уже полторы тысячи лет. А коли и так, то и ты привыкнешь.

В тот день они почти и не разговаривали. На то, чтобы обогнуть Онер, ушло несколько часов, и все это время их сопровождала эта странная тишина посреди шума городской жизни. Настроение упало вконец, однако Рада гнала от себя прочь мрачные мысли. Зато никто не пострадал. Зато им не пришлось оставлять за собой гору трупов и вой потерявших своих близких. Это была та цена, которую она могла заплатить и не развалиться при этом. Привыкай. Если за тобой охотится Сети’Агон, так теперь будет всегда.

Разлившийся над полями туман был белым, словно лебяжье одеяло, и сквозь него проступали силуэты синих гор, едва-едва видимые на таком расстоянии. Горы подступали с севера и юга, образуя естественную преграду для атаки, а прямо в центре между ними и расположился Онер, ключ к западной границе Мелонии. Впереди, насколько хватало глаз, лежала равнина, и Рада часто моргала, задумчиво оглядываясь по сторонам. Впервые в жизни она покидала границы Мелонии. Северные Провинции в счет не шли, несмотря на всю свою независимость и попытки отделиться, они все равно были частью страны и управлялись из Латра, подчиняясь, так

или иначе, власти короля Мелонии. А вот теперь дорога вела на запад, к пустошам, не принадлежавшим никому, где никто не смел селиться, и дальше на север вдоль самой кромки Серых Топей, туда, где в укрытой от всех штормов бухте лежал Алькаранк.

К ночи небо слегка расчистилось, и сквозь тяжелое марево туч проглянули звезды. Алеор остановился возле дороги на широком, расчищенном для ночевки караванов пятачке земли. Здесь уже никаких поселений и постоялых дворов не было: сказывалась близость Топей. В воздухе Раде чуялся запах: гнилостно-сладкая вонь испарений, стоящих над незамерзающими болотами круглый год. И взгляд ее невольно обращался на запад.

Когда-то, задолго до Первой Войны, эта местность выглядела совершенно иначе. С севера на юг тянулся Озерный Край – тысячи кристально чистых, небесного цвета озер, на которых обитал Озерный народ – одна из старых рас, разбуженных на заре мира эльфами. Озерники были приветливыми и мирными соседями, занимались рыбной ловлей и разведением съедобных водорослей, поддерживали союзнические отношения как с Молодыми, так и со Старыми расами. Множество мостов проложили они от острова к острову на своих озерах, чтобы путники могли беспрепятственно пересекать страну, и торговые караваны без конца курсировали с запада на восток и обратно через их земли, принося им немалый доход.

Наибольшего расцвета Озерный Край достиг при владычестве Ирантира Стальва. Огромная империя Короля Солнце требовала разветвленной сети дорог, и торговля процветала, особенно для тех, кто мог быстро доставлять товары по водным артериям материка. Озерники построили целый флот и взяли под контроль всю речную сеть, доставляя товары на своих легких ладьях быстро и аккуратно в самые отдаленные уголки империи. Король Солнце позволил им стать единственными перевозчиками товаров в своей империи, взамен запросив лишь одно: немедленную транспортировку его войск в любое место, где они будут необходимы, по первому же его слову. Естественно, что Сети’Агона, планировавшего новое нападение на земли Этлана, это совершенно не устраивало. И во время Второго Восстания Сети’Агона в начале Второй Эпохи, ему удалось отравить скверной земли Озерного Края.

Война была опустошительной и тяжелой. Король Солнце уже давным-давно сгинул в Небесных Чертогах, а его наследники не были достаточно сильны, чтобы удержать в целости огромную империю. Одна за другой начали откалываться провинции и страны, рухнула первая Коалиция Молодых и Старых рас, а начавшийся Танец Хаоса довершил развал. И пока весь мир был занят своими собственными проблемами, скверна распространялась, и Озерный Край начал меняться.

Никто и не заметил, как именно это произошло, только в очередную весну, когда в начале сезона судоходства ладьи озерников должны были прибыть в порты для погрузки товаров, никто не приплыл. Их ждали неделю, ждали месяц, а потом посольства новорожденных стран потянулись в столицу Озерного Края, город Нитрим, чтобы узнать, почему озерники не приходят. И когда ни одно из этих посольств не вернулось назад, все и спохватились. Только было уже поздно. Озерного Края не стало, и прозрачные воды бескрайних озер сменили гнилые Топи с черной вязкой водой. А невысоких миролюбивых озерников – кровожадные, тупые твари, которых прозвали лотриями – «исковерканными».

На торговые пути никто уже не рисковал соваться после пропажи посольств. В Топи отправлялось несколько армий в расчете истребить лотрий и очистить скверну, только вернулись оттуда живыми лишь жалкие остатки. И все они бормотали об ужасе, что бродит по болотам, о Стражах Топей, что не выпустят никого из перепутанной сети полуразвалившихся дорог и останков когда-то красивейших городов на сваях. Сети’Агон добился своей цели: отныне речные пути были небезопасны, прямое сообщение между государствами прервалось, и лишь Асхалат, самая широкая и мощная водная артерия Срединного Материка, делящая его на северную и южную части, стала единственной дорогой, по которой осуществлялись речные перевозки и связь между государствами.