Песня ветра. Ветер перемен

ВолкСафо

Участки с поросшими травой кочками перемежались большими пространствами открытой воды и заводями, в которых, словно море, шумел камыш. В таких местах обычно селилось множество птиц: и воды вокруг полно, и люди в трясину не пролезут, чтобы их потревожить. Однако в этом болоте не видно было ни единого живого создания, и мертвая тишь стояла над топью, лишь изредка нарушаемая низким бульканьем и странным шипением, когда из глубины образовавшегося внизу торфа поднимался воздух. У Лиары от этих звуков мурашки по спине бежали, тем более ночью, когда чернота обволакивала это неуютное место, и пронзительные ветра без устали дышали в высокой болотной траве.

И еще что-то водилось в этом болоте. Лиара не видела, но чувствовала их: маленькие, дрожащие, черные огоньки когда-то сверкающе

серебристых душ, крохотные болотные светлячки, что бродили по бескрайним просторам Топей, не решаясь подходить к самой окраине. Лотрии, жадные до крови, агрессивные и тупые, они чуяли запах живых, что подобрались к самому их логову, и теперь не находили себе покоя, влекомые этим запахом, но не имеющие возможности выйти из трясины.

Серую Топь держала древняя могучая сила. Лиара чувствовала, как пропитано ей здесь все: и земля, и воздух, и черная гладь воды. Когда она выворачивала глаза, то видела в воздухе серебристые просверки: кто-то могущественный когда-то затянул сетью все болота, не позволяя им разрастаться вширь и поглощать все больше пространства. Кончиками своих нервов она чувствовала энергии: Белый и Черный Источники, переплетающиеся друг с другом, примесь звездного света – эльфийскую силу. Только вот сеть эту наложили очень-очень давно, наверное, сразу же после исчезновения Озерного Края, и за прошедшие тысячелетия она истончилась, стала ветхой, пошла колеблющимися волнами. Медленно, но верно скверна подтачивала ячейки сети, пробиваясь наружу, и здесь, на самой границе болот, это чувствовалось особенно сильно.

Сколько еще продержится эта сеть? – сумрачно думала Лиара, перебирая пальцами в воздухе невидимые энергетические потоки и пытаясь разглядеть рисунок – ключ к тому, что было создано здесь древними ведунами. Когда эта сеть падет? И что случится, когда ее не станет?

– Во имя Загриена Каменоступого, ну чего ты там торчишь, женщина? – хриплый голос Улыбашки заставил Лиару рассеяно обернуться. Гномиха обращалась не к ней, а к Раде, что стояла в стороне от лагеря, неосознанно поглаживая рукоять меча и все вглядываясь в затянутый дымкой горизонт. – Тут вокруг вода! А этот паразит не настолько свят, чтобы ходить по ней, как посуху! Если он и вернется, то не с этой стороны!

Рада ничего не ответила, даже не обернулась, все также рассматривая болота. Лиара тяжело вздохнула, глядя на ее напряженные плечи. Прошло уже два дня с тех пор, как ушел Алеор, и с каждым часом Рада становилась все темнее и темнее. Брови ее тревожно сошлись к переносице, глаза отливали холодом зимнего утра, и ощущение от нее исходило странное: страх, смешанный с решимостью.

Лиара знала, что эта женщина хочет сделать, чувствовала это всей собой. Как бы они с Алеором ни переругивались целыми днями, будто кошка с собакой, что-то связывало их, что-то крепкое, словно стальные канаты. То ли много лет дружбы, то ли кровь Высоких эльфов в жилах, то ли эта странная, дрожащая тревожность, без конца заставляющая их идти вперед, за горизонт, все дальше и дальше, покуда несут ноги. И сейчас, когда Алеор бродил где-то в этом отравленном краю, пусть даже и в образе Тваугебира, неуязвимого и страшного, даже сейчас Рада волновалась за него. И оставалось только ждать, когда ее нервы не выдержат, и она все-таки полезет в проклятущее болото.

А ты? Что сделаешь ты? Ледяная ладонь тревоги сжала сердце, и Лиара тоже никак не могла найти себе места и решить что-то для себя. Одна мысль о том, чтобы войти в этот изуродованный край, полный зла и скверны, заставляла все ее существо содрогаться. Но гораздо больший, почти животный ужас вызывала мысль о том, что Рада пойдет туда одна. Тваугебир – он на то и есть Тваугебир, чтобы справиться со всем, что его ждет, да Лиара и не верила, что такого, как он, ждет смерть в глуши Серой Топи от рук какой-нибудь лотрии, да даже самого Стража Болот. В устремленном вперед синем взгляде этого эльфа, в наклоне его головы ей чудилась судьба гораздо более великая, чем это, и испытания гораздо более страшные, к которым он настойчиво готовил себя сам, делая невозможное и нарушая все известные законы мира. Вот только вряд ли также думала и Рада, а если и думала, то ее сердце, накрепко

привязанное к Алеору, плевало на то, что она думала, и гнало ее туда, куда хотело. А это означало, что рано или поздно она тоже шагнет за пределы охранной сети, и тогда ей нужен будет кто-нибудь, кто прикроет ей спину, когда солнце сядет за горизонт. Мне все равно идти туда, как бы ни сложилось. Кану Защитница, помоги и охрани нас на этих темных тропах.

– Лиара! – Улыбашка повернулась к ней и умоляюще взглянула на нее. – Ну хоть ты скажи этой дрыне стоеросовой! Вернется он! Нам нужно просто дождаться его здесь и все! А иначе мы рискуем всплыть пузом вверх в какой-нибудь заводи и пойти на корм местным обитателям. Не так я хотела умирать!

Лиаре нечего было ответить на это, и она лишь вновь взглянула на напряженные плечи Рады. Та не сдвинулась с места, все так же рассеяно поглаживая рукоять меча и оглядываясь по сторонам.

– Прости, Улыбашка, боюсь, ничего не выйдет, - тихонько проговорила Лиара, а потом направилась к Раде.

Из-за спины послышалось полное недовольства и причитаний ворчание, но Лиара не стала прислушиваться. Она уже двадцать раз успела прослушать все это и знала, что ни к чему это не приведет.

Рада, казалось, и не заметила ее приближения. Она обернулась только тогда, когда Лиара слегка тронула ее напряженную руку. При взгляде на нее стальные синие глаза смягчились, став похожими на весеннее небо.

– Что ты, искорка? Иди к костру, там теплее. Здесь дует.

Рада попыталась отвернуться, но Лиара удержала ее за рукав, останавливая и набираясь храбрости. Ей не хотелось в это болото, больше всего на свете не хотелось, но видеть Раду такой, не находящей себе места и тоскующей, будто зверь, она больше не могла. Вздохнув и набравшись решимости, она взглянула в глаза Рады:

– В нескольких километрах от нас к югу есть старая дорога через Топь, я чувствую ее – там очень сильные эльфийские чары. Если он и направился куда-то, так только туда. – Она вновь вздохнула, чувствуя себя так, будто подписывает собственный приговор. – Если ты хочешь, я покажу, где она начинается. Но мы пойдем вместе.

В глазах Рады промелькнуло удивление, сменившееся решительностью. Только на самом их дне было и еще что-то, что-то такое, отчего Лиара ощутила, как все ее внутренности переворачиваются вверх тормашками. Это поднялось изнутри ее глаз и расцвело улыбкой на ее губах, с которых совсем тихо слетело:

– Спасибо, искорка. Я никогда этого не забуду.

Лиара смотрела ей в глаза и чувствовала себя так, словно не было вокруг больше ни скверны, ни промозглого ветра, ни вони испарений. Великая нежность мягкими крыльями обняла их двоих и слегка подтолкнула навстречу друг другу, и Лиаре чудилось, что она вновь почти что слышит, как бьется, уверенно и сильно, горячее сердце Рады. И глаза ее были совсем близко, а в них первыми весенними цветами распускалось что-то такое настоящее, такое дорогое и такое простое, что дыхание совсем перехватило. Лиара поняла, что сейчас или задохнется, или просто бросится ей в руки, позабыв обо всем. Но только этого нельзя было делать, нельзя. Потому что вряд ли Рада оценит ее порыв, и тогда они потеряют друг друга навсегда.

С трудом оторвав взгляд от ее бездонных глаз, Лиара потупилась и отступила на шаг назад, неловко потирая предплечье левой руки.

– Не за что, Рада. Он же твой друг.

– Да, - твердо кивнула та. – Он мой друг.

Лиара стояла, потупившись, и ждала чего-то, сама даже не зная чего. Потому и вздрогнула, когда тяжелая и теплая ладонь Черного Ветра легла на плечо.

– Пойдем, надо собрать вещи.

Невпопад кивнув, она зашагала следом за Радой, чей шаг теперь был широким и уверенным. От нее больше не пахло страхом, только решимостью. А еще – бесконечной нежностью, словно мягкие перекаты облаков, в которых нежится рассветное солнце. Ты же чувствуешь, как она относится к тебе. Почему тогда так боишься? Просто доверься ей, не бойся ничего, и ничего плохого с вами не случится. Кану Защитница, пошли нам покоя и помоги нам! Лиара надеялась, что молится о предстоящем пути, а не о чем-то гораздо более сокровенном, что день ото дня все сильнее и сильнее тревожило ее.