Песня ветра. Ветер перемен

ВолкСафо

Медленно-медленно, буквально по ниточке, все плохое начало отступать прочь. Лиара тихонько лежала, вздрагивая в лихорадке в кольце рук Рады, и боялась поверить, продолжая просить и молиться и чувствуя, как давление и разложение бледнеют. Сначала в мокром воздухе ей почудилось легкое дуновение ветра, потом медленно спал жар, а саму ее перестало колотить. И в груди росло и росло что-то, все укрепляясь, набираясь мощи, какая-то странная дрожащая золотая нота. Так уже было один раз, когда я сожгла Гончих. Великая Мать, ты отвечаешь мне? Золото разгоралось все сильнее, увереннее, согревая, отгоняя прочь мрак и вонь разложения, и, в конце концов, Лиара почувствовала себя лучше.

Не так хорошо, чтобы вскочить и плясать на месте от радости, но достаточно, чтобы больше не терять сознание.

От всей души поблагодарив Великую Мать за защиту, она, наконец, выбралась из тяжелой пелены своих мыслей. А следом за этим до слуха дошел и тихий голос Рады, в котором слышалась тревога и нежность.

– … потерпи, искорка! Сейчас тебе станет чуточку полегче, и мы поедем назад. Не надо мне было тащить тебя сюда, да я и не подумала даже о том, что тебе здесь может быть так плохо! Ты только потерпи! Сейчас еще пару минут полежишь, и поедем обратно.

– Нет, - с трудом разомкнув губы, прошептала Лиара.

– Ты очнулась! – почти вскрикнула Рада, еще крепче прижимая ее к себе. – Тебе лучше? Что же это такое навалилось на тебя?

– Это… скверна, - Лиара с трудом ворочала языком, но сознание прояснялось с каждой секундой. Она уже четко видела перед собой все тот же болотный пейзаж, чувствовала обнимающую ее Раду, и не смогла отказать себе в удовольствии прижаться еще раз ухом к ее груди и послушать, как мерно и уверенно бьется ее сердце. В твоих руках я в безопасности. В твоих и в руках Великой Матери. Ей очень хотелось сказать это вслух, и золото в груди так распирало ребра, что слова едва не сорвались с ее губ. Но вместо этого Лиара тихонько сообщила: - Здесь очень много скверны, Рада, здесь все ей пропитано. А я остро чувствую такие вещи.

– Ну, ничего, ты уже очнулась. Тебе хватит сил ехать верхом или мне взять тебя в свое седло? Скоро начнет темнеть, так что нам нужно поторопиться, чтобы вернуться до наступления ночи.

– Нет, Рада, - уже тверже проговорила Лиара, с неохотой выпуталась из ее объятий и взглянула в ее полные тревоги глаза. – Мы приехали сюда искать Алеора, а значит, мы его найдем. Мне уже лучше, и я справлюсь с дорогой. Великая Мать не оставит нас.

– Ты уверена, искорка? – рука Рады неожиданно коснулась ее щеки, нежно-нежно оглаживая скулы. Глаза Черного Ветра расширились, будто она и сама не ожидала, что сделает так, и ее ладонь дрогнула в нерешительности. А Лиара только тихонько накрыла ее ладонь своей, удерживая ее на собственной щеке, бережно и осторожно.

– Я уверена, Рада, - проговорила она, глядя прямо ей в глаза и не совсем понимая, к чему относятся эти слова.

Глаза Рады смотрели на нее открыто и чисто, и золото в груди полыхнуло так, что Лиара едва не охнула. Весь морок моментально спал прочь, тошнота отступила, ушло головокружение. Сейчас она чувствовала себя вполне приемлемо, как обычно чувствовала после целого дня в седле, но не хуже. И это все было уже совершенно неважно. Мягкое тепло ладони Черного Ветра отогревало ее кожу, и Лиара чувствовала себя в ее руке маленькой птичкой, укрытой от всех ветров и страхов, от бед и зим.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и эта золотая нежность текла вокруг, соединяя их все крепче и крепче. Лиаре так хотелось, буквально до боли хотелось притянуть к себе ее голову и целовать ее глаза, каждую ресничку, каждую бровку, чувствовать губами тепло ее кожи. И объятия Рады были такими теплыми, такими надежными и нежными, что сердце плавилось и золотой раскаленной слабостью заливало все тело.

Губы Рады приоткрылись,

словно она собиралась что-то сказать, но никак не решалась. Ее ладонь слегка огладила щеку Лиары, и та закрыла глаза, не выдерживая и приникая к ней еще ближе, растворяясь в ней. На несколько секунд мир замер в этой бесконечной робкой нежности, а потом хриплый голос Рады произнес:

– Раз так, искорка, то пойдем. Времени у нас мало.

Лиару словно кольнуло болью, когда теплые руки, обнимающие ее, разжались. Сразу стало как-то холодно, одиноко, неприютно. Рада отвернулась, пряча глаза, и в ее ощущениях была боль. Я сохраню это как самое дорогое воспоминание на дне своего сердца, Рада. Каждую крупицу тепла, которую ты даришь мне, - тихонько пообещала себе Лиара и поднялась.

Удивительно, она думала, что ноги не будут ее держать, но смогла не только стоять прямо, но и самостоятельно взобраться в седло. Это тихое волшебство, которым на несколько мгновений одарили их с Радой, вселило сил, вернуло ее в себя и привело в порядок. Даже тошнота ушла прочь, без следа, и Лиара ощутила зверский голод, что уже было хорошим признаком.

Не говоря ни слова, Рада взобралась на спину Злыдня и ткнула его пятками в бока. Вдвоем они вновь поехали вперед по гнилому, разлагающемуся болоту, но теперь это уже не было для Лиары так плохо и тяжело, как раньше. На щеке осталось мягкое тепло от пальцев Черного Ветра, и она порой тихонько притрагивалась к этому месту, жалея лишь об одном, - что так и не решилась поцеловать ее ладонь.

В середине осени темнело рано, а укрывающие небо тучи и испарения над болотом сократили этот срок еще больше. Скоро на дорогу легли сумерки, и теперь уже вокруг не было видно ничего, лишь путевые столбы поднимались из грязной жижи между кочками, да спина Рады чуть впереди покачивалась в седле. С тех пор, как они двинулись дальше, Рада больше так ничего и не сказала. Она одеревенела, будто палка, и даже не оглядывалась на Лиару, а в чувствах ее было смятение. Наверное, было не самое место и время для того, чтобы раздумывать о ней, но Лиара все никак не могла выбросить из головы то прикосновение, и ее взгляд то и дело обращался к Раде.

Впрочем, скоро ее заставили сосредоточиться на болотах. Сумерки сгущались, становясь все чернее, и вместе с ними изменилась и атмосфера. Поминутно издали доносились шорохи и булькающие звуки, какие-то странные пощелкивания, постукивания. Во тьме мелькали крохотные точки отблесков, словно светлячки далеко-далеко, и Лиара очень аккуратно позволила своему сознанию вытечь за пределы дороги. Тошнота вновь скрутила желудок, но на этот раз она знала, что делать. А потому лишь очень аккуратно слушала окружающую ночь, пока не поняла, что ее тревожит.

Издали к дороге начали стекаться лотрии. Физическими глазами Лиара их в такой темноте не видела, однако чувствовала их присутствие: исковерканные, темные огоньки их душ, жажду до крови и страх. Ощущение страха в воздухе было таким плотным, словно его можно было потрогать. Лотрии шли к дороге и боялись путников, и ей оставалось только гадать: это потому, что им плохо от разлитой над дорогой эльфийской энергии или здесь недавно прошел Тваугебир, изрядно напугав их своим присутствием?

Лиара внимательно вглядывалась в ночную тьму, пытаясь различить в ней очертания лотрий. Она чувствовала, что они подошли близко, не больше трех сотен метров, и подбираются все ближе, хоть и медленно. Твари стекались к дороге со всех сторон, и их было много, сотни, может быть, даже тысячи. Невольная тревога опять сжала сердце. Удержит ли барьер всю эту массу? И что мне делать, если нет?