Песня ветра. Ветер перемен
Шрифт:
На этот раз она сработала хорошо: во всяком случае, ее не услышали, и стража не ворвалась внутрь покоев, чтобы разобраться, откуда шум. Вытащив загодя припасенную веревку, Рада быстро скрутила обеих шлюх, запихав им в рот обрезки шелковых покрывал с кровати милорда, следом за ними и Гелата с Аспаром, накрепко привязав их спинами друг к другу и скрутив их руки между собой так, чтобы высвободиться они не смогли.
Мыслей не было совсем, только сосредоточенность и решимость. Почему-то Рада больше не чувствовала ни ненависти, ни ярости, ни желания убивать, ровным счетом ничего. Только желание поскорее отделаться от всего этого и уйти отсюда. Пыльная
Затащить двух здоровенных мужчин в пыточную оказалось сложнее, чем она думала. Аспар был почти что на голову выше нее и за последние годы отрастил брюшко. Гелат был суше него, но ненамного, а потому волочь их связанных по полу было тяжело, но Рада управилась.
Бросив их на полу возле стола с отверстиями, Рада разогнулась и выдохнула, глядя на них. Два ее заклятых врага, вредящие ей всю ее жизнь. Одинаково масляная кожа, на которой виднелись чуть заметные следы пудры, тщательно уложенные в хвосты на затылке волосы, такие гладкие, словно их корова языком вылизывала. Аспар носил аккуратно подстриженную черную бородку, только подчеркивающую его жирные губы, напоминающие Раде двух слизней. Гелат, наоборот, был сухим, словно палка, его щеки ввалились, узкий длинный подбородок торчал вперед. И губы у него тоже были узкими, их почти что и не было вовсе, как у змеи.
Он первым начал постанывать и вяло шевелиться, а потому Рада решила, что время терять не стоит. Сходив в гостиную к бару, она выгребла оттуда весь крепкий алкоголь, какой было не жалко, вернулась обратно в пыточную и выплеснула содержимое бутылок на двух сидящих на полу мужчин. От брызнувшей в лицо холодной жидкости, Гелат первым с трудом открыл глаза и сфокусировал на Раде бледные, почти белесые зрачки.
– Ты… - с трудом ворочая языком, проговорил он. – Еще жива…
– Да, - кивнула Рада. – А вот ты – мертв.
Гелат попытался что-то сказать, но она уже швырнула в изрядную лужу алкоголя на полу канделябр с горящими свечами. А затем закрыла дверь, оставляя за ней вопящего не своим голосом от боли Гелата и взметнувшееся к самому потолку пламя. Впрочем, вопли его длились недолго и прекратились уже к тому времени, как Рада, кряхтя, подхватила обеих бездыханных шлюх под руки, выволокла их в гостиную и кое-как ногой принялась открывать входную дверь. Помещение наполнила вонь гари и дыма, запах горелой человеческой плоти и волос, послышался громкий треск занявшихся перекрытий. Кто-то же должен был сжечь это проклятое место! Рада тяжело вздохнула, перехватила поудобнее узлы на руках шлюх и поволокла их по лакированному полу через золотой зал особняка.
Впрочем, вытащить их из здания ей так и не дали. Издали послышались крики, застучали по ступеням сапоги. Рада отступила в тень у колонн, когда мимо нее пробегали с криками ужаса слуги и наемники, когда они заметались по залам, требуя принести воды, перекрыть двери, искать убийцу. Впрочем, из-за общей паники это требование так выполнено и не было. Дождавшись того момента, когда никто больше не смотрел в ее сторону, Рада осторожно выскользнула в следующий зал, направляясь в сторону кабинета Гелата, где она давеча видела старинный меч.
Никто не остановил ее, никто не задержал. По пустым коридорам летело эхо человеческих голосов, мольбы о помощи, рев все нарастающего пламени. Потом послышался звук битого стекла и крик,
Рада сняла со стены длинный клинок с темным лезвием и осторожно провела вдоль него ладонью. Сталь ответила на прикосновение ледяной злобой, но по весу клинок оказался легче, чем она ожидала. Он был слегка изогнутый, заточенный лишь с одной стороны, с оплетенной кожаным шнуром рукоятью, какими пользовались эльфы. И пришелся Раде как раз по руке.
Она оглянулась на окна, сквозь которые на пол комнаты падал отблеск алого пламени где-то справа. Лучше всего было уходить здесь: вряд ли занятые пожаром слуги обратят внимание на то, что кто-то выпрыгивает из окна в другом конце здания, а даже если кто и увидит, то в такой суматохе догнать ее все равно будет невозможно. Отодвинув оконный засов, Рада распахнула створки высотой в человеческий рост, и ей в лицо дохнула холодная осенняя ночь.
Ноги приглушенно ударились в щебень дорожки, и Рада выпрямилась, оглядываясь через плечо. Все восточное крыло здания было объято пламенем, возле него метались фигуры людей, оттуда слышались крики и женские рыдания. Оставалось только надеяться, что в огне пострадали только Гелат с Аспаром, и никого из прислуги пожар не коснулся. Впрочем, это было не так уж и важно. Рада вздохнула холодный воздух полной грудью, чувствуя странную пустоту. Она была свободна. Впервые за долгие-долгие годы.
Сухие листья шуршали под подошвами сапог, и звезды подглядывали за ней сквозь резной купол деревьев над головой. До забора было не так уж и далеко, и она легко перескочила через высокую ограду. На дороге в такой поздний час никого не было, лишь приглушенно горели масляные фонари, выхватывая из темноты очертания широких пыльных плит мощения. Почему-то бросилось в глаза, что некоторые из них лежали неровно, поплыв после весенней распутицы.
Отыскав в стороне свой плащ и меч, Рада еще раз оглянулась на горящий особняк. Среди деревьев виднелись лишь рыжие отблески вдали, и отсюда уже не было понятно, что там происходит. К ночи сильно похолодало, и из ее рта вырывался белый пар от дыхания. Надо было с собой захватить того чудесного рома, подумала Рада, поплотнее закутываясь в плащ, и побрела в сторону городских кварталов.
Час был поздний, пустая дорога просматривались далеко, и она еще издали заметила всадника, который вел в поводу вторую лошадь. Всадник как-то странно болтался в седле, словно держаться прямо ему было сложно. К тому же, доставляла проблем и лошадь, которую он вел в поводу, то и дело упираясь ногами в землю, мотая головой и всхрапывая, не желая идти вперед. И когда в опустившейся на Латр тишине издали донеслось хриплое проклятие, Рада поняла, что улыбается во весь рот.
– Ну и мерзкая же это скотина! – еще издали окликнул ее Гардан, силой волоча за собой артачащегося вороного. – И как ты с ним управляешься?
– Не добрым словом, - хмыкнула в ответ Рада, забирая у него поводья.
Наемник выглядел получше: ногу ему перебинтовали, сам он переоделся в неприметную дорожную одежду, а на плечи набросил толстый шерстяной плащ. Ухмыльнувшись, он вытащил из-за пазухи флягу и протянул ей.
– Я смотрю, ты наконец-то что-то сожгла?
– Сказала же, что сожгу, вот и сожгла, - ухмыльнулась она, забираясь на спину вороному и пристраивая в седельные ножны свой новый клинок. Гардан с интересом приподнял бровь, поглядывая на оружие, но ничего не спросил. Только сплюнул сквозь дырку в зубах и покосился на нее: