Песня ветра. За Семью Преградами
Шрифт:
Взявшись за руки и крутя головами по сторонам, они с искоркой зашагали в ту сторону. В отдалении виднелись фигурки нескольких анай, которые бродили по самому берегу реки, то и дело нагибаясь, чтобы зачерпнуть воды. Примерно две трети женщин аккуратно поддерживали большие животы, передвигаясь не быстро и очень осторожно, чтобы не оступиться. Рада удивленно заморгала: беременные? Откуда здесь столько беременных?
Вот только направляясь в сторону водопада, они вывернули из-за очередного жилого домика, и в глаза бросилось высокое здание из белого камня. Искорка замерла на месте, разглядывая
Здание больше всего напоминало храм, но выглядело совсем не похоже на церкви Грозара, что доводилось Раде видеть в жизни. Оно было одноэтажным, приземистым, с почти плоской крышей, сработанной из наслоенных друг на друга деревянных пластин. Рада прищурилась, разглядывая эту своеобразную черепицу. Странно, ведь когда они вместе с Найрин совершали свою вылазку в Мелонию, та и понятия не имела о том, что такое черепица, и выказала явное удивление, увидев ее. Почему же тогда здесь храм был крыт именно таким способом, и как Найрин могла этого не знать?
Стены были сработаны из белого мрамора с золотистыми прожилками без особых украшений. Несколько больших окон покрывали разноцветные узоры, изображающие все те же символы анай и кланов. Входная дверь была распахнута настежь, и изнутри виднелись приглушенные отсветы огня. Там двигались какие-то фигуры, но разглядеть более четко Рада не могла. Перед входом в здание стояли в ряд четыре большие жертвенные чаши на белых мраморных постаментах. Выполнены они были из цельных кусков самоцветов разных пород. Рада узнала серебристый кварц, красноватую яшму и черный оникс, но из чего была последняя, густо-синяя чаша, понять она не смогла.
– Наверное, это и есть святилище, о котором говорила Ута. – Голос искорки звучал как-то рассеяно. – Давай подойдем поближе.
В груди вдруг кольнуло, и Рада поморщилась, прижав к ребрам ладонь. Ей почему-то стало душно, будто обручами пережало грудную клетку. Искорка отпустила ее ладонь и первой направилась в сторону храма, пристально рассматривая чаши перед входом. А Рада попыталась понять, что с ней происходит.
Слабость наваливалась с каждым мигом все быстрее. Воздуха не хватало, она силилась вдохнуть, но все никак не могла. Перед глазами поплыли темные пятна, и все стало каким-то туманным, расплывчатым, каким-то…
– Рада? – послышался откуда-то издалека испуганный голос искорки, но она уже ничего не видела.
Ноги подогнулись, и Рада навзничь рухнула в траву.
Сознание возвращалось медленно и неохотно, перед глазами было темно, а уши забил назойливый высокий писк, словно в обе ушные раковины кто-то натолкал полные пригоршни голодных комаров. Сквозь этот писк странно, искаженно и неправильно доходили звуки. Рада попыталась вспомнить, кто она, где находится, что происходит, но мысли отказывались ее слушаться, разбредаясь, как желе. Да и особенного желания возвращать их в голову не было.
– … такое раньше случалось? – смысл чужого вопроса с трудом достиг сознания Рады. Голос, что спрашивал, был мелодичным и таким мягким, что в него хотелось завернуться, словно в теплое одеяло, и уснуть, укрывшись с головой. А еще он казался Раде смутно знакомым.
– Никогда раньше, - это уже говорила искорка, и в ее тоне
– Странно, - вновь прозвучал первый голос.
Рада попыталась вспомнить, как открыть глаза, но казалось, что она больше не знает, как это сделать. Лютый страх вдруг сжал нутро. Меня парализовало? Великая Мани, что происходит?!
– Лежи тихо, - вновь незнакомый голос, и на этот раз он звучал требовательно и властно. – Я помогу.
Липкий страх холодными пальцами сжимал нутро, и Рада ощутила прилив паники. Тело не двигалось. Она не могла пошевелить ни единой мышцей, даже глаза открыть не могла. На секунду ей показалось, что она сейчас забудет, как дышать, и тогда точно умрет. И ужас буквально ослепил ее. Я не хочу умирать, Роксана! Не хочу!.. Рада ощутила капли холодного пота, выступившие на лбу.
– Успокойся и лежи тихо! – на этот раз голос приказывал, и Рада вцепилась в него, как в последнюю ниточку, что еще связывала ее с миром. – Я помогу тебе. Но ты должна успокоиться. Все в порядке. С тобой все будет хорошо.
Сердце в груди стучало как бешеное, и Раде казалось, что еще немного, и оно лопнет, будто мыльный пузырь. Воздуха не хватало, но отчего-то быстрее она дышать не могла. Тело вбирало в себя так мало воздуха, так мало, будто она спала в глубоком сне, а сердце колотилось слишком быстро для такого малого количества кислорода. Рада напрягла все свои силы, всю свою волю, все, чтобы заставить легкие раскрыться полностью и наполниться воздухом, чтобы хоть на миллиметр сдвинуть свинцовые веки, что совершенно не слушались ее. И у нее ничего не получилось.
– Да что же такое! – раздосадовано произнес голос над ней.
– Что происходит? – спросила искорка, и Рада ощутила касание ее теплой ладони на своей руке. Она хотела сжать пальцы в ответ, но не могла.
– Она очень напугана, а пока она в таком состоянии, я ничего не могу сделать. Скажи ей, что все в порядке.
– Рада, послушай меня, слышишь? – голос искорки напряженно пробивался сквозь забивший уши комариный писк, но Рада вцепилась в его звучание со всей силой, на которую только была способна. Роксана, не оставь! Молю Тебя, не оставь! Помоги! – Рада, ничего не бойся. Мы рядом с тобой, мы здесь, мы тебе обязательно поможем. Держащая Щит вылечит тебя, если ты ей позволишь это сделать. Ты должна успокоиться, Рада. Ты должна дать нам возможность помочь тебе.
Как легко сказать и невыносимо сделать! Рада уже почти задохнулась, а все ощущения тела помутились настолько, что она чудом сохраняла сознание и могла еще слышать их голоса. Отчего-то она знала: стоит только на миг потерять концентрацию, сознание ускользнет, ускользнет навсегда, и тело ее потихоньку остынет, а куда денется ее душа, одним Богам известно. Потому она сражалась изо всех сил, билась и билась, моля Роксану лишь об одном – чтобы та не оставила.
– Очень сильная воля, - напряженно проговорил голос над ней. Держащая Щит? Эрис? Все это сейчас было неважно, важно было – дышать. – Она сопротивляется, она сражается изо всех сил. Я не могу сломить этот натиск.