Песня Волчьей луны
Шрифт:
Не будет же она бросаться с кинжалом на законную супругу князя? Или будет? Шейла выглядела как женщина, которой ничто не сможет помешать.
Канцлер Лотар сидел между Киганом и Ирвином: на его тарелке не было мяса, только улитки с начинкой. Когда-то в детстве Арьяне разрешали собирать таких вот улиток в одном из дворцовых прудов, а потом жарить добычу на костре – она до сих пор помнила их немного грибной вкус. Канцлер поймал ее взгляд, улыбнулся, и Арьяна вспомнила его слова о том, что теперь она среди друзей.
Хотелось бы верить.
– Любите улиток, ваше
– Теперь уже нет, но в детстве любила. Мне разрешали собирать их и готовить самой.
– О, ну тогда у нас с вами всегда будет тема для разговора! Теперь хоть кто-то понимает мои вкусы, – ответил канцлер, орудуя маленькой двузубой вилкой и выбирая зеленую травяную начинку из ракушки.
– Мы тоже понимаем, – серьезно ответил принц Томас, старший сын Кигана. Арьяна помнила его, маленького и худого, под одеялом на больничной койке: когда она делала ему укол, то тело мальчика показалось ей ненастоящим, игрушечным. И вот он сидит за столом, румяный и здоровый, и весь мир снова лежит перед ним. – Мы с Джейком иногда их собираем.
– Вам будет, о чем поговорить, – улыбнулся Киган, и лицо Шейлы дрогнуло от этой улыбки. Арьяна почувствовала, как напряглась Бейлин рядом с ней – должно быть, готовилась отразить удар. Впрочем, Шейла заговорила вполне вежливо:
– Можно пригласить младших князей к нам в гости, Киган. Думаю, мы прекрасно проведем время все вместе.
Ирвин улыбнулся. Кремовая мякоть баклажана в его тарелке на мгновение показалась Арьяне живой плотью. Мальчики довольно заулыбались – предложение матери пришлось им по душе, но Арьяна чувствовала, что в нем есть какой-то подвох.
– Хорошая мысль, – согласился Ирвин, – но боюсь, у Арьяны сейчас будет слишком много дел.
– Да, пожалуй, тебя нельзя надолго оставлять без присмотра, – Шейла одарила его ослепительной улыбкой, но Киган взглянул на нее так, что улыбка угасла.
– Все, как всегда, – произнес Ирвин. – Ты не можешь не портить вечер.
– Конечно, это ведь я у нас все порчу, – равнодушно ответила Шейла. – Будет лучше, Ирвин, если держать тебя под надзором. Я не верю в эти сказки про истинную пару.
– Хватит, – коротко ответил Киган, и Арьяна подумала, что князь весь вечер очень сосредоточен и молчалив. Мальчики испуганно посмотрели на него, вдруг став похожими на птенцов перед коршуном.
Шейла осеклась. Опустила глаза к тарелке.
– Да, я не верю в эти сказки про истинную пару, - негромко, но отчетливо проговорила она, не собираясь умолкать, пока все не будет сказано. – И я не верю королю Якобу и его посланнице. Она может быть милой и доброй, она может спасать детей, но буриванскую чуму сюда запустил ее отец-король, в этом у меня нет никаких сомнений. И мы расплатились за нее нашими землями. И сажать захватчицу за наш стол, приветствовать ее, награждать…
Киган молча поднялся, так же молча опустил твердую широкую ладонь на шею Шейлы и быстрым уверенным движением практически вывернул ее из-за стола и сопроводил к выходу. Это было похоже на то, как волк берет волчонка за загривок и уносит прочь.
– Правильно, государь, – каким-то совершенно отеческим тоном одобрил Лотар. – Она в последнее время стала слишком разговорчива.
– Она всегда такой была, – ответил Киган и добавил, угрюмо посмотрев на Арьяну: – Тебя никто ни в чем не обвиняет. Тебя никто не считает захватчицей. Шейла просто…
– Считает, что с матерью твоих детей ничего не случится, – сказал Ирвин, аккуратно разрезая помидор с сыром и чесноком. – Какой бы наглой она ни была. Ведь не случится, правда?
Мальчики застыли, не сводя глаз с отца. Киган вздохнул и собирался было ответить, но дверь открыли без стука и молодой офицер, который торопливо вошел в зал, отчеканил:
– Государь, беда. Король Якоб ввел войска и занял Валианский полуостров.
Глава 4
“Понимаю ваше недовольство, но коль скоро вы меняете наши договоренности, я изменю их тоже. Я рассчитывал, что моя дочь станет женой хармиранского князя, а не его безумного братца. Король варанданский выполнил свою часть сделки и забирает то, что теперь принадлежит ему по праву”.
Викерет Холле, бледная и осунувшаяся, вернулась из Варандана полчаса назад – примчалась во дворец, протянула Кигану личное послание короля Якоба и с опущенной головой встала на колени, признавая, что ничего не смогла изменить и исправить. Стоя рядом с Арьяной, Ирвин смотрел на брата – хмурого, подавленного – и прикидывал, как им всем теперь быть.
С Эдрихом, старым союзником, Викерет договорилась: владыка шебеданский официально заявил о том, что поддержит Хармиран войсками, если Якоб все-таки двинет своих солдат вглубь чужой страны. Договоры об увеличенных поставках продовольствия уже подписаны – страна не будет голодать, но цены неминуемо поползут вверх, как всегда бывает в критические минуты. Хуже всего была короткая народная память, и в этом Ирвин не сомневался: люди, которые вставали на колени, чтобы поблагодарить Арьяну за спасение их детей, скоро начнут обвинять ее и в потере полуострова, и в росте цен, да и вообще во всем.
Арьяна сейчас была даже не бледной – серой. Глядя на жену, Ирвин не сомневался: она готова броситься к королю Якобу, встать на колени, как Викерет, умолять его сдержать обещание. Но ничто не поможет – в этом Ирвин тоже не сомневался.
Владыка варанданский забрал себе свое. И заберет еще больше, если ему дадут повод.
– Солдаты короля Якоба выбрасывают людей из домов, – Лотар, который, кажется, знал все, что происходило в любом конце княжества в любую минуту, выглядел не подавленным, но озадаченным: перед ним во весь рост поднялась колоссальная проблема, и ее надо было решать, не тратя время на переживания и заламывания рук. – Отнимают абсолютно все, вплоть до женских нижних рубашек. Их офицеры говорят, что все движимое и недвижимое на полуострове теперь принадлежит Варандану. Люди могут убираться – сейчас беженцы хлынули к Венисенскому перешейку.