Песочный принц в каменном городе
Шрифт:
Плюс: мой диплом пару раз попросили для посмотреть, минус: после нескольких вопросов о менеджменте, возвращали обратно и обещали позвонить. Обещаний не выполняли.
Через две недели я совсем упала духом, еще раз попросила в долг у родителей, еще раз потратила все деньги, еще раз скупила пачку газет с объявлениями. И благодаря одному из них узнала, что Черноморка — не конец географии, а центр вселенной по сравнению с Еврейским кладбищем и переулком Чапаева, куда меня пригласили на собеседование.
База
Директор, пригласивший на встречу, не вызвал доверия. Слишком обходительный, слишком прищуривается, рассматривая меня, и бородка у него слишком стильная. Все слишком, даже тот простой, что он задал в качестве экзамена:
— Включить компьютер сможешь?
Я включила.
— Принята.
От счастья я едва не бросилась ему на грудь. Только обручальное кольцо у него на пальце и сдержало.
— Пойдем знакомиться с коллективом, — сказал директор.
Для знакомства пришлось спуститься на улицу к курившей симпатичной блондинке.
— Лена…
Она окинула нас упрекающим взглядом — мол, чего прервали? Директор как-то виновато посмотрел на нее, потом на меня.
— Вот. Наташа. Хочет у нас работать. Компьютером владеет, но 1-С не знает.
Я напряглась. По всему выходило, Лена здесь за главную, а директор для прикрытия, и от этой Лены зависело, как долго мне еще голодать.
Молчание тянулось очень долго, как по мне — бесконечно, вдруг Лена приветливо улыбнулась.
— Ничего. Научу.
Таким образом, это был второй человек в очереди на мои поцелуи. Знакомство с коллективом продолжилось. Мы снова зашли в офис — пусть так, офис, польстим этой общаге.
В одной из комнат сидели двое: женщина лет пятидесяти и молодая девушка лет двадцати. Красивая и тоже блондинка. В Одессе вообще много блондинок, как я успела заметить.
— И как тебя зовут? — спросила блондинка.
Тон капризный, но ссориться в первый день не хотелось
— Наталья.
— Наталья?
Брови девушки недовольно поползли вверх.
— Тяжелый характер.
Прямо в точку, но, по всей видимости, и у тебя не простой.
— Здесь есть одно правило, — продолжила девушка, — все мальчики наши. Все хорошие мальчики. Мои и Ленкины.
Я поторопилась отмахнуться — мне сейчас не до них.
— Наташа, — представилась девушка. — А это, — рука плавно указала на рядом сидящую женщину, — Андреевна.
Теперь понятно, почему она знала о моем характере. Действительно, двум Наташам на одной территории тесновато.
Я часто сталкивалась с Наташами — иногда от столкновения искры летели. Да и вот, из последнего — ту, что увела у меня Артема, тоже Наташей зовут.
Но Лена мне понравилась — объясняла доходчиво и быстро.
И ошибалась. С ними мне предстояло пройти и через бойкот, и через предательство, и через угрозы.
Но пока я радовалась, что работаю не за прилавком, а в офисе, и хотя должность звучала малопривлекательно: «оператор ПК», и работала я до позднего вечера, здесь мог быть карьерный рост.
И новые отношения. Я старалась забыть Артема.
Ребята, которые так же числились в нашей компании, но работали на складе, говорят, были симпатичными.
И слухи подтвердились. Как-то в кабинет, который мне делили с Ленкой, заглянули двое привлекательных парней, бросили пару шуток и ушли.
— Вот запомни, — Наташка зашла в кабинет, — это и есть наши мальчики. И они, как мы договаривались, заняты.
Я кивнула. Пусть так. В сравнении с Артемом они все равно проигрывали. Только работа. И я с головой ушла в нее и попытки обрести первых друзей в Одессе, не смотря на игнорирование коллектива.
Я слышала, делались ставки, сколько я продержусь. Не огорчать же их — держалась, работала, молчала, злилась, отбивалась от шуток в свой адрес и все меньше и меньше делала ошибок в накладных.
И все бы хорошо, жить можно, если бы день не сменялся вечером, когда предстояло идти к троллейбусной остановке вдоль кладбища, и вечера — ночью и сном в обнимку с ножом.
Когда люди спорят: есть ли Рай, Ад и так далее, мне становится смешно. Есть. И Адом для меня стала та осень в Одессе.
На улице становилось все холоднее, соседи никуда переезжать не собирались, а бабка не спешила ко мне с обогревателем.
Новая порция снега с неба — транспорт задерживался, ломался, отказывался выходить из депо, стены в съемной лачуге покрылись моросью, от одежды стал исходить неприятный запах, я забиралась в ледяную постель, предварительно надев двое гамаш, двое носков, варежки, укутавшись в дубленку-подделку и приказывала себе спать.
Просыпалась в пять утра, смотрела на звезды с неприязнью, стучала зубами от холода, надевала затхлую одежду и в шесть выезжала на первых трамваях. Конечно, если имели честь приходить.
Дорога с пересадкой занимала два часа — это если повезет, и трамвай не сломается, а иногда приходилось сидеть в пустом обледенелом транспорте и ждать, когда дадут ток.
Накладные, десять вечера, дальнобойщики, сальные ухмылки — и опять Ад.
У Данте говорилось о девяти кругах, я прошла девяносто — три месяца, вплоть до Нового Года.