Песочный принц в каменном городе

Ручей Наталья

Матвей принял строгий вид, расправил плечи и раскрыл папку с документами.

Мне намекать не пришлось — я давно ретировалась в соседний кабинет, не забыв прикрыть дверь, а вот Андреевну им удалось выставить только минут через пятнадцать.

— Не хотела бросать Леонида одного, — объяснила она, зайдя к нам в кабинет. — Леня совсем не знает, что говорить. И он пьян.

— Как это? — изумилась я.

— А ты думаешь, он в столовую покушать ходит? Вот ляпнет сейчас регионалу то, что тому знать не надо… Теперь

нас точно разгонят.

Я слушала сокрушения Андреевны в пол уха, причем это не было игрой слов. Кашель прошел, но наследство оставил в виде ноющей боли в ухе. И она задевала меня острее, чем регионал, директор и офис возле Еврейского кладбища.

Я застонала. Не просто задевала. Долбила.

— Да что с тобой? — наконец, заметила Наташка.

Отнекиваться — долго, я рассказала.

— Сгоняй в аптеку — здесь рядом, — посоветовала она. — Попроси какие-нибудь капли.

Малопривлекательная перспектива, с учетом приезда регионала.

Если он так строго относится к обеду в отведенное время, не воспримет ли поход в аптеку как прогул? Или пойти? Или остаться?

Все напрягало. Все надоело.

— А мне вот плевать на него!

Наташка специально говорила громко, надеясь, что в соседнем кабинете услышат.

— Я еще никогда не работала за такие мелкие деньги, и точно не собираюсь за них здесь умирать. И тебе не дам! Давай я схожу. Если надумает увольнять — вдвоем веселее. Что купить?

Я покопалась в памяти.

— «Фармотекс». Только ты не спрашивай у продавщицы, а то подсунет всякую дрянь — ей лишь бы продать. Скажи конкретно: «фармотекс» в уши. Все.

— Не боись.

Через десять минут Наташка вернулась. Злая.

— Не было? Или не дали? — спросила я.

— Если бы у тебя не болело ухо, я бы тебе сама врезала. Блин, такой позор, такой позор! — продолжала возмущаться Наташка.

Почувствовав, что грядет что-то интересное, зашла Андреевна. Дверь в кабинет руководства приоткрылась — Наташка своего добилась, ее услышали.

Она все еще не успокоилась, лихо вертелась на высоких каблуках, а потом выдала странный вопрос:

— Тебе свечи или в таблетках?

Ухо болело так, что все равно, если поможет.

— А таблетку что, туда надо просто вставить? — удивилась я.

— Блин, я тебе поражаюсь. Такая подстава! А почему ты не спросила, что делать со свечами?

— Ну, свечи, наверное, поджечь?

Наташка расхохоталась, вскоре ней присоединились Ленка с Андреевной.

— Я бы хотела посмотреть, как ты их вставишь, а потом подожжешь, — сказала Наташка, отсмеявшись. — Только вставишь, как полагается по инструкции. Это противозачаточное средство! И вставлять нужно точно не в ухо!

Еще один взрыв смеха — уже из коридора. Мужской.

— Прихожу, блин, — продолжала Наташка, не обратив внимания на их компанию, — хочу сделать добро человеку.

Говорю: дайте мне «фармотекс». Вид у меня, конечно, знающий, как ты и советовала, но аптекарша меня таки поразила вопросом: «Вам в таблетках или свечи?» Я задумалась о таблетках, как их засунуть, но продолжаю строить из себя деловую, говорю: «А мне все равно, мне для ушей». Тогда-то меня и просветили, что это противозачаточное, а дети из ушей не появляются. А рядом, рядом толпа дальнобойщиков. Подстава!

Новая волна смеха.

— Нет, все-таки, я не зря тебя принял на работу! — радостно воскликнул Леонид Михалыч.

Он посмотрел на меня. И регионал посмотрел на меня.

— Как знать, — прервал он всеобщее веселье. — Наташа, я хочу с тобой серьезно поговорить. Пойдем в кабинет?

Переход на «ты» я пропустила мимо ушей. Говорят, это сближает. И переход на «ты», и беседы.

Андреевна оббежала нас двоих, заскочила в директорский кабинет и устроилась на одном из стульев.

— Хорошо, что вы тоже зашли, — обратился к ней регионал.

— Ну, я же так и подумала.

— Андреевна, третий стул здесь лишний. Унесите его, пожалуйста, и больше пока не заходите.

Андреевна вспыхнула, распрямила плечи и гордо удалилась. Вместо нее за стулом пришла Наташка и тоже деловито покинула территорию.

Матвей сделал два кофе, и надо же — одну из чашек передал мне.

— Компенсация за утро.

— И вы из нее тоже отпили?

— Нет, я более щедрый.

Матвей улыбнулся.

— И не такой кровожадный, как ты думаешь. Заполни эти тесты.

Он дал мне два листа бумаги и карандаш.

— Хочу с тобой познакомиться.

Меня раздражает завышенное самомнение. Вот займет человек какой-нибудь пост, и думает, что летит по небу, а не по земле ходит, и вокруг не люди, а осадки, которые можно стряхнуть с рукава.

— Разве мы не знакомы?

— Хочу узнать твои мысли.

— Тесты — не мелофон.

— Что выйдет, — отмахнулся он, видимо, устав спорить.

Позже я узнаю, что этого человека трудно ввести в состояние усталости. А пока радовалась своей маленькой победе и воодушевленно отвечала на вопросы. Кстати, они были смешными и я не отказывала себе в улыбках.

Процедура заняла не более пятнадцати минут. Еще пять минут Матвей знакомился с ответами.

— Я так и думал!

Зазвонил мобильный Матвея, он несколько раз нажал красную кнопку, но когда не помогло и звонки повторились, выключил телефон.

— Неужели непонятно? Это должно означать, что я занят.

Поворчав, снова обратился ко мне.

— Правда, я думал, что карьеризм не будет стоять на первом месте. Думал: на первом — лидерство, но ты с хитринкой. Этакий серый кардинал. Незаметно, неформально, но в дамках. И ты далеко пойдешь. У тебя какое образование?