Пьесы. Том 1

Ануй Жан

Мессершман. И вдруг страшный грохот. На заре дребезжит телефонный звонок. Вот оно. Храм рухнул. Вы меня понимаете?

Жозюэ. Нет, мсье.

Мессершман. Не имеет значения. (Нашаривает в кармане случайно уцелевшую кредитку и дает ему.) Держите, здесь тысяча франков. Забудьте все, что я вам сказал. (Уходит, грозно напоминая ему.) Без масла!

Жозюэ (с поклоном, пряча деньги). И без соли!

Занавес

Действие

пятое

Те же декорации. На сцене г-жа Демерморт и Орас. Вид у них довольно подавленный.

Г-жа Демерморт. По-моему, смеяться тут не над чем.

Орас. По-моему, тоже.

Пауза.

Г-жа Демерморт. Зачем ты все это затеял?

Орас. Мне было скучно. И потом, меня злило, что эта избалованная девчонка помыкает Фредериком. Ей следовало преподать урок.

Г-жа Демерморт. Ну что ж, ты и преподал, а заодно, к несчастью, и бедняжке Изабелле.

Орас. Мне ее очень жаль. Она прелестна.

Г-жа Демерморт. Но ты ее ни капельки не любишь, это все выдумки дурехи Капюла?

Орас. Ни капельки.

Пауза.

Г-жа Демерморт. Впрочем, и мы его получили.

Орас. Что именно?

Г-жа Демерморт. Хороший урок. Вот мы и сидим здесь с тобой, как два дурака, и не очень уверены, что поступили красиво.

Орас (отмахнувшись). Красиво, некрасиво... Вы еще придаете значение этим словам? Вы меня удивляете, тетя. Я думал, у вас закваска покрепче.

Г-жа Демерморт. Представь, я тоже прежде так думала, но вот к чему пришла.

Орас. Простите, я буду не очень вежлив. В вашем возрасте обычно ударяются в благотворительность. Почтенные дамы вашего круга обзаводятся бедняками, вроде того, как они обзаводятся компаньонками и собачками. Меня бы от этого стошнило! На мой взгляд, консервировать несчастненьких, точно подопытных лягушек в банках, нелепо. Если уж вы при ваших средствах принимаете участие в бедняках, сделайте их богатыми, и дело с концом.

Г-жа Демерморт. Не прикидывайся дурачком. Ты прекрасно понимаешь, что не об этой благотворительности идет речь. Само собой, у меня всю жизнь были бедняки, как были породистые лошади или лорнеты. По вкусу нам это или нет, но мы живем моралью своего круга и поступаем, как все, просто чтобы не усложнять себе жизнь.

Орас. А теперь на старости лет вы жалеете, что слишком редко раздавали крохи милостыни?

Г-жа Демерморт. Вовсе нет. На этом унылом поприще у меня было не так уж мало подопечных. Я появлялась в их лачугах вся в жемчугах и приносила килограмм мяса! Им бы меня придушить, а они целовали край моего платья. Надо признать, что господь бог воздаст мне сторицей. Будь спокоен: если по части загробной жизни рассчитывать на Священное писание, в царстве божием мне обеспечена порция похлебки и шерстяная ветошь.

Орас. Богачи, как видно, не слишком веря в бессмертие души,

потому-то и жертвуют беднякам только гроши и обноски. Будь они уверены в промысле божьем, уж поверьте, они обеспечили бы своих подопечных солидным доходом и разработали бы для них меню, не менее изысканное, чем для самих себя.

Г-жа Демерморт. Ты прав, мой мальчик, но что поделаешь? Это, как лотерея, в которой слишком много номеров, берешь самый дешевый билет, не очень-то полагаясь на удачу. А просто из уважения к устроителям...

Орас (неожиданно). Как по-вашему, что она теперь будет делать?

Г-жа Демерморт. Кто?

Орас. Диана. Выйдет все-таки за Фредерика или исчезнет с наших глаз со всеми своими причудами и миллионами?

Г-жа Демерморт. А тебе-то какое дело?

Орас. Просто любопытно.

Г-жа Демерморт. А ты хотел бы, чтобы она вышла за твоего брата?

Орас. Понятно, нет. Нынче вечером я немало приложил усилий, чтобы этот брак не состоялся.

Г-жа Демерморт. Бедняжка Фредерик! Он и впрямь был бы несчастлив с этой девушкой! К счастью, ты начеку. Ты и в самом деле опекаешь его с материнской нежностью. Видишь, и у тебя есть свои бедняки.

Орас (с досадой). Тут дело не в одном Фредерике. Я не люблю неудач. Это у меня в крови. А этот союз заранее обречен на неудачу.

Г-жа Демерморт. Я же говорю тебе, ты филантроп!

Орас. Нет. Просто у меня есть капля здравого смысла, я им пользуюсь и стараюсь, чтобы от него был прок другим. Кстати сказать, эта Диана не лишена достоинств. Ее происхождение наградило ее кое-какими качествами, которые и не снились нашим богатым девицам. Она бессердечна и взбалмошна, но даже в ее эгоизме есть своеобразная прелесть. Я тоже не отличаюсь ни добротой, ни нежностью, ни верностью. И от других не требую достоинств, даже когда они сбрасывают меня на землю. Но, увидев Диану, я сразу подумал, что ей нужен другой объездчик - не наш бедный Фредерик.

Г-жа Демерморт. Почему ж она выбрала его?

Орас. Откуда мне знать, тетушка? Наверное, чтобы загрызть его себе на потеху.

Г-жа Демерморт. А что если она поступила так с досады?

Орас. Это дело ее.

Г-жа Демерморт. А может, и твое?

Орас. Что вы имеете в виду?

Г-жа Демерморт. А то, мой дружочек, что или я просто старая слепая дурра, или с самого первого взгляда ты влюбился в не, а она в тебя.

Орас. Чепуха! Но даже если это правда, я предпочел бы умереть от желтухи, как ваш друг Палестрини, о котором вы недавно вспоминали, но не доставить ей удовольствие своим признанием!

Г-жа Демерморт. От желтухи не умирают. Я это брякнула старой дурре просто так, в пылу азарта. Палестрини здоров, как ты да я. Говорят, в прошлом он бросился в лагуну из-за любимой девушки. Это была молоденькая немка, чемпионка по плаванию. Она сама его выудила из воды, и у них уже ребенок растет.