Пьесы. Том 2
Шрифт:
Жюльен. Но я ревновал потому, что любил! Если другой мужчина тебя полюбит, он станет так же ревновать, как я.
Коломба. Нет. Или, вернее, мне будет только смешно, и от этого моя жизнь печальнее не станет.
Жюльен. Арман тебя не любит! Ты же сама это знаешь.
Коломба. Знаю только, что он любит меня так, как мне нужно, и этого достаточно. Любит со мной посмеяться, говорит мне, что я красивая, доставляет мне маленькие радости и подносит мне маленькие подарочки, возится со мной.
Жюльен. Я... мне...
Коломба. Да, козлик, я теперь ученая. И ты только потому так опешил, что прежде эти слова говорил ты сам, только ты.
Жюльен (кричит). Но мне больно, Коломба!
Коломба. Да, Жюльен, все это очень грустно. И мне тоже было больно.
Жюльен. Я причинял тебе боль, не подозревая об этом, ведь мои упреки, мое ворчание - это же моя любовь к тебе.
Коломба (отчужденно). Нет, Жюльен, к самому себе.
Жюльен. Какие ты глупости говоришь!
Коломба. Ту, которую ты любил, ту, которую ты хотел видеть во мне, ты сам выдумал. И это была не я! Теперь я хочу, чтобы меня любили со всеми моими маленькими достоинствами и недостатками. Хочу, чтобы тот, кто меня любит, получал радость. А ты никогда не получал от меня радости, и ты никогда не научишься понимать женщин, а ведь единственное, что они умеют делать, - это доставлять радость. И не следует лишать их этого. А сейчас, Жюльен, я действительно опаздываю. Мы сказали все. Пусти, я пойду переоденусь.
Жюльен (хватает ее за руку). Нет!
Коломба. Пусти!
Жюльен. Нет!
Коломба. Грубиян! Грязный скот! Мне же больно. Только на грубость ты и способен. Ты ведь сильнее. Можешь дать мне пощечину, как тогда в уборной. Думаешь, я забыла? Я ничего не забываю! Ну, что ж ты молчишь, бей! Ты сильнее.
Во время их разговора рабочие унесли все декорации и мебель, за исключением кушетки, на которую они упали во время их ссоры. Рабочие приближаются.
Машинист сцены. Мсье Жюльен, пора уносить кушетку.
Жюльен молча подымается, рабочие уносят кушетку. Жюльен привлекает к себе Коломбу. Они одни стоят посреди огромной пустынной сцены, освещенной только рабочей лампой.
Жюльен. Послушай, Коломба. Глупо было так кричать. Теперь я скажу несколько слов абсолютно спокойно. Хочешь выслушать меня?
Коломба. Нет.
Жюльен (берет ее за руку). И все-таки тебе придется выслушать.
Коломба. Ты сильнее. Ты даже можешь меня убить, если захочешь. Несчастный, обманутый муж! Можешь смело рассчитывать - тебя оправдают.
Жюльен. Я только хочу спросить тебя об одном. Обещай ответить на мой вопрос.
Коломба. Смотря по тому, на какой. Спрашивай.
Жюльен. Почему, когда я пришел сегодня к тебе в уборную, ты бросилась мне на шею?
Коломба (мягко).
Жюльен. Почему ты так мило расспрашивала меня о моей жизни, беспокоилась обо мне?
Коломба. Потому что я не хочу, чтобы ты был несчастным.
Жюльен. И потом, когда я стал тебя расспрашивать, когда я подозревал всех и каждого, почему ты все отрицала, говорила, что ничего худого не сделала? Почему ты клялась, что любишь только меня?
Коломба. Ты был так нелеп со своими подозрениями! Не могла же я взять и сказать тебе: да. Ни тем более открыть тебе правду, чтобы тебе стало еще больнее. Я тебя очень люблю, ты завтра уезжаешь, я боялась, что ты там будешь мучиться в одиночестве. Я вообще предпочла бы, чтобы ты ничего пока не знал.
Жюльен. Почему же ты взяла мои руки в свои и поцеловала, почему обвила ими свою талию?
Коломба. Чтобы ты мне поверил, чтобы доставить тебе удовольствие.
Жюльен. И не спроси я Армана, поверь я тебе, ты, вернувшись после этого ужина, легла бы со мной в постель?
Коломба. Да.
Жюльен. Позволила бы себя ласкать, была бы моей?
Коломба (невозмутимым голоском). Конечно.
Молчание.
Жюльен (бормочет). Ничего не понимаю.
Коломба. Вечно ты ничего не понимаешь. Я тебя очень люблю, вот и все. А ты там один, ты три месяца провел без женщины - ведь я же знаю, бедный мой козлик, что ты меня никогда не обманывал. Если бы ты ничего не узнал, не стала бы я выдумывать, что у меня, мол, мигрень или болит живот, чтобы лишить тебя удовольствия. Не чудовище же я, в самом деле!
Жюльен. И ты позволила бы взять тебя как уличную девку, не получая никакого удовольствия?
Коломба (шепчет искренне). Почему никакого удовольствия? Я люблю, когда ты меня ласкаешь.
Жюльен (кричит). А Арман?
Коломба. И когда Арман - тоже. Просто это совсем разные вещи. У тебя редкий талант все усложнять.
Жюльен. И ты ему об этом сообщила бы?
Коломба (с негодованием). Зачем? Это его не касается! С чего это ты взял, козлик? Арман на меня никаких прав не имеет. Этого еще только недоставало! Конечно, мы друзья, конечно, мы нравимся друг другу... А ты вроде как с войны вернулся или почти с войны... Посмотрела бы я, как он осмелился бы заикнуться! Запомни, я никогда не разрешаю ему плохо о тебе отзываться. Пойди спроси его самого, позволила я хоть раз насмешничать по твоему адресу. За кого ты меня, в конце концов, принимаешь?(Молчание. Ошеломленный, Жюльен не смеет продолжать расспросы. Тихо.) Ну как, козлик, могу я теперь пойти переодеться? Им уже, верно, надоело сидеть в карете и ждать. Обещаю тебе у «Максима» не задерживаться и как можно скорее вернуться домой.