Петербургские истории
Шрифт:
В главном корпусе есть башня, давно служащая складом для всякого хлама: мебели, предметов, партийных символов и прочей чепухи, которая уже не нужна, но на балансе значится и выкинутой быть не может. В том числе, и большая гипсовая скульптура пионера с горном. Двери в тот закоулок уже лет пять, как не закрываются, так как замки сломаны, но никого это не волнует. Так что уже несколько поколений студентов назначают там встречи без боязни, потому что территория традиционно нейтральная и мирная.
Я подумала, посоветовалась с интуицией и пихнула локтем подругу. Подсунула записку. Та, уже
Окончания лекции мы ждали как чуда. Хорошо, что она на сегодня последняя. Но, похоже, не только мы такие внимательные.
— А что это за записку тебе прислали? — Галька и Светка встали на выходе с нашего ряда стеной.
— Не ваше дело, — я поправила сумку на плече.
— С каких это пор перед вами все отчитываться должны? — Нинка уперла кулаки в бока.
Народ загудел: излишнее любопытство этой парочки многих достало.
— Идите, погуляйте, болезные, — я отодвинула Гальку с пути и направилась к выходу, — маленькие еще к нам цепляться.
Нинка чувствительно пихнула Зимину, снова ущипнув, и проследовала за мной. Вышли в коридор и прибавили шагу.
— Как бы следом не направились.
— Пусть попробуют, ноги выдерну и вилки вставлю, — Нинка решительно шагала вперед, — интересно, кто это написал.
— Через пять минут все узнаем.
В закоулке у горниста было тихо и безлюдно. Нинка села на сломанную парту и открыла новую книжку про эльфов и магию. Я рядом достала конспекты и начала сверять, дописывая кое-что, пока помню.
Шаги мы услышали одновременно. Подруга подняла голову от страниц, я выпрямилась и отложила ручку. Мы переглянулись, а из-за угла вывернул однокашник Верки, входивший в элиту ее группы, но где-то ближе к середнячкам. То есть, не совсем блатной, и, вроде, учится честно. Мирон, кажется. Имя редкое, потому и запомнилось. С нами он никогда не пересекался, так что интерес к моей персоне втройне удивителен.
— Ты — Стригова Кристина, — с ходу начал он, — а тебя зовут Луговая Нина. Так?
— Ну, — подруга тоже выпрямилась и сложила на груди руки, — и что?
— А я — Федосеев Мирон.
Я предпочла молча приподнять бровь в бабушкиной манере.
— Вот и познакомились, — подчеркнуто дружелюбно сообщил парень. Огляделся, подтащил себе стул, — присядем?
Пожала плечами и уселась на парту, рядом с Нинкой. Воцарилось молчание.
— Значит, так, — он наверняка думал, что его забросают вопросами, потому что пару раз выдохнул, собираясь с мыслями, когда мы так не стали делать, — скоро получим дипломы и — тю-тю, идите куда хотите. Вот ты, Нина, куда собираешься?
— До этого еще два года учиться, времени навалом. А ты что, что-то предложить хочешь?
— Да есть у меня одна идея. Но одному не потянуть, вот, решил к потоку приглядеться. А вы — единственные, кто за практику пятерки получил. И экзамены в числе лучших сдали. Время действительно есть, но его не так много, как кажется. Сейчас — самое время
— А что не с Иванчиковой?
— А на фига мне эта морковка? Без своего деда она никто. Ни мозгов, ни таланта. Да, упакованная, так что? Деньги — дело такое, сегодня есть, завтра нет. А вот если есть мозги и талант!..
Парень многозначительно помолчал. Мы с Нинкой переглянулись. Она подняла брови. Я в ответ сначала подвигала глазами вправо-влево, а потом зажмурилась. В нашей группе это означало: «не согласимся, но не откажем». То есть — мало сведений, надо расспросить. Она кивнула слегка, так что я ответила Мирону вслух:
— Звучит логично. Так что за бизнес-то?..
— Ресторан, или кафе, как выйдет. Но не простой.
— Тематический?
— Вроде как, — он одобрительно кивнул и расслабленно откинулся на спинку, — детективный.
— В смысле? С портретами Пуаро на стенах?
— Не обязательно. Просто… — пощелкал пальцами, замешкался, подбирая слова, — ну, вот, представьте себе. У человека проблемы. Вроде как в детективное агентство напрямую стремно идти, а делать что-то надо. И тут — бац! Кафе «Бейкер-Стрит, 220би». Любопытно. Зашел, взял меню, а там, рядом с блюдами, такая анкетка… Мол, что у вас случилось, какие проблемы… и в конце совет — обратиться к официанту. Тот принимает заказ, получает запрос от клиента и дает сигнал. К человеку приходит другой работник, приносит блюда и начинает разговор, что, где и как. А там уже по ситуации.
— Бред какой-то!.. — Луговая не стала миндальничать.
— А не скажи, — парень загадочно покачал головой. — У меня один дядя — мент в отставке, как раз детективом подрабатывает на пенсии, а другой — психотерапевт, из модных, с упором в мистику. Так у них главная проблема — люди стесняются к ним обращаться прямо. А тут — кафе, музычка, пахнет вкусно. Вроде не при делах, а дело сделано.
— Ну, так и делай себе бизнес по-семейному, с дядьями. Мы-то причем?
— А, — Мирон махнул рукой, — если б было так просто. Дядья друг друга терпеть не могут, из-за дедова наследства. Только с отцом и общаются, причем, строго по-отдельности.
— А что, наследство большое от деда получили? — любопытство у Нинки родилось намного раньше нее.
— Да, как сказать, — Мирон пожал плечами, — мой дед был не просто служащим, а чуть ли не контрразведчиком. После него много всяких записей осталось. Умер он, аккурат, когда Союз грохнулся. Дядя, который мент, думал, что там всякие сведения ценные, ну, компромат там, про фирмы всякие секреты, технологии. Он тогда хотел бизнес открыть, вот и решил на дедовых записях приподняться. А второй дядя думал, что на этих бумагах разбогатеет, если их продаст за границу. Все-таки, контрразведка дело такое. Дядья старшие, думали, что все им завещано. Переругались, — он зажмурился и покрутил головой, — жуть!! А в результате оба остались ни с чем: дедовы бумаги, во-первых, оказались опечатанными и в банковской ячейке, так что даже не подглядеть украдкой. А еще, дед, оказывается, оставил завещание. Честь по чести, нотариальное. И там, бумаги строго-настрого запрещено продавать. Их только можно читать. Понимаете?