Петербургский рыцарь
Шрифт:
— Покупайте капусту, зеленей моей капусты не найдешь до самого Смоленска.
— А вот яйца, крупней, чем балтийские скалы.
— Эй, а мои гуси нежней и хитрей любой бабы.
Флорис беспечно улыбался. При других обстоятельствах он бы непременно остановился, чтобы поболтать с крестьянами, чей сочный язык всегда забавлял его. Немного поодаль продавали товар совсем иного рода.
— О! Молодой господин, не хочешь ли купить слугу? — выкрикивал боярский управляющий.
Флорис бросил взгляд на крепостного и тяжело вздохнул. Он так и не смог привыкнуть к тому, что можно продавать людей. «Наверное, в моих жилах течет недостаточно русской крови, — подумал он, — я никогда
— Едем, Жорж-Альбер, — произнес Флорис, трогая коня и отрывая обезьянку от созерцания увлекательного зрелища игры в лапту. Флорис, наконец, увидел то, что искал. Он направился к аптекарю, разложившему перед собой разные пузырьки с микстурами.
— Покупайте мои целебные корешки, они разжижают кровь и очищают селезенку, — выкрикивал «ученый человек».
Флорис спешился. Воспользовавшись этим, Жорж-Альбер схватил пучок травы и принялся его жевать. Однако он тут же выплюнул свою добычу, скорчив при этом уморительную гримасу. Флорис склонился к торговцу и что-то зашептал ему на ухо; тот отрицательно покачал головой. Флорис опустил руку в карман, вытащил оттуда увесистый кошелек и вложил его в руку аптекаря. Тот мгновенно собрал свой товар, погрузил его на маленькую тележку и потрусил за околицу. Флорис в некотором отдалении следовал за ним. Оказавшись в поле, аптекарь спрыгнул с тележки, снял с себя черный плащ и шляпу, обшитую зеленым галуном, и отдал их Флорису.
— Вот так-то лучше, молодой барин, я тебя никогда не видел. Если меня спросят, откуда у тебя оказалась моя тележка с зельями, я скажу, что ты ограбил меня. Знать ничего не хочу, зачем тебе мой товар, это слишком опасно…
— Даю тебе слово дворянина, что намерения мои чисты, — ответил Флорис, влезая вместе с Жоржем-Альбером в крохотный возок.
Затем он свистом подозвал своего коня и привязал его к тележке. Аптекарь направился обратно в город. Флорис огляделся, не видно ли вокруг нескромных соглядатаев. Натянув поглубже шляпу и закутавшись в плащ, он щелкнул кнутом. Лошадь резво побежала в направлении живописного холма, где возвышался замок в стиле барокко, фасадом смотревший на море. Замок казался необитаемым, вокруг простирались сады.
— Вот и еще один дворец Меншикова, — прошептал Флорис. — Решительно, в те времена наш враг ни в чем себе не отказывал. — Он проехал еще немного по вьющейся среди кустов тропинке, и на соседнем холме увидел бастион; подъемный мост был опущен.
— Прекрасно, — молвил он, — они ничего не подозревают.
Он хлестнул лошадь, и она принялась взбираться в горку. Внезапно Флориса охватило острое чувство тревоги. Он инстинктивно почувствовал опасность, что-то подсказывало ему, что прежде, чем подниматься, надо бы объехать бастион вокруг. Местность была на удивление пустынной. Казалось, зубчатую башню вообще никто не охранял.
«Правильно ли я понял ее письмо? Я был не прав, что сжег его», — подумал Флорис.
И все же он въехал на мост. Перед недавно выстроенной аркой с решетчатыми воротами расхаживал часовой.
— Эй, стой, куда тебя несет, торговец?
Флорис неожиданно почувствовал себя увереннее. Пришла пора действовать.
— Я ученый аптекарь, солдат, привез тебе и твоим товарищам целебные настойки из трав, от которых у вас кровь сразу побежит быстрее. Мои микстуры устраняют избыток кислоты в моче, излечивают цингу и многое другое. У меня есть чудесное средство, от которого желудки ваши будут работать, как у младенцев, и волшебный бальзам, исцеляющий язвы и опухоли на ногах, а, главное, печень, страдающую от чрезмерного употребления горячительных напитков. У меня есть чудесные слабительные и отвары из уральских
Не переставая быстро-быстро говорить, Флорис спрыгнул с тележки и принялся усердно совать солдату свои бутылочки. Жорж-Альбер суетился вокруг, откупоривая склянки возле самого носа часового. Несколько солдат, сидевших поодаль и изнывавших от скуки, подошли поближе и окружили аптекаря.
— Подходите, храбрые солдатики, подходите!
— Моя старая рана ноет, из нее сочится сукровица.
— А у меня опять началась болотная лихорадка.
— Эй, не знаю, хватит ли у меня на всех вас лекарств, — отвечал Флорис.
— О! Не беспокойся, ученый лекарь, нас всего двенадцать, и мы сторожим единственную узницу.
— О, женщину! Может быть, она тоже нуждается в моих услугах?
— Нет, к ней запрещено подходить.
— Тогда забудем о ней, друзья мои. Вот, смотрите, самое главное: чудесная жидкость, которая поможет вам поддерживать вашу мужественность в любое время и по меньшей мере трижды в день доставлять удовольствие вашим бабам… А чтобы вы не боялись, я сам выпью ее…
Солдаты похотливо расхохотались.
— Э, ученый лекарь, да ты, оказывается, знаешь толк…
— Увидите, друзья мои, результат будет потрясающий! Чувствуете, уже началось!
В самом деле, головы солдат безжизненно поникли, и бравые вояки, шатаясь, попадали на землю кто куда и мгновенно заснули под действием мощного наркотика, купленного Флорисом у аптекаря и подмешанного им в питье, которое он, притворившись, что пьет сам, сумел всучить солдатам. К счастью, молодой человек успел схватить Жоржа-Альбера и отобрать у него бутылку с остатками сонного зелья: зверек собирался прикончить его последние капли. Флорис нащупал под плащом шпагу и пистолет, взятые им на всякий случай; и вот он вступил в опустевший бастион. Поднимаясь по каменной лестнице, он обернулся и удовлетворенно улыбнулся: солдаты звучно храпели, устроившись на плечах друг у друга.
«Ничего, поспят несколько лишних часов, вреда это им не принесет».
Жорж-Альбер зашелся смехом и, похлопав хозяина по плечу, указал ему на приоткрытую дверь. Флорис бесшумно приблизился и заглянул в нее. У окна спиной к нему стояла монахиня и, казалось, смотрела в сторону города. Не сомневаясь ни секунды, он понял, что это Юлия Менгден. Даже в бесформенном костюме монахини была заметна ее горделивая осанка и гибкая, словно лиана, талия… Флориса по-прежнему обуревали подозрения. Он внимательно разглядывал комнату: она была невелика, с простой, удобной мебелью. Внезапно он вспомнил, что в письме, кажется, говорилось о каком-то застенке… Он бессильно опустил руки: похоже, его и на этот раз провели. Таково было и мнение Жоржа-Альбера; схватив за ухо своего хозяина, он потащил его назад. Но Флорис не привык отступать. Тем более что молодая женщина, кажется, была одна. Концом шпаги Флорис толкнул дверь. Петли заскрипели. Монахиня Елена обернулась и воскликнула:
— Ах, это вы! Слава Богу! Это вы, Флорис, мой спаситель!
— Тише, фройлен Юлия, внизу все спят. Однако нам все же следует поспешить.
— Да… да, — прошептала она, — ко как мне быть? Не могу же я бежать в этом костюме.
— Снимите чепец и возьмите мой плащ.
Юлия Менгден упала на стул:
— О, я боюсь, — проговорила она, стуча зубами и заламывая руки, — у меня нет больше сил. Ноги не слушаются…
Флорис подошел к ней.
— Идемте, я хорошо вас знаю, вы не из тех женщин, кого так легко победить. Сделайте над собой усилие и бежим.