Петля Реки Времени
Шрифт:
Колька встрепенулся:
– Что ты говоришь, папа?!
– Вот это "папа", беспокойство и неравнодушие к родителю стоит того, чтобы жить.
Пацан опять зашелся в рыданиях. Это давило на психику, но никто не стал укорять.
Через некоторое время мальчик затих – уснул. Видимо, сработала защита нервной системы. Организм не в состоянии находиться в постоянном стрессе.
– Вы не обижайтесь на меня, возможно, я вспылил. – Председатель высвободил руку из-под головы Коли. – Вообще-то я философски отношусь к смерти. Ведь это просто обратная сторона жизни. Не было бы жизни, не было бы
– А мне ближе – подальше, в смысле, это "когда", – сказал Алексей с грустными нотками в голосе. – "Есть у нас ещё дома дела, да и просто хотелось пожить". Ну, так, в нашем времени, поет группа "Чайф".
– Что за группа? Что значит "чайф"?
– Так в двух словах не передать…
– Все же попробуйте, расскажите о вашем э-э-э… времени.
– Вы же не верите.
– Зато я люблю сказки.
За разговорами прошла ночь. Федотыч был настолько обескуражен и потрясён тем, что успели рассказать ребята, что поначалу отказывался верить. С другой стороны понимал, что некоторые подробности описания механизмов, автомобилей, самолётов, оружия, ракет придумать трудно. Так же как и детали социального устройства современного общества или быта людей в двадцать первом веке. А вот насчёт политических преобразований, произошедших в стране за девяносто с лишним лет, кажется, так и не поверил, или просто не захотел. Правда, краткую историю Великой Отечественной войны, особенно её итоги, выслушал с явным удовлетворением. Только никак не мог понять, почему она началась не в 39-м, а, по словам ребят, в 41-м. Никак не мог врубиться в возможность параллельных реальностей. Вообще, создавалось впечатление, что у мужика от полученной информации крыша поехала. Немудрено: с одной стороны, знаешь, что этого не может быть, а с другой, понимаешь, что так правдоподобно и детально врать невозможно.
***
Когда солнечные лучи протиснулись сквозь щели сарая, дверь распахнулась, и на пороге возник офицер с переводчиком. Начинался допрос. Каждого выводили поодиночке.
Допрашивали селян часа три.
– Федотыч, кажется, сдали тебя. – К председателю подошёл мужик в рваной рубахе. – Били. Я ничего не сказал, но кто-то до меня. Ну, в смысле, что ты коммунист.
– Кто бы сомневался. – Председатель горделиво поднял голову и громко сказал:
– Никого не виню, односельчане. Не каждый пытки выдержит. Простите, коли что не так было.
– Да погоди ты, Федотыч, раньше времени себя хоронить, воскликнул мужичок в заляпанных кровью штанах и разодранной косоворотке.
– Успокойся, Савелий, не обдристаюсь я, ежели чего. Ребятки, – обратился Федотыч уже к Гене и Алексею, – если выживете, возьмите Кольку в свой лучший мир будущего. Господи, какая чушь… – уже себе под нос закончил председатель.
Гена и Алексей отошли в сторону, сели на кучу сена.
– Как оно духмяно пахнет! – Гена поднес просушенные стебли колосьев к носу.
– Особенно, если взять из тех, на которые наблюешь, – попытался безобидно пошутить Лёха.
– Сука ты!
– Прости, я сам чуть не блеванул тогда. Видишь, лежит человек. Судьба его закончилась. А ради чего он жил? Мы не узнаем, да и он, скорее всего, не успел понять.
Помолчали.
–
– Вот только не надо говорить о совершенствовании орудий смерти для уничтожения себе подобных. Ты, как журналист, знаешь, что это банально.
– Конечно банально, и все же… Знаешь, что меня в нашем мире поражает больше всего? Мысль не новая и не моя, но я с ней согласен. Вот Нобелевская премия мира. Вдумайся, мира! Учреждена человеком, который изобрел динамит. Ну это примерно, как человек, условно говоря, выплеснувший в мир ВИЧ, учреждает премию за заслуги в борьбе со СПИДом. Или Нильса Бора взять к примеру. Для того, чтобы бороться против ядерного оружия, нужно было принимать участие в создании ядерной бомбы. Да почти все боролись, кто принимал участие в Манхэтэнском проекте.
Впрочем, ходить далеко не надо. Если бы я был Калашниковым, наверное, сошёл бы с ума, зная, что с помощью моего оружия совершено столько убийств. Чокнуться можно, но даже на национальных флагах некоторых государств присутствует "калаш".
– Интересная мысль, а, главное, свежая и оригинальная. – Генка не нашел, что возразить и решил согласиться с эмоционально разошедшимся другом. На Денисова это было не похоже.
– Ген, а ты заметил, что нас не водили на допрос. К чему бы это?
– Паспорта наши изучают. Офигели наверное.
Звук открываемой двери заскрипел по нервам.
– Всем встать! – скомандовал Переводчик. – На выход.
То, что последовало дальше, выходило за рамки человеческого понимания. Даже не то чтобы понимания, а, скорее, психики. Всех находящихся в амбаре людей построили перед эшафотом. Из шеренги два дюжих эсэсовца выдернули Федотыча.
– Папа! – Коля кинулся к отцу. Один из конвоиров отпустил на секунду председателя, обернулся и рубанул прикладом винтовки в лицо пацану, оставляя на щеке рваную рану. Денисов кинулся к мальчику, потерявшему сознание. Эсэсовец передернул затвор, но поднятая рука переводчика и короткая команда заставила того отказаться от дальнейшей расправы. Алексей взял на руки мальчонку и, уложив за шеренгой пленных, начал массировать ему виски. Залитая кровью щека распухла, глаза закатились, пульс едва прощупывался.
Тем временем фашисты накинули на Ивана Федотовича петлю и поставили на деревянный чурбак.
Ах, не вовремя очнулся Коленька. Лучше бы он этого не видел. Но, как назло, пацан неожиданно резво вскочил на ноги и с криком "папа!" кинулся вперёд, расталкивая мужиков. Стоявший в шеренге Гена, успел схватить мальчика и, удерживая, пытался прикрыть ему глаза.
– Не смотри, Коля, не смотри!
Но парень упрямо отрывал Генкину руку и еле шевелящимися губами тихонько как заведенный шептал в исступлении:
– Папа! Папочка! Нет, не может быть! Не может быть!
Встретившись глазами с ребёнком, Иван Федотович, чувствуя, что последние секунды видит сына и белый свет, закричал:
– Коленька! Сынок! Я тебя люблю! Не бойся ничего! Смерти нет! Это всего лишь переход! Мы разобьём фашистов! Ты будешь жить в свободной стране! Прости меня, если я причинил тебе…
Последнюю фразу он не закончил. После короткой команды переводчика солдат выбил чурбак из под ног председателя.
– Не-е-е-ет!!! – От крика мальчика, казалось, кровь застыла в жилах.