Петля. Тoм 1
Шрифт:
С этими словами она развернулась и бегом припустилась в сторону реки.
– Ну и ну… – пробормотал он, глядя вслед убегающей женщине, потом многозначительно взглянул на Чаби. Тот стоял в метре от него: руки спрятаны в карманы брюк, пухленькие губы подернуты задумчивой ухмылкой, острые глазки сузились в лукавый прищур.
– Прости, я тебя, похоже, в неприглядном виде выставил, – вкрадчиво проговорил он, – Малость силы не рассчитал.
– Да ничего… Подумаешь, синячок.
– Надо заметить, дерешься ты как пташка, Минко, – продолжал Чаби, не меняя этого странного тона, – Мне вот интересно, с женщинами ты такой же робкий?… Ах
– Ты с чего это взял?! Были у меня женщины, – огрызнулся он.
– А вот и не было.
– Были.
– Не представляю.
– А ты представь.
– А ты покажи, – и еще сильнее скосив в ухмылке ротик, кивнул в сторону убежавшей Магдалины, – Она ничего… Очень миловидна и наверняка горяча. Да и на тебя запала.
– Она не в моем вкусе.
– Да ну!
– Старовата для меня.
– Да прям!
– И видно, что шалава.
– Ну и что?
– А то, что я так не хочу.
– Ты боишься.
– Кого? Ее? С чего бы?!
– Боишься, потому что женщин у тебя никогда не было.
– Ничего я не боюсь…
– Ты трус.
– А ты дурак!
– Если боишься ее закадрить, это сделаю я.
– Ты еще маленький.
– Сам ты еще маленький. И кое-что у тебя тоже маленькое, поэтому ты и робеешь.
– Сейчас снова у меня схлопочешь! – разозлился он. Чаби засмеялся. Он замахнулся, но тут же передумал. Опустил руку. – Ну ладно! Так и быть, – поддался он. Чаби выжидающе вскинул бровь. – Я тебе покажу! Смотри и набирайся опыту!
Чаби удовлетворенно кивнул.
Тем временем на горизонте опять показалась Магдалена: прекрасная, порочная и запыхавшаяся. В руках она несла гладкий влажный речной камешек. Гордой, степенной, полной достоинства походкой он двинулся навстречу женщине, встал рядом с ней почти вплотную.
– А тебе сильно досталось, милый, – промурлыкала она, прикладывая камешек к его глазу, – За что он тебя так?
– Мой друг, маленький невоспитанный наглец. Думает, раз он сын нашего Командира, то ему все можно. Я бы его проучил, да не люблю бить малолеток, а он этим пользуется.
– Какой нехороший! А ты, значит, расплачиваешься за свое благородство? Люблю благородных мужчин,– ее нежная горячая ладонь скользнула по его щеке. Он не упустил возможность прижаться к ней губами.
– У тебя красивые руки… такие заботливые…– прошептал он, – и глаза волшебные…
Она засмеялась.
– И мне нравится, как ты смеешься. Как тебя зовут?
– …Кармила.
– У тебя даже имя красивое…– улыбнулся он.
– А тебя как зовут, милый?
– Аминьо.
На секунду она обернулась, взглянула на Чаби и вздрогнула, словно ошпарившись о встречный взгляд.
– Кажется, нам стоит уединиться, Аминьо. Мне не нравится, как твой друг на нас смотрит.
– Не обращай на него внимания… – он обхватил ее за талию, прижал к себе, попробовал поцеловать… Она упрямо отвернула голову, подставляя его пылким губам свою тонкую шелковую шейку.
– Нет, не здесь… Пошли ко мне в дом…
– Хорошо, но сначала подари мне поцелуй…
– Ну…так и быть.
Он подумал, что сейчас она все поймет… Поймет, что он первый раз в жизни вот так по-настоящему целуется, и обсмеет его. И, боясь разоблачения, возможно, излишне грубо и настойчиво протиснул язык меж ее густонакрашенных губ…Почувствовал прогорклый привкус аннатовой 4
4
Аннато – тропический кустарник или небольшое дерево, из семян которого добывается натуральный краситель.
– Баа! – чья-то рука вцепилась ему в плечо. Он даже подпрыгнул от неожиданности, вызвав этим взрывной смех подкравшегося к нему злопыхателя… Если это Чаби, то он все-таки сейчас даст ему прямо в зубы! Чихать на благородство! Наглец! Сжал руку в кулак, готовясь ударить с развороту, но… Этот грубый басистый гогот явно не мог принадлежать мальцу. А единственный человек из всей команды, который подчас доставал его еще хлеще, чем Чаби… Оглянулся. Да, он самый – Тобалио – гарифуна 5 . С ним вместе еще Фредо и Лукас: стоят, зажав ладонями булькающие изо ртов «хи-хи». А малец сидит все на том же месте, чуть поодаль, на заборе, крутит во рту сигарку, довольно наблюдая за напуганным и пойманным врасплох другом.
5
Гарифуна – народ на Карибском побережье Центральной Америки и на островах Карибского моря.
– Ну, ты даешь, Минко! – превозмогая гогот, заговорил Тобо, – Не ожидал от тебя такого! Прямо вылитый Дон Жуан! Сердце кровью обливается, что вынужден вас прерывать…Но, понимаешь, ребятам жутко обидно, что ты тут ловеласничаешь, пока все вкалывают как черти. Поэтому, сеньорита, – он уставился своими выпуклыми глазищами на Кармилу, – Боюсь, я должен увести от Вас этого любвеобильного бездельника!
– Очень жаль, – кокетливо улыбнулась она, – Быть может, вы сейчас рушите любовь всей его жизни, сеньоры.
– Это вряд ли. Вы не расстраивайтесь, сеньорита, но у нашего Аминьо, как у истинного патриота, есть только одна любовь – любовь к своей стране, и одна женщина – революция. И сейчас он пойдет и немного потрудится на ее благо, правда Минко?
– Тоб, а не пошел бы ты сам сейчас куда подальше, – процедил он сквозь зубы, чувствуя себя не только разоблаченным, но и опозоренным.
– Минко, не злись, – вмешался Лукас, – просто сейчас действительно не самое подходящее время. Нужно, чтоб ты помог потаскать провизию и загрузить лошадей.
Этот, в отличие от Тоба, всегда пытался смягчить обостренную ситуацию, быть чуть более тактичным и резонным, что неизбежно срабатывало.
– Ладно, Лук, я сейчас приду, вам помогу, – согласился он, – Только дайте мне сначала договорить с ней наедине.
– О! Так это оказывается, вы так разговаривали! А я, дурак, не понял! – снова загоготал Тобо, – Ну да, языками сцепились! Ха-ха! Простите, что перебили вашу милую «беседу»! – он артистично всплеснул руками.
– Отстань от него, Тоб, идем, – позвал Фернандо, – Минко, как договоришь, ждем тебя у центрального колодца, – И Чаби с собой захвати. А то, я погляжу, он тут скучает. Так пусть лучше тоже делом займется, – добавил он чуть раздраженнее, заметив сидящего на заборе мальца.