Пётр Машеров
Шрифт:
Приятельские отношения с «первым человеком» республики испортили Зайцева. Он так высоко себя вознес, что мог позволить любые поступки, не укладывающиеся порой в сознание рядового водителя. Зачастую по его указанию принимали случайных водителей на работу, снимали неугодных с должности. К «властному» Зайцеву навязывались в друзья многие авантюристы, подхалимы.
Михаил Шимко на должность начальника отдела эксплуатации пришел молодым парнем. Проработав около трех лет, еще не успел «познать» «придворные» интриги, что глубоко укоренились в автобазе. Однажды «правду-матку» по своей наивности высказал Зайцеву: «Пришло время вам покинуть руль. Отдыхайте на пенсии». Сказал в день, когда они
Врач-окулист установил остроту зрения: правого глаза — 0,8, а левого — 0,9. Поэтому при вождении он обязательно должен был носить очки. При осмотре разбитой «Чайки» в ее салоне нашли расколотые очки, принадлежавшие водителю.
На здоровье он не жаловался, разве что давал знать о себе радикулит. Специально для этого сшил утепленную одежду. При осмотре его трупа вокруг тела у поясничной области обнаружили шерстяной шарф, поверх него — пояс из хлопчатобумажной ткани…
Многие считают, что первый секретарь держал возле себя Зайцева и не отправлял на пенсию только потому, что вместе «партизанили». Это не совсем так. Евгений Федорович родился на год позже Машерова, в Курской области, в крестьянской семье. В начале Второй мировой войны его призвали в Советскую Армию. После войны работал водителем в Минском таксомоторном парке, затем — в автобазе Управления делами ЦК КПБ, возил Машерова. За успехи в работе поощрялся десятки раз, его наградили знаком «За безаварийную работу» 1-й степени, присвоили звание «Заслуженный работник транспорта». Награжден медалями - «За оборону Москвы», «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За трудовую доблесть».
После возвращения из США Зайцев пошел в отпуск, ему уже подготовили замену - Валентина Калмыкова, молодого водителя. Однажды на Партизанском проспекте в Минске он попал в экстремальную ситуацию. Пьяный человек бросился под легковой ЗИЛ-114. Калмыков мгновенно среагировал, резко вывернул руль влево и «поставил» автомобиль поперек дороги. Нарушитель проскользнул по правым дверцам и легко упал на асфальт, избежав удара. Произошло это за два месяца до трагедии.
В секретариате ЦК просили Машерова заменить водителя, - но тот не согласился: «Так что - я в 62 года могу управлять республикой, а он машиной не может?! Покуда я буду работать, будет работать и он».
В день открытия Олимпиады Машеров прилетел на самолете из Крыма. Несмотря на то что вечером должен был присутствовать на стадионе «Динамо», он решил посетить ряд районов. Шла напряженная работа на полях. Чтобы посмотреть, как идут дела у сельчан, выбрал Слуцкий район. Это был обычный выезд. Правда, смущал неожиданно разразившийся сильный ливень: любой водитель знает, какую опасность представляет мокрый асфальт. О том, что экстренный выезд будет напряженным, водитель машины сопровождения Олег Слесаренко почувствовал, как только выехали за город.
Перед Валерьянами на пути их следования вдруг резко занесло встречный «Запорожец». Все произошло так неожиданно, что он успел лишь заметить: «Запорожец», как спичечная коробка, слетел с дороги и очутился в болоте. Это водитель первой машины сопровождения Иван Александрович не растерялся и принял на свой борт «Запорожец», освободив путь «Чайке». Машеров вышел из машины, спросил, нет ли пострадавших. Убедившись, что люди живы и невредимы, продолжил путь.
К счастью, благополучно завершилось это происшествие. Но оно нарушило график поездки, поэтому на обратном пути водителю машеровской «Чайки» пришлось увеличить скорость. На стадион они уже не въезжали, а влетали.
…Не
Он уговорил первого секретаря разрешить поработать вместе до празднования 60-летия КПБ и республики.
Когда Шимко узнал о том, что Зайцев опять за рулем, зашел к заведующему автобазой П. Детскину. Это был беспринципный человек, вырос в должности по протекции из рядовых водителей. Он никогда не брал на себя никакой ответственности, все делал тайно. Случалось, даже на подчиненных писал анонимки. Шимко высказал ему свои сомнения, предложил отстранить Зайцева, мол, может случиться беда из-за снижения у него остроты зрения. На стол заведующего автобазой положил и служебную записку (при расследовании причин аварии бумагу не нашли, а заведующему автобазой «посоветовали срочно» отдохнуть в отпуске).
«Встречи» руководителя с влиятельным подчиненным в боксе для спецавтомашины проходили часто, случалось, за чаркой.
Утром 4 октября, он пришел на работу после «хорошего» вечернего застолья. (После трагедии управляющий делами ЦК Виктор Ливенцев еще долго упрекал водителей за пристрастие к спиртным напиткам.) Зайдя в буфет, сел на шляпу дворника. «Женя, ты что — с ума сошел?!» — упрекнул его мужчина. К обеду Зайцев «отошел». Вскоре поступил сигнал на выезд. К «Чайке» подошел Шимко.
— Куда едете? — поинтересовался у Зайцева.
— На Выгоновское озеро (Брестская область. — С. А.). — И, пробуя как-то сгладить свою вину, открыл багажник, похвастался двумя ружьями, которые там лежали.
— А запасное колесо есть?
— Пожалуйста, проверьте, — спокойно ответил Зайцев.
Резина для «Чайки» была новой. Маршрут же поездки Машеров неожиданно изменил…
***
Есть ли основания обвинять сотрудников милиции, сопровождавших «Чайку», в «утечке» информации о предстоящем направлении движения автомобиля первого секретаря? В пути при выборе маршрута движения, согласно инструкциям, как объяснил на допросе Г. Пищак — командир эскортного взвода дивизиона ДПС ГАИ УВД Мингорисполкома, они руководствовались сигналами сопровождаемой ими машины, подчинялись сотруднику КГБ, который ехал с первым секретарем, получали от него указания, распоряжения. Вот почему работники ГАИ не могли сообщить о предстоящем направлении движения «Чайки» дежурному УВД облисполкома или на посты ГАИ.
Жена сотрудника КГБ Валентина Чеснокова на допросе заявила:
— О своих служебных делах муж никогда не рассказывал, и я не знала, что он охранял Машерова. Очень удивилась, что они погибли в одной машине…
Олег Слесаренко, водитель машины сопровождения, в душе признался сам себе:
— Я готов был ко всему. Поздно вечером 4 октября возвратился домой, увидел заплаканную жену — она уже знала о случившемся. У нее тогда на руках была двухмесячная дочурка, и я как мог ее успокаивал.
Когда в семь утра в квартиру позвонили, его Тамару снова было трудно унять. Мужчина в штатском, стоявший у двери, сообщил, что внизу ждет машина. Он спросил: почему так рано? «А мы и не уезжали», — последовал ответ. Подумал: «Неужели боятся, что сбегу?»
Его привезли в УВД Мингорисполкома и предложили зайти в кабинет начальника уголовного розыска города Николая Чергинца. Хозяина кабинета не было, за его столом сидел пожилой человек. Он представился работником КГБ СССР, сказал, что для расследования происшествия прибыла группа специалистов из Москвы в количестве 25 человек. Беседа продолжалась около двух часов. Он выяснял все до мелочей.