Пётр Машеров
Шрифт:
Сообщение, словно тяжелый обух, ударило, оглушило, на какое-то мгновение лишило возможности говорить, понимать. Не верилось! И в мыслях не допускалось. Тем более, что знал от людей: они же видели его вчера и позавчера. Он ведь был подвижный, веселый, шутил… Проводил совещание… И вот случилось непоправимое. Уже никогда, никогда не увижу его. Горечь этой утраты возросла в миллионы раз, потому что эта утрата была для республики самой тяжелой и невозвратимой — потерять одного из лучших ее сыновей, который был живым воплощением самого подвига белорусского народа, его настоящим национальным героем. Был и навечно останется живым в памяти народа и всех его будущих поколений…
Великой
Перед постаментом на красных подушечках - «Золотая Звезда» Героя Советского Союза, золотая медаль «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда, семь орденов Ленина, орден Георгия Димитрова и другие награды, которыми были отмечены его боевые и трудовые заслуги.
Бесконечная людская река медленно текла вдоль постамента. Шли рабочие минских предприятий и строек, люди, не раз встречавшие его в своих цехах и на строительных площадках.
С погибшим прощались сельские труженики. Он очень часто бывал в хозяйствах, подолду разговаривал с людьми. В свой последний день он также жил заботами деревни, выезжал знакомиться с ходом осенних полевых работ в Минской области.
В адрес ЦК КПБ, Президиума Верховного Совета БССР поступали многочисленные письма и телеграммы с выражением глубокого соболезнования.
Полина Машерова вспоминала:
— В поезде я видела страшный сон. Что у моей дочери отбирают отца Петю, а ее пытаются изнасиловать. Я зову людей, умоляю о помощи, никто не спасает их. Кричала так, что меня разбудила проводница.
В Карловых Варах я пробыла только несколько дней. Когда мне сказали, что муж погиб, кричала, что это неправда, что этого не может быть. За мной прислали самолет из Москвы, накачали лекарствами, я была как невменяемая. Не хотели пускать в морг, но я должна была его видеть. Единственной моей просьбой было, чтобы сшили шелковое покрывало с кистями.
Не могу смириться с его смертью до сих пор. Мне было бы легче, если бы он умер у меня на руках. Как это так, не проститься, не поговорить о самом важном. За что мне такое? У меня хорошие дети, внуки, правнуки. Но я все равно одинока без него. Я не знаю, что там, и встретимся ли мы. За одно не устаю благодарить судьбу: за то, что он у меня был…
— К сожалению, — с болью в сердце продолжала жена Машерова, — не позвонил и не выразил соболезнования никто из членов Политбюро ЦК КПСС. В том числе и Леонид Брежнев, хорошо знавший меня. Только венок прислал. Все телеграммы-соболезнования в семье до сих пор хранятся. Целый портфель - от отдельных людей, организаций, коллективов - из Сибири, Дальнего Востока, со всех республик, из других стран…
Попрощаться с Машеровым прибыли секретарь ЦК КПСС Михаил Зимянин, делегации от всех союзных республик, многих областей, зарубежных компартий, Кирилл Мазуров, летчики-космонавты СССР Петр Климук, Владимир Коваленок, Валентина Николаева-Терешкова (в связи с 50-летием Победы станет первой в стране женщиной-генералом. — С. А.).
Валентина Терешкова видела его за месяц до гибели, когда отдыхала на Нарочи. В один из дней вместе с Ниной Снежковой, заместителем
Стоя у гроба, Полина Машерова не могла понять, почему отсутствуют члены и кандидаты в члены Политбюро? Направили лишь Зимянина, хотя отношения мужа с ним испортились, были сложными. Но такое «единственно правильное решение» приняли в Политбюро ЦК КПСС…
В одной из публикаций собкор «Известий» по Белоруссии Николай Матуковский рассказывал, как в 1974 году с Петром Машеровым они совершили «заговор» — никто не должен узнать о том, что готовится документальный рассказ о подвиге минских подпольщиков, которые своей жизнью и смертью поставили гордый, непокорившийся Минск в ряд городов-героев…
— ...Поэтому никому ни слова, особенно правдистам, с которыми, я знаю, ты дружишь. От них узнает Зимянин. Он нас сразу выдаст, — предупредил Машеров.
— Этого не может быть! — возразил Матуковский. — Он же наш, белорус...
— Вот именно потому и выдаст, что белорус. Михаил Васильевич очень обидчивый человек. Никак не может он простить Белоруссии, что не избрали его первым секретарем на том пленуме, где хотели расправиться с Патоличевым. Ведь он тогда приехал к нам уже назначенный Москвой. И вдруг — от ворот поворот! Такое, брат, не скоро забывается..
Михаил Васильевич Зимянин, бывший секретарь ЦК КПСС, редактор газеты «Правда», по рассказам жены Мазурова — Янины Станиславовны и бывшего постоянного представителя Совета Министров БССР при Правительстве СССР А. Горячкина, в жизни часто менял свои взгляды, позицию, чтобы угодить некаторым «влиятельным» членам Политбюро. На похороны Машерова он ехал в надежде, что будет избран первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии. Такова версия…
Гроза пришла неожиданно из-за горизонта. Показалась темная лиловая туча, которая, обняв небосклон и глухо урча на краю земли, потянулась, как змея, к солнцу, закрыв его. Первый гром прокатился над головой и неожиданно затих. И тут же на землю обрушился холодный ливень. Он был таким сильным, что хотелось спасаться. В лужах на асфальте всплывали и лопались пузыри. По ветровым стеклам машин бежали струи воды, люди добровольно подставляли головы под дождь — пусть льет на волосы, на лицо, пусть течет за воротник, может быть, хоть чуть-чуть остудит невыносимый жар, что жег грудь…
На площади имени Ленина (теперь — площадь Независимости) под дождем состоялся траурный митинг, посвященньш памяти Машерова. Вся площадь была заполнена народом. Иван Поляков, Председатель ПрезидиУма Верховного Совета БССР, откРыл митинг.
М. Зимянин от ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР, от Генерального секретаря Л. Брежнева выразил глубокое соболезнование ЦК КПБ, Президиуму Верховного Совета БССР и Совету Министров БССР, коммунистам, всем трудящимся Республики в связи с постигшим их большим горем. На траурном митинге выступили: В. Бровиков, второй секретарь ЦК КПБ; М. Яснов, Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР; Е. Климченко, слесарь-инструментальщик Минского тракторного завода, член ЦК КПСС, Герой Социалистического Труда; И. Соколов, второй секретарь ЦК Компартии Украины; Н. Борисевич, президент Академии наук БССР; П. Гришкявичус, первый секретарь ЦК Компартии Литвы. (Кстати, единственный первый секретарь компартии союзной Республики, прибывший на похороны. Во время похорон ему стало плохо, и комендант дачи и квартиры Машерова посадил его в ЗИЛ…)