Петров, к доске! Книга вторая

Ларин Павел

Я притащил рабочий саквояж и всучил его Дядь Лёне.

Он разложил весь свой скарб на брезенте возле трубы, а затем принялся чесать затылок, решая, с чего бы ему начать. В итоге, первым делом, надумал приступить к исследованию отвёрткой образовавшегося от ржавчины отверстия.

— Сейчас разберемся. — Заявил сантехник и тут же приступил к выполнению сказанного.

Потыкав инструментом в отверстие, он сделал задумчивое лицо, потом потыкал еще раз. Свищ в это момент резко сменил направление и вода стала вырываться из трубы по какой-то замысловатой,

змеевидной траектории, с пугающим злобным шипением.

— Сейчас мы напильничком зачистим этот проблемный участок. — Сообщил Дядь Леня то ли мне, то ли деду, то ли противному свищу, не желавшему вести себя по-человечески.

Сказано — сделано. Через пять минут сантехник с довольным лицом отстранился от трубы и торжественно посмотрел на деда. Свищ и шипение вроде бы совсем исчезли.

— Видишь, Василь Петрович, делов то. Как и говорил. А ты не верил. — Сказал Дядь Леня, потом снова присел и наклонился к трубе, чтоб полюбоваться итогом своей работы.

В этот момент мощная струя холодной воды, неожиданно вырвалась наружу и с каким-то издевательским стоном, типа: «хо-хо-хо-о-о-о-о-о-о!» ударила ему прямо в лицо. Причём ударила с такой силой, что сантехник, сидевший на корточках, плюхнулся на задницу и бешено затряс головой, то ли от холода, то ли от неожиданности.

— Ага. Совсем никаких делов. — С сарказмом прокомментировал дед и сдвинул кепку на затылок. — Эх… Бяда-а-а…

— Так! — Дядь Лёня решительно поднялся на ноги, отряхнул зад, вытер ладонью мокрое лицо, а потом, нахмурившись, уставился на воду, которая самым наглым образом лупила теперь во все стороны сразу. Видимо, происходящее сантехник воспринимал, как личный вызов. — Сейчас мы наложим жгут на место прорыва. Алексей, беги, выключи рубильник.

Я снова быстро метнулся к насосной будке и так же быстро вернулся обратно. Мне просто даже самому стало любопытно, чем закончится это противостояние человеческого разума и непреодолимой силы природы.

Хозяйственные работы во взрослой жизни никогда не были моим коньком, поэтому я с интересом наблюдал, что делает Дядь Лёня. Оказалось, его действия были очень похоже на то, как накладывают бинт на рану. Практически то же самое, только вместо марлевой повязки сантехник использовал кусок резины от автомобильной камеры, который вытащил из своего саквояжа. Он затянул его двумя проволочками, которые прикрепил параллельно друг другу по бокам резинки.

— Василь Петрович. — Дядь Леня посмотрел строго на деда. — Я пойду сам насос включать, заодно и там проверю, все ли нормально, а ты тут ничего не трогай. Просто смотри, будет течь труба или нет.

Дед заверил сантехника, что с места не сдвинется до его возвращения. Но сделал это с такой физиономией, что я на месте Дядь Лени точно ему бы не поверил.

Вообще, этот Василий Петрович теперь напоминал мне киношного героя еще больше. Тот тоже постоянно говорил своей бабке одно, а делал совершенно другое. И напропалую врал.

Вполне ожидаемо, едва калитка захлопнулась за Дядь Лёней, дед воровато осмотрелся по сторонам,

а затем наклонился к жгуту и начал руками проверять, прочно ли тот прикреплен.

— Василий Петрович, вас же просили ничего не трогать, — попытался я вразумить деда. — Сейчас испортите все, и придется заново делать.

— Дык только глянуть ведь. Проверить. Лёнька он такой, за ним постоянно надо контролировать. — Отмахнулся дед. — Не боись, хуже не будет.

Потом ему, видимо, показалось, что жгут притянут проволочками слабовато. Он взял в руки пассатижи, которые бессовестным образом слямзил из рабочего саквояжа сантехника, и стал эти проволочки затягивать еще сильнее. Раз, два, три… Проволока уже намертво впилась в резину, а дед с увлеченным лицом все затягивал ее и затягивал. Заодно дергал жгут, проверяя на прочность.

— Василь Петрович… Может, не надо? — Попытался я снова тормознуть деда, предчувствуя беду.

Однако тот настолько увлёкся процессом «проверки» что на меня вообще не обращал внимания.

В итоге, когда Дядь Леня зашел во двор, Василь Петрович, стоял на четвереньках, с трясущейся головой, которая тряслась не просто так, не сама по себе. В нее, в эту голову, обильно била из трубы толстая, мощная струя, которая стала теперь в разы сильнее. Жгут, сорванный напором, телепался у деда на лбу, а кепка, сбитая струей, лежала на земле.

— Алексей! — Сантехник сразу же набросился на меня. — Я ведь просил ничего не трогать!

— Ну здрасьте. — Ответил я из соседних кустов. Когда струя долбанула вверх, чисто рефлекторно отскочил подальше от трубы. — Он вообще не слушался. Как я его заставлю-то?

— Вот едрит-мадрит! — Сантехник подошел к Василию Петровичу, а затем протянул ему руку, чтоб помочь подняться на ноги. Затем разыскал в кустах кепку, отряхнул ее и натянул деду на голову. — Я же сказал русским языком, не трожь ничего! Куда ты полез?!

— Дык, Лёньк, я просто хотел поглядеть, плотно ли села. — Оправдывался дед.

— Поглядел?! — Рявкнул на него Дядь Лёня.

В этот момент калитка отворилась и во двор вошел тот самый Митрич — электрик, ставший предметом нашей с директрисой договорённости.

Это получилось настолько неожиданно, что я даже несколько раз моргнул, а потом протер глаза. Просто подобных совпадений не бывает. По идее, ему тут делать нечего. Но с другой стороны, Дядь Леня тоже, как бы, рабочее время совсем не в том месте проводит.

— Леонид, приветствую! — Басовито поздоровался Митрич. — А я иду, слышу голос твой. Думаю, как так? Откуда здесь Лёне взяться? Решил вот проверить. Василь Петрович, будь здоров.

Не успел электрик пройти несколько шагов, как калитка снова отворилась и в ней появилась… Деева. Только заходила Наташка задом и всю нашу компанию не видела. В руках у старосты были какие-то сумки, поэтому она, наверное, и пятилась задом-наперед как рак.

— Дедушка, я тут хлеба принесла, молока. Колбасы еще мама передала. И борща свежего налила тебе в банку. — Громко сообщила девчонка.