Певец Волги Д. В. Садовников
Шрифт:
Ну, вот старики сказали:
— Добро жаловать, удалый молодец!
— Пустите меня ночевать.
— Добро жаловать! Мы добрым людям рады!
Вот посидели, друг на дружку поглядели, легли спать, и сказал добрый молодец:
— А вот, дедушка с баушкой, мне утрем завтра нужно будет рано вставать, за фатеру вам отдавать — отдать-то и ничего, а вот в плетневых ваших сенях и утром рано на зоре будет конь стоять. Можете вести на базар да за денежки продать.
Старик со старухой не спят ночь. Как зоренька занялась, а старушка на двор собралась. Поглядела — в сенях стоит сивенький
— Ах, старый ты муж, седая твоя борода! Погляди-ка что у нас на дворе! Сивенькой конек. Бери-ка, да веди, продай его!
Старичек взял доброго коня и повел на базар.
А этот же плутец, учитель-молодец, он это все знает, что мальчик исправляет. Он его ждал дожидался и скоро за коня хватался, и говорит:
— Куды, дедушка, лошадку ведешь?
— На базар продавать.
— Продай-ка мне.
— Купи, батюшка.
— А сколько возьмешь?
— Сотенку рублей, друг.
Он сотенку вынимал, а тот ему лошадку отдавал.
Вот этот же учитель жеребчика берет и к себе на двор ведет, привязывает ко столбу его ко верейному, ко колечушку серебряному, да и закричал громким голосом:
— А вот, ребята молодцы, подойдите-ка сюды!
Робятушки из училища выходили, подошли к хозяину и говорят:
— Что прикажешь, хозяин, работать?
— А вот стоят вязовые дрова; берите по свисту (по плахе), да идите ко мне сюды. Да ну-ка жеребчика по бокам! До тех пор его бейте, только до смерти не убейте!
Для того его учитель бил, чтобы он молодчиком был. Не жеребчика учитель купил, а своего мастера. Ну ребятам было его бить жалко: они ничего не знали, жеребцом его сочитали, не думали что человек.
Они больно его били и так он кольцами вился, от столба оторвался, ясным соколом возвился. Добрый молодец — ясным соколом, а хозяин за ним — ястребом. Хочет ястреб сокола поймать, а сокол может по соколиному летать. Середь матушки Волги оборотился ершом да в Волгу, и погуливает по ней. Учитель — за ним щукой, плавает за ним в погонь, хочет его догнать, хочет поймать. Вот щука ершу и говорит:
— Ёрш, ерш, ерш, поцелуй щуку в рыльце!
Отвечает ерш щуке:
— Да ты щука же востра! Поймай-ка ерша да с хвоста!
Ну он ее по матушке Волге поводил да не едчи оголодил. Сколь не мучилась, ерша не поймала, и отправилась чуть жива щука домой и чуть дошла до горенки до новой.
Ерш был прохожая рыба, был он везде: и в городе, и в Казани, да еще был в Кандале на базаре. Его продают в хвале, а едят в честе. Вот этот ерш и уплыл в иные стороны, далече, в незнамое царство, подплывает к царскиим мостам, и тут же царская дочь ходит по зорям умывается. Подплыл ерш к мосткам, развернул свой гребешок и сам вышел на бережок — лег на мостки, оборотился золотым перстеньком. Приходит царская дочь да пожалуй что во глухую полуночь, смотрит и глядит: очень в глазах сьяет. Это не угонёк сьяет, а перстенек сверкает. Перстенек деушка брала и домой побрела; и смотрит, куды бы его девать, и думает себе: кабы не потерять! Лучше на пальчик надеть. Ходит день, гуляет, а на перстенек частёхонько взирает. Он день — на руке перстеньком, а ночь — на постели молодцем. И вот же так через сколько
— Ваше царское величество, я до вашей милости. В такое-то время из такого-то бёг я места на проходе, обронил я у вас на мостках перстень. Перстенек ваша дочка нашла; прошу я вас: отдайте мне его.
Призывает царь свою дочь, спрашивает ее:
— Дочь моя, дочь моя разумна, ты нашла перстенек, хозяин выискался. Отдай его!
Очень было ей отдать жалко. Не перстенек жалко — с молодцем расстаться жалко. Прекраснеющая девица ногами затопала, руками захлопала, да и сказала:
— Этого не было да и не будет! Не отдам!
Учитель сказал:
— Перстень не отдашь — вольный свет потерять!
Время день продолжали, пришла темная ночь. Вот они лежат — добрый молодец и девица, лежат на постельке, да разговаривают.
— Красная девица, тебе перстнем не владать, а ты можешь колдуну отдать. Ну, мотри, помни, не забудь: будешь скидовать его, не давай в руки. Ударь об каменный пол, я рассыплюсь на все мелки части — малеющая крупинка подкатится к твоему стулу — топни ногой и зажми эту крупинку.
Вот по утру рано призвали ее к отцу, стали отымать у нее перстень. Она в руки им не давала, на пол бросила, на мелкие куски разбила. Учитель же оборотился ястребом да и ну клевать да клевать, золотого перстня крошечки сбирать. Все крупинки собрал и сказал:
— А, попался мне!
И думает, что съел его. А он помудреней его: он под ногой лежит, да вон из горенки не бежит. Учитель распростился, да ушел. Она ножку подняла и крошечку взяла. Опять стал день — перстеньком, а ночь — добрым молодцем.
После того приходит дочь к батюшке царю и говорит:
— Я замуж хочу!
Царь и говорит:
— Дочь моя умна, дочь моя разумна, где же ты себе суженого приобрела?
— На мостках нашла!
Протягает белую руку и показывает судьбу свою.
— А вот этот перстенек, батюшка, день-то я его на руке ношу, а ночь с молодцем на постели лежу.
Вот веселым пирком да и за свадьбу. Запрягли пару лошадей, повезли их к венцу, не сказали отцу. Обвенчали, препоручили доброму молодцу царскую власть. Он стал царем исправлять, по губерниям газеты раздавать. Посылает первый газет, где отец с матерью живет: старые неимущие старики шли бы к царю: в такем месте новый царь безродных стариков обувает и одевает, поит и кормит. Вот его же отец с матерью эти газеты принимали и для себя их читали. Старик и говорит старухе:
— Пойдем, старуха, туды, покаместь в ногах сила есть! Собрались да и пошли. Пришли к новому царю. Приходят во дворец, встают на самый конец. Царю доложили:
— Явились странники.
Они думают: он их не узнает, а он их за отца с матерью почитает. Приказал их позвать и где сам живет, место дать. Вот старик со старухой ночку ночевали, поутру рано вставали, умылись, богу помолились и новому царю поклонились. Вот мать-то стала новому царю на руки воды поливать, а дедушка с полотенцем стал стоять. Не утерпел новый царь и говорит: