Пик Гамлета
Шрифт:
– Вроде, да.
– А ведь Москва стоит на дне древнего моря. Причем теплого моря. Там есть известняк - белый такой, как мел, но крепче... видел?
– Видел. Фундаменты самых старых домов из него сделаны. И первые каменные стены вокруг Москвы построили из известняка. Выражение "белокаменная" до сих пор сохранилось...
– Вот именно. А что такое известняк?
– Не знаю.
– Это ракушки. Мелкие морские ракушки. Много лет падали на дно, слежались, получился камень. Если он окажется глубоко под землей, где высокая температура и большое давление - будет мрамор... Было
– Ну да.
– Сейчас там зима по полгода. Но там добывают каменный уголь. Каменный уголь образовался из деревьев тропического леса, на нем можно видеть отпечатки тропических растений... Так почему было тепло? Потому, что динозавры не соблюдали Киотский протокол?
Конго усмехнулся.
Потом спросил:
– Откуда ты знаешь про древнее море, известняк, уголь и тропические деревья?
– Когда отец учился в институте, он начал заниматься горным туризмом. Тогда это было очень популярно. Но большинство забросило это занятие, а он - нет. В детстве я немало походила с ним по горам. Где низко и солнечная радиация не выше, чем на уровне моря. Отец всегда хотел больше знать о том, что его интересует. И вот мы ходили по горам, и я слушала всякие геологические пояснения, хотя он и не геолог... Так что у меня довольно долгая история общения с горами.
Они еще посмотрели на снег - это зрелище так и притягивало к себе взгляд - а потом Конго заметил столики за приоткрытой дверью:
– Слушай, тут есть столовка...
Столовка вполне соответствовала назначению отеля. Несколько мужиков средних лет, сидя за дешевыми пластиковыми столами, смотрели телевизор. Вероятно, это были дальнобойщики, и они не столько ели, сколько тусовались - а что им было делать в их даблах, где телевизоров нет?
У стойки, за которой помещалась кухня, висела написанная ярким маркером записка.
– Можешь понять, что там?
– спросил Конго.
Ксанти посмотрела:
– В связи с отбытием всего персонала, введено самообслуживание. Берете сколько надо, и оставляете деньги - в жестяной банке из-под чего-то.
В кастрюлях нашлись мясо и овощи. Еще удалось достать хлеба, кипятка, чаю и сахара. В небольшой магазинной витрине виднелись всякие йогурты-батончики, но сейчас это было не актуально. Стоимость взятого прикинули по висевшей рядом бумаге с меню, и расплатились с жестяной банкой; цены показались Конго невероятно низкими. Он даже не стал брать сдачи, хотя в банке было немало евромелочи.
Они притащили подносы в угол, противоположный телевизору, и уселись друг против друга. Какое-то время оба сосредоточенно жевали.
Потом нашлись дела поинтересней.
Он проснулся под утро, верно, по привычке, сложенной с разницей во времени, и сразу понял, что ему не хочется спать. Ксанти спала впритирку к нему; их было проще обвести единым контуром, чем представить по отдельности. Она спала очень крепко - отсоединяясь от нее, он смог ее не разбудить. При свете фонаря за окном он написал на листе из блокнота, что скоро придет, оделся, взял телефон и осторожно
Он подумал: скоро настанет серое утро, в которое некуда будет ехать - хорошо бы достать вина.
В столовке по-прежнему сидели телезрители, хотя ряды их и поредели. Конго окинул взглядом помещение, но не обнаружил никаких признаков спиртного. Следующий шаг вел к хозяину заведения - вполне возможно, что он не стал выкладывать сей продукт, а припрятал, и выдает только лично.
За стойкой никого не было, но лежала записка - обращаться в такую-то комнату. Конечно, хозяин скорее всего спит. И не факт, что он обрадуется, когда узнает, зачем его разбудили. Но - попробовать надо.
Конго нашел указанную комнату.
Из-за двери очень негромко слышалась музыка; к некоторому своему удивлению Конго определил ее как фортепианный концерт.
Он постучал.
Через короткое время дверь отворилась; на порогое явился хозяин отеля. Вид у него бы, разумеется, вовсе не заспанный.
Извинившись и приветливо улыбаясь, Конго поинтересовался: ни найдется ли у почтенного хозяина вина?
Почтенный хозяин сказал, что найдется пиво. Но пиво показалось Конго не тем продуктом, который уместно предложить леди поутру; он и сам не пил его.
Может, почтенный хозяин все-же поищет? Мало ли, вдруг где завалялось. Он, Конго, хорошо заплатит. С каждым словом понимая английский все хуже, почтенный хозяин твердил, что вина у него нет.
В сущности, это могло быть правдой. Но Конго был готов отказаться от желаемого менее, чем когда-либо раньше. Посему он завел разговор о том, где можно купить вина - разумеется, после того, как кончится снегопад. Пока длился разговор на эту тему, он успел хорошо запомнить расположение вещей в комнате хозяина. Вино могло стоять или в холодильнике, или в одной из вон тех полочек, которые логично использовать в качестве мини-бара. После чего вежливо откланялся.
Минут через двадцать Конго нашел щиток с автоматическими выключателями. Камер наблюдения возле него не наблюдалось. Повернувшись спиной к той части коридора где, в принципе, камеру логичней всего было замаскировать, Конго вырубил в отеле все электричество, которое выключалось с этого щитка. Выключалось довольно много. Самое главное - выключился телевизор в столовке, и возмущенная делегация потянулась сперва на ресепшн, а потом и к хозяину; впрочем, он уже сам спешил ей навстречу.
Пока он спешил, Конго поднялся к его комнате, и в темноте, пользуясь запомненным, нашарил холодильник. В холодильнике нашлось сразу несколько бутылок; их пробки на ощупь были именно винными. Конго взял две, и покинул апартаменты хозяина прежде, чем тот добрался до щитка, и привел его в рабочее положение. Вместо бутылок он оставил сто евро; некоторая сумма денег всегда лежала у него в кармане джинсов.
В своей комнате, при свете все того же фонаря за окном, Конго осмотрел добытое. Вино, как и следовало ожидать по его источнику, было белым - сладким и полусухим. Вин таких Конго не знал, но надеялся, что хозяин отеля в винодельческой стране барахла не хранит.