Пикник на Лысой горе
Шрифт:
— У меня был почти такой же, — сказала Инна. — Не бойся, из этого оружия нельзя было ранить Алексея. Это пугач.
— Что?
— Игрушечный пистолет. Стреляет резиновыми пульками, — пояснила Инна. — Вот смотри сама.
Наташа все еще с некоторым трепетом взяла в руки недавно казавшееся таким грозным оружие. В обойме и в самом деле были резиновые пульки, по виду очень похожие на настоящие. Да и сам пистолет был очень похож на настоящий.
— Просто игрушка, — сказала Инна. — Чего от Дюши и ожидать! Так ты говоришь, пистолет у него в сумке лежал? А как ты его получила?
Наташа
— Ты его у Дюши украла, — обличила ее Инна. — Немедленно иди и верни.
— Да ты что! — испугалась Наташа, мигом потеряв всякий интерес к парфюмерии. — Он уже наверняка вернулся. Не могу же я просто прийти и сказать, что так, мол, и так, Дюша, бес попутал. Порылась вот у тебя в сумке. Нашла пистолет, а теперь с извинениями возвращаю. Возьми и не держи на меня зла. Так ты предлагаешь мне поступить? Да после этого моя репутация в семье окончательно погибнет. Меня отдадут в приют.
И Наташа горько зарыдала.
— Не отдадут. Мы с Бритым тебя к себе возьмем, — сказала Инна. — У нас места хватит.
— Нет уж, спасибочки, — прорыдала Наташа. — Я тут остаться хочу. Что я в России делать буду? А тут у меня светлое будущее, я в рекламе сниматься буду.
Вот подучусь немного и обязательно снимусь. Инна, не губи меня!
— Ладно уж, — вздохнула Инна. — Оставим пистолет себе. В конце концов Дюше он без надобности.
А мы преступника выслеживаем. Оружие даже такое может пригодиться. Или вот что. Лучше отдадим его полиции. Все равно мы уже столько натворили, что инспектор устал на нас злиться. Отдадим пистолет ему.
Тема была исчерпана. Сестры распрощались и пошли спать. На следующий день им предстояло много сделать. Но поспать Инне так и не удалось. Только она сняла с себя излишек крема, как внизу послышались какие-то подозрительные звуки. Словно мыши пытались проскрести ход через пол в ее комнату. Инна панически с некоторых пор боялась крыс. Мышей не столь панически, но заснуть с мыслью о том, что к ней скребутся мыши, она все равно не могла.
Поэтому она встала и вышла из комнаты. Звук совершенно явственно шел с первого этажа. Инна разулась и босиком осторожно пошла вниз. Пол был теплый, так что простуды она не боялась. Звук становился все явственней. Временами он затихал. Тогда Инна тоже замирала. Наконец ей удалось установить источник шума — из комнаты Эдгара. Инна подобралась почти вплотную к ней и прислушалась. Звук несомненно шел отсюда.
— Эй, кто там? — спросила Инна и тут же сплюнула. — Глупость какая!
Она подняла руку и постучала. Звук немедленно стих, но ей никто не ответил. Инна постучала еще раз.
— Эдгар, ты не спишь?
И снова ответом была тишина. В конце концов стоять и стучать в чужую дверь всю ночь — нелепость.
Чертыхнувшись про себя, она поплелась обратно наверх. Добравшись до комнаты, Инна встала и прислушалась. Цели своей она добилась, в комнату к ней никто больше не скребся. Инна легла в постель и уснула.
Утро началось с уже привычного визита инспектора Пельше. Собственно
Полицейский оказался славным малым. Звали его Ояр. Он с готовностью помогал Эмилии чистить картошку, Эдгару — мыть машины, а всем остальным обеспечивал чувство безопасности. Поэтому его все полюбили. Но вот визит инспектора привел домочадцев в нервное состояние. Инспектор пожинал плоды своего мерзкого характера.
— У меня нерадостные новости, — сообщил он прямо с порога.
Согласитесь, когда вас в восемь утра будят серией звонков в дверь, потом вытаскивают из теплой постели в холл, вы с трудом подыскиваете про себя эпитеты для этого человека, которые хотя бы отдаленно напоминали то, что вы к нему чувствуете. А если уж этот человек еще и явился с плохими новостями, то он просто законченная скотина.
— Позапрошлой ночью жизнь каждого из вас висела на волоске. Преступник собирался отравить всех, — деловито обведя присутствующих проницательным взглядом, заявил инспектор Пельше. — Из того факта, что пострадал один Роланд Владимирович, я делаю вывод, что вы все у преступника под колпаком.
Яркое солнышко за окном потускнело. В комнате повеяло могильным холодом.
— Почему вы так думаете? — дрожащим голоском спросила Наташа.
— Яд был положен в сладкий пирог, этот самый любимый всеми вами штоллен, — сказал инспектор. — Вы все должны были его съесть. И, по замыслу преступника, отравиться.
Все подавленно молчали. Сказать было нечего.
Зато инспектор расцвел. То был его звездный час.
— Преступник воспользовался сильнодействующим ядом — цианидом. Он положил его в сдобное тесто для штоллена, надеясь, что пряности и мед отобьют привкус яда. Повторяю: вы все должны были умереть, по замыслу негодяя. На самом деле в тот раз вашей компании ничего не угрожало.
Все облегченно перевели дух.
— Цианид в сочетании с сахаром теряет свои ядовитые свойства, — сказал инспектор. — Преступник допустил ту же ошибку, что и заговорщики, решившие убить Распутина. Они подмешали яд в сладкое вино и пирожные, до которых Распутин был большим охотником. Но яд не подействовал. И в вашем штоллене было столько меда, что вы могли бы съесть по куску практически без всякого вреда для своего здоровья.
— Но.., я ведь вижу, вы хотите что-то сказать, — настаивала Наташа.
— Но в следующий раз преступнику может удаться его злодейский план, — сказал инспектор.
— Значит, Роланд Владимирович отравился не тестом для штоллена? — послышался голос Зины. — Но чем же тогда? Все остальное мы ели все вместе.
— Яд попал в организм Роланда Владимировича вместе с аперитивом. Он ведь пил перед тем, как сесть за стол?
— Да! — воскликнул Эрнест. — Отец любил пить эту водку из кактуса. По-моему, жуткая дрянь. Но пил с удовольствием и по всем правилам. Охлаждал ее и обмазывал край рюмки солью.