Пикник на Лысой горе
Шрифт:
— Через полгода после выхода из тюрьмы моя бабушка все же умерла. А я вышла замуж. Моя бабушка сказала, что Эрнест будет мне отличным мужем. Не знаю, может быть, я дура, но мне кажется, тут она ошиблась впервые в жизни. То есть Эрнест — очень хороший человек, а я привыкла считать бабушку почти оракулом. Может быть, я просто чего-то не понимаю в нем.
И Ида глубоко задумалась. Сестры оставили ее в покое и вышли.
— Как думаешь, она могла прикончить Арвида, чтобы ее тайна не выплыла на
— Тетя Ида?! — ужаснулась Наташа. — Да никогда в жизни. Она добрейшее создание.
— Только когда дело касается тех, кто ей по-настоящему дорог. А если им грозит беда? Не забывай, будучи почти ребенком, она пошла на преступление ради своей бабушки. Трудно представить, на что она может пойти теперь. Ради своих детей.
— Но что толку убивать Арвида? Этим тетя Ида себя никак бы не обезопасила, — сказала Наташа. — Для полиции ее прошлое — не тайна.
— Но не для Роланда! — сказала Инна. — Твой дед с ума бы сошел, если бы узнал, что сын женился на уголовнице.
— Да, тут дяде Эрнесту не позавидуешь, — сказала Наташа. — Дед легко мог вычеркнуть тетю Иду и дядю Эрнеста из завещания. А заодно и Дюшу со Стасей.
Все-таки воровка — это не совсем тот член семьи, о котором мечтал мой дед.
Разговор этот происходил в комнате у Наташи. Инна расположилась за письменным столом сестры, где они совсем недавно сидели и читали письма Роберта к Эдгару. Мысли Инны бродили вокруг недавних событий. Сменяли друг друга смутные подозрения, догадки, обрывки разговоров и воспоминаний. И вдруг среди всего ярко прорезался один образ. Наташа с виноватым выражением лица, торопливо прячущая свои эротические фотографии.
— Наташа! — воскликнула Инна. — А тебе не кажется, что Роланд умер очень вовремя? Ему не придется любоваться своей нежно любимой внучкой, изображенной почти нагишом на обложке какого-то журнальчика.
— Откуда ты узнала, что на обложке? — мертвенно побелела Наташа.
— Ты мне сама сказала, — удивилась Инна, которой очень не понравился испуг сестры.
— Я тебе не говорила, — отказалась Наташа. — Я сказала, что мои фотографии будут в журнале. Но про обложку я ничего тебе не говорила.
— А фотография все же будет на обложке? Та, где ты почти голая? — спросила Инна, холодея в свою очередь.
— Ну и что! — выкрикнула Наташа. — Дедушку я не убивала. Какой мне с этого прок? Все равно меня в завещании нет! Ты же была там, когда нотариус его зачитывал.
— Но в другом дедушкином завещании ты есть, — сказала Инна. — Не забывай, завещаний два. И лишь одно находится у нотариуса. А второе пока еще неизвестно где.
— Ты обвиняешь меня в том, что я его зажилила? — расплакалась Наташа. — Я любила дедушку. Он был добр ко мне. Он рассказывал мне про папу.
— Папа! —
— Что? — не поняла Наташа. — Мой папа? Нет, он мертв. Совершенно точно.
— А как он погиб? — не успокаивалась Инна. — Почему ты так уверена, что твоего отца нет в живых?
— Я что-то не поняла, кого ты подозреваешь? — спросила у сестры Наташа. — Меня, моего папу или нас обоих?
— Успокойся, успокойся, — погладила сестру по голове Инна. — Ни в чем я тебя не обвиняю. Просто хочу докопаться до истины. Прости меня, слышишь?
— Ладно, — хлюпнула носом Наташа. — А папа точно умер. Мама сказала, что ездила опознавать труп.
Конечно, он уже долгое время пролежал в земле. Но на нем были папины часы. И одежда была папина.
А рядом лежал папин напарник, с которым они машины из Прибалтики перегоняли. Их ведь в Белоруссии во время перегона бандиты на дороге остановили, а потом убили. Машину забрали, а папу с напарником в землю закопали. Потом тех бандитов поймали. Они и место, где папа с его другом закопаны были, показали.
Так что папа мертв.
Инна обняла сестренку за плечи и ласково чмокнула в макушку.
— Ты уже большая, — сказала она. — А раз так, то можешь ничего не бояться. Это ведь только маленькие боятся, когда одни остаются. И у тебя есть я.
— Да уж, — обняла сестру Наташа. — Ты у меня есть! Ты меня не бросишь? И не умрешь?
— Никогда! — заверила сестру Инна. — А вот что ты думаешь насчет Алексея? Где он сегодня целый день был? И куда собирается завтра на целый день?
И Сильви, по словам инспектора, нашлась.
Инна сделала паузу. Наташа выпрямилась, вытерла глаза и посмотрела на сестру.
— Ты хочешь сказать, что он и Сильви?..
— А что? Ты помнишь, как они.., ну, как они там вдвоем, а нас не видели. И сами…
Тут Инна окончательно смутилась. Слова не шли у нее с языка. Определенно общение с Ингридой плохо на ней сказывалось. Хорошие манеры прививались со страшной силой. Инна уже и самые безобидные выражения не могла употребить. А ведь всю жизнь могла!
— Так проследим, куда Алексей завтра намыливается? — спросила Инна в конце концов.
— Да! — с жаром согласилась Наташа. — Обязательно.
И сестры разошлись по своим комнатам.
Вконец отчаявшийся Бритый обходил один Питерский вокзал за другим, сам смеясь над своей надеждой. Кто тут в толчее и суматохе вспомнит какую-то там девушку. К тому же Бритый даже не знал, с чемоданом была Инна или с чем-то другим. Часть своих вещей она, бесспорно, взяла с собой. Этот факт несколько утешил Бритого. Вряд ли Инна потащила бы с собой на тот свет свои тряпки и украшения.