Пикник на Тенерифе [Пикник на Тенерифе. Король нищих. Святой в Голливуде. Бешеные деньги. Шантаж. Земля обетованная. Принцип Монте-Карло]
Шрифт:
— Мисс Квест я отвез примерно в час ночи.
— А сами когда добрались домой?
— Ну, мы немного поговорили… За временем я не следил, но, думаю, был дома примерно через полчаса.
Взглянув в непроницаемые черные глаза Кондора, Саймон почувствовал, что лифтера в «Шато-Мармон» уже успели допросить. Поэтому тут же продолжил:
— Потом я снова выходил из гостиницы. Ведь в номере не оказалось спиртного, а так тянуло выпить… Отправился в одно заведение на Голливуд Бульвар и посидел за стойкой. Домой я ушел, когда бар
— А что за бар?
Саймон назвал одно из самых бойких заведений, где никто при всем желании не сможет вспомнить, был он или нет.
— Не встретили знакомых? — спросил Кондор.
— Нет. — И Саймон с обезоруживающей прямотой сознался: — И если вы хотите слышать мое железное алиби, то должен вас разочаровать. А что, вы в самом деле хотите?
— Пока не знаю, — мрачно буркнул Кондор. — За сколько вы смогли бы добраться к дому Аферлица?
— А где он жил? — с невинным видом спросил Саймон.
Детектив тяжело вздохнул, и Саймон был готов ему посочувствовать. Попытки подловить его никак не удавались.
— На Клеймор-драйв, в Беверли-Хиллз. Туда вы спокойно могли добраться минут за десять.
— По-моему, вы говорили, что Аферлица застрелили в половине второго. А в это время я был дома.
— Но сами не уверены. Кухарка думает, что выстрел слышала в половине второго, но может на несколько минут ошибаться. Значит, вам оставалось достаточно времени, чтобы пробраться в дом. А может быть, стреляли вообще не в час тридцать, а, например, когда вы якобы были в баре.
— А что сказал врач?
— Настолько точно он определить не может, уж вам-то следовало бы знать.
— Боюсь, действительно не могут, — согласился Саймон, — но тут вы что-то слишком мудрите: хотите получить от меня алиби на определенное время, не говоря, на какое.
Кондор внимательно изучал зубочистку.
— Ну, у меня есть и другие сведения…
— Какие?
— Аферлиц позвонил в полицейский участок Беверли-Хиллз и сообщил, что кто-то бродит вокруг его дома, и попросил прислать патруль для проверки. И это сообщение поступило без десяти два.
Саймон почувствовал, что по спине его побежали мурашки, хотя он и так был уверен, что патрульная машина там появилась не случайно. Но по лицу его ничего не было заметно.
— О, Господи, — воскликнул он, — опять новое время! Значит, опять подавай вам новое алиби?
— Последнее.
— Тогда все то, что я вам рассказал раньше, уже значения не имеет?
— Пожалуй, да. Я говорил, кухарка не уверена, что слышала именно выстрел. А потом уснула снова.
Саймон задумчиво курил некоторое время, потом опять взглянул на Кондора.
— А кто ручается, что это Аферлиц звонил в участок? Звонить мог и убийца, чтобы сбить с толку полицию. Тогда подозревать вам следует именно тех, у кого алиби на без десяти два.
Кондор уставился на него, не мигая, потом подобие улыбки тронуло уголки страдальчески искривленного рта.
— Впервые я услышал что-то, что подтверждает россказни о вас.
— А мне казалось, что вы предпочитаете видеть меня в роли подозреваемого, а не вашего помощника.
— Подозревать мне приходится всех.
— Но давайте рассуждать логически. Аферлиц только что меня нанял за тысячу долларов в день. Зачем же мне убивать курицу, несущую золотые яйца? И, кроме того, я до вчерашнего обеда вообще никогда его не видел. За что же так стремительно его возненавидеть, чтоб пристрелить этой же ночью!
Кондор поморщился.
— Я слышал, вам случалось пристрелить человека, вообще не связанного с вами личными отношениями, когда вы выступали судьей, присяжными и палачом в одном лице. Нельзя сказать, что это было незаконно или случайно, но… А что касается Аферлица, в его биографии есть факты, которые могли бы вас избавить от необходимости питать к нему личную ненависть.
Святой поглубже погрузился в кресло, приняв скучающий вид.
— Опять сначала, — процедил он. — Так вы меня подозреваете или нет?
— Ну, — зубочистка продолжала торчать между зубами Кондора, — мои слова действительно звучат иногда противоречиво. Иначе не могу, извините. Но я слышал о вас и немало хорошего, так что, возможно, вы сможете мне помочь. Одну хорошую идею вы мне уже подкинули. Не хочется надоедать, но, если захотите поделиться еще какими-нибудь ценными мыслями, почту за честь для себя.
Теперь он был таким милым, как дремлющий крокодил. Вам становилось стыдно за то, что вы неверно истолковали его намерения, и ему пришлось оправдываться. Зато теперь справедливость была восстановлена, и вы невольно расслаблялись. Но нет, с Саймоном такого не случилось.
— Это не по моей части, — сказал он. — Я плохо разбираюсь в случаях, когда все решают секунды. Слишком легко запутаться, да и не верю я, что так можно раскрыть настоящее преступление. Слишком похоже на плохой детективный роман. Как только в такие расчеты проникает ошибка, они становятся бесполезными, тем более что существует множество возможностей сфабриковать факты.
— Я тоже так считаю, — печально согласился Кондор. — Поэтому подозреваю всякого, кто мог быть в доме от половины первого и до четверти третьего, когда полиция обнаружила труп.
— А как у тех, с кем вы успели переговорить?
— Есть ли у них алиби?
— Да.
— Лазаров с Кедриксом до половины третьего работали над сценарием. Они снимают квартиру вместе, прислуга не ночует там, так что алиби подтвердить некому, разве что друг другу.
— А Грум?
— Он вечером был с дамой, ушел от нее в половине второго и заглянул в бар «Мокамбо», где пропустил рюмку-другую. Там встретил нескольких знакомых, так что, возможно, это правда.