Пикник с кровью
Шрифт:
— Понимаю и разделяю ваш гнев, Капитан, но все-таки я убежден, что нужно соблюдать закон. И заставлять это делать других. Правосудие — не сплошные жестокие репрессии. Да, понимаю, когда человек потерял веру, когда видит, что вокруг все плохо, среди общей незаинтересованности, равнодушия, ненависти… Думаете, я не отдаю себе в этом отчета? Только…
— Только давно пора, чтобы наши так называемые правители отложили свои споры, свои туманные слова и вбили себе в башку, что однажды вместе со всей бандой нахлебников, доносчиков и сводников, которые крутятся
Больше разговаривать было не о чем. Комиссар встал. Де Пальма тоже поднялся, взял со спинки стула свой плащ. Усталые, вымотанные, они молча стояли друг против друга.
— Вы разрешите, если в ближайшее время я появлюсь у вас? — с трудом нашелся Амброзио. — Я хотел бы… мне было бы приятно еще разок обсудить с вами проблемы преступности и способы борьбы с ней. По-моему, этот вопрос нам обоим небезразличен.
Капитан коротко кивнул и пошел к двери.
Глава 6
Комиссар установил без особого труда, что любовница Джорджио Де Пальма Рената Орландо живет на улице Винкельман, в нескольких сотнях метров от яблони, под которой был обнаружен труп Антонио Армадио. Для этого достаточно было заглянуть в телефонный справочник.
Ему захотелось увидеть эту женщину, навестить ее дома, вечером, без предупреждения.
Короткая улица — два больших дома, один напротив другого, семи — и восьмиэтажный, без балконов. Узкие окна кое-где светились, однако целые этажи были темны. Пока комиссар подходил к домам, оставив машину на улице Толстого, рядом с большим магазином, он понял, что в домах в основном не квартиры, а учреждения. Он просмотрел таблички возле переговорного устройства. На одной стояла фамилия Орландо и заглавные буквы, обозначающие, вероятно, название фирмы.
Амброзио нажал кнопку. Отозвался молодой женский голос. Он представился, объяснил, что должен несколько минут поговорить с ней.
Из прихожей через большую комнату с двумя белыми письменными столами они прошли в другую, поменьше, с одним столом, заваленным бумагами, и креслом-вертушкой. На стенах висели несколько репродукций венецианских эстампов и металлическая рамка с фотографией: трое в лыжных костюмах.
Рената села за стол, показала ему на другое кресло. Волосы у нее были светлые, с золотым отливом, при свете лампы кожа лица казалась розовой, почти прозрачной, капризные губы ярко накрашены. Большие серо-зеленые глаза смотрели на Амброзио настороженно, неулыбчиво.
— Ваши дети? — комиссар кивнул на фотографию.
— Да.
— Мне о вас рассказывал Капитан. Вы, похоже, служите в этом учреждении?
— Я много лет была секретаршей у синьора Де Пальма, потом он помог мне открыть собственное дело. Я занимаюсь связями с клиентами, рекламой, другими проблемами, естественно, от имени старой фирмы.
— Сколько у вас здесь работников?
— Трое, с бухгалтером и секретарем. Они только что ушли.
— А где вы живете, синьора?
— В Милано-Сан-Феличе, рядом с фирмой.
— У Капитана тоже кольцо на мизинце, — сказал комиссар, улыбнувшись ей.
— Вы все замечаете.
— Такая профессия.
— Это обручальное кольцо его матери.
Комиссар рассказал о расследовании, которым он занимается. Синьора Орландо внимательно выслушала его, достала из сумочки серебряную зажигалку и пачку сигарет.
— Чего же вы хотите от меня?
— Понимаете, синьора Орландо, все эти убийства похожи… как бы это вам сказать… Как будто кто-то приводит в исполнение приговор. Все четверо убитых далеко не святые, все были не в ладах с законом. Сначала мы думали про обычное сведение счетов, но потом… Нет, это не сведение счетов.
— Значит, месть?
— Вы прекрасно поняли проблему.
— Кто может быть этим одиноким судьей? Уж очень похоже на детективный фильм, комиссар. — Она положила в сумочку сигареты и зажигалку.
— Чтобы найти его, нужно составить точное представление об этом человеке. Однако не вызывает сомнения: он хорошо умеет пользоваться оружием крупного калибра.
— Вы думаете, что Джорджио, который служил в армии совсем мальчишкой, таким, как мои дети…
— Синьора, людей, владеющих огнестрельным оружием, которые регулярно ходят упражняться в тир, тысячи в городе.
— Тогда почему… Почему вы пришли сюда?
— Я убежден, что смерть синьора Датури — не просто эпизод в этой трагической истории. И объясню почему. Полицейский, стрелявший по двум грабителям, которые были арестованы и отправлены под домашний арест, вызвал фатальный психологический сдвиг у таинственного мстителя. Попробуйте встать на его место. Ведь эти два жулика, по его мнению, никогда не понесут настоящего, заслуженного наказания. Значит, что остается делать добропорядочному гражданину, чтобы добиться справедливости, как не взяться самому за оружие?
— Я знаю Марию, вдову синьора Датури.
— Знаете, как она рассуждает?
— Да. — Она с пониманием взглянула на комиссара.
— Вдова Датури нисколько не возражала бы, если бы несчастных подростков поджарили на медленном огне Как во времена инквизиции.
— Мой муж тоже думал так. Девчонкой у меня были другие мысли, но сегодня не могу не согласиться с Джорджио и такими, как бедняга Датури и его жена.
— Вы должны мне помочь.
— Как?
Амброзио достал из бумажника газетную вырезку.
— Кто такие Луиджино, Энрико, Итало и прочие?
— Я их знаю. Луиджино и Энрико официанты. Итало — мальчик, который помогает на кухне. Марио Виньяти, должно быть, брат Марии, я его никогда не видела. Микеле Россетти не знаю, наверное, сосед, а Альфредо, если не ошибаюсь, брат Энрико, официанта, который иногда приходит помочь в траттории.
— Большое спасибо.
Амброзио встал. Синьора Орландо посмотрела на часы и тоже подошла к вешалке.
— Хотите, я подвезу вас?
— Спасибо, у меня возле дома машина.