Пикник с кровью
Шрифт:
— Я ведь уже говорила, сколько можно?
— Вы часто ходите на кладбище?
— Каждое воскресенье, по утрам.
— Вам никогда не приходилось бывать с вашей «пятисоткой» в гараже Лорентеджо?
— Это на другом конце города. Зачем мне туда ехать?
— Я проверяю одно показание, ничего определенного, но иногда даже пустяк оказывается полезным. Лыжная шапочка, например, вы уверены, была именно с голубым помпоном?
— Кажется, да. Но не могу поклясться.
Она пустила на пол кота, с трудом поднялась.
— Вы
— Иногда, между уроками. Послушайте, кстати, от того парня в лыжной шапочке, — она пригладила рукой волосы, — шел какой-то особенный запах, я хорошо помню, запах, который я уже встречала в автобусе. Воняло чем-то… Да, да, воняло тиром. Я имею в виду тиры в луна-парках, где стреляют из пневматических винтовок. В общем, от него воняло луна-парком. Запах немного кислый.
— Смесь пота и адреналина… Ваше внезапное появление напугало его. Я ищу одного автомобильного вора, вот почему я спросил о гараже.
— Этторе их ненавидел, он всех автомобильных воров сгноил бы на каторге. Несколько лет назад у него угнали машину, а затем вскоре и вторую. Они искалечили ее. Он так переживал, бедняга.
— Вы подтверждаете, что у вас прекрасная память. При желании вы можете вспомнить мелочи, которые окажутся нам полезными. А на улице вы не заметили кого-нибудь? Думаю, что этот вор работал не один, у него мог быть соучастник.
— О Господи, комиссар, я ведь уже сказала, что больше никого и ничего не видела.
— Мне нужно алиби всех, кто хоть как-то причастен к этой истории, понимаете, синьора Бьянкарди? Хочу знать, например, где были Капитан и Прандини в определенные ночи прошлого и этого месяца. Кроме того, есть факты, которые мне кажутся интересными. Они касаются оружия, которым пользовался преступник. Как говорят эксперты, это мог быть немецкий пистолет, особенно ценимый теми, кто знает в таких вещах толк. Пули оригинальные, полувековой давности. Прандини сказал, что у него был такой пистолет, но отец куда-то его выбросил. Попробуйте вспомнить: у Этторе было что-нибудь, кроме «беретты»?
— В доме я не видела, и он мне никогда об этом не говорил.
— Вы никогда не ездили на мотоцикле?
— Этторе катался, только в молодости, когда был в Африке.
— А вы?
— Я на мотоцикле? Смешно… Да, комиссар, вы правы, я вспомнила. В тот вечер… Ну, когда я застала вора… Я действительно слышала шум мотоцикла. Через несколько секунд после того, как тот парень исчез в тумане. Просто не понимаю, почему это вылетело у меня из головы. Амброзио удовлетворенно хмыкнул.
— Лыжная шапочка с помпоном, запах луна-парка, шум мотоцикла. Видите, понемногу мы проясняем картину.
— Что ж, — сказала Анжела. — Очень рада, если смогла вам чем-то помочь. Хотя, мне кажется, этого слишком мало, чтобы отыскать преступников в огромном городе.
У комиссара болела поясница — разыгрался застарелый радикулит.
Он измотался. Сырость и дождь — и уже который день подряд. Наконец теплый душ помог ему заснуть.
На сколько минут или секунд он успел сомкнуть глаза?
Де Лука вызвал его по телефону и сообщил, как о великом событии: «Комиссар, все решилось!"
— Что ты сказал?
— Джулиани схватил его полчаса назад.
— Схватил кого? Черт возьми…
— Капитана. Капитана капустных дел.
Он переоделся, охая и чертыхаясь, сделал несколько осторожных движений, чтобы размяться, и пошел к машине.
В кабинете неприятно пахло застоявшимся дымом; он распахнул окно, чтобы свежий ночной ветер выгнал запах, надеясь, что и его мозг получит облегчение. Всегда одно и то же: после нескольких недель затишья, относительного, скажем, затишья, вдруг наваливаются развязки самых запутанных историй. Стремительно, как лавина. Он думал так, сидя в кресле, между надеждой наконец распутать этот узел и боязнью обмануться.
Де Пальма вошел вместе с Джулиани. Они казались отцом и сыном. Один пожилой, в кожаной темно-коричневой куртке, другой в кожанке черной. Капитан был похож на старого футбольного тренера.
— Садитесь, — предложил Амброзио.
— Полчаса назад он появился на площади Аркинто, — доложил Джулиани, — минут пять-шесть прохаживался туда-сюда по тротуару, потом вошел в бар. Заказал кофе, подошел к бильярду. Сказал мне: «Эй, ты!"
— Ты был с повязкой на глазу?
— Да. «Мне нужно с тобой поговорить». «Говори», — ответил я. «Идем на улицу», — сказал он.
— Кто был с тобой?
— Ольми и еще двое в машине, напротив бара. Он взял меня за руку и повел по улице. Мы молча дошли до угла. Я понимал, что с ним нельзя спорить, иначе он расправится со мной в одно мгновение.
Капитан слушал спокойно, как будто все, о чем говорил Джулиани, его совершенно не касалось.
— Тогда я рванул в переулок. Ольми и еще двое наших набросились на него и обезоружили.
— Что он пытался сделать?
— Комиссар, у него в руке было вот это. Джулиани достал из целлофанового пакета пистолет, положил на стол.
— Это ваш, Капитан?
— Моя старая «беретта».
— Почему вы ходите ночью с оружием?
— Если бы я не был осторожным, думаете, я говорил бы сегодня с вами?
— Вы хотели застрелить его? Зачем отрицать очевидное?
— Я застрелил бы полицейского? Шутите, комиссар.
— Вы думали, что это один из негодяев с вокзала Гарибальди.
— Вы забываете, что этот юный инспектор, — Де Пальма насмешливо подмигнул Джулиани, — приходил искать меня в тратторию вдовы Датури. Так что мы были хорошо знакомы.