Пилот
Шрифт:
Гриша резко замкнулся и насупился. Тягостно помолчав, таки ответил:
– Мой папа умер. Уже здесь. На Новой Земле.
И снова замолк. Надо как-то разрядить напряжение нежданно возникшее. Переживает парень. И я пустился в разъяснения для Кати:
– Фидель, Катя, это тот который Кастро. Фиде'ль Алеха'ндро Ка'стро Рус. Президент Кубы. Человек сложной судьбы и обладатель не менее сложного характера. Я очень уважаю господина ПэЖэ, в смысле товарища Фиделя.
– Он же кровавый тиран! Он тьму народа перестрелял!
– Да ну, Катя, глупости все это. Он политический лидер, которого не раз пытались
– Папа сказал Фиделю, что раз русские перестали помогать Кубе, то надо менять внутреннюю экономическую политику. А Фидель назвал папу мелкобуржуазным ревизионистом. И мы уплыли во Флориду.
– Твой папа хорошо знал Фиделя, раз имел возможность говорить ему такие вещи... Он был в правительстве?
– Нет. Папа был летчиком в ВВС. Он и тут стал летчиком. И... погиб в Латинском Союзе год назад. Он научил меня летать на 'Пайпере', который купил в Майами.
– И как долго папа учил тебя летать?
– Три года! Как только сюда переехали, так он и начал меня учить!
– А сколько ж тебе годиков, дитятко?
– На земле было одиннадцать. И тут четыре года уже прошло.
– Это тебе, выходит, шестнадцатый годик пошел?
– Нет, тут год длиннее. По старому счету мне уже шестнадцать!
– Совсем ты большой сделался!
Улыбнулся я и подумал: "Новый мир! Кто бы в СССРе мне позволил в шестнадцать учиться на пилота вполне серьезной машины? У никому практически неизвестного человека? Или это я такой обаятельный и влет внушаю окружающим непокобелимое доверие?. Ну-ну. Только скорее тут за слова и поступки свои принято отвечать по гамбургскому счету...'
– А отчего из Флориды уехали? Плохо там жилось?
– Нормально.
– Гриша пожал размашистыми плечами - Папа там встретил дядю Родриго. Стал на него работать. А когда сеньор Лопес собрался уезжать сюда папа решил поехать с ним.
– Сеньор Лопес, это Родриго Лопес, кубинский босс в Нью-Рино?
– Да.
– А скажи мне, Григорий, каков у тебя налет? Сколько времени провел ты в воздусях, пилотируя летательный аппарат? Это раз. Вылетал ли ты самостоятельно? Это будет два. И третье. 'Пайпер' - ты имеешь ввиду Кэб-3? Правильно? Или это был другой 'Пайпер'?
– Да.
– На других типах летал? Или только на Кабе?
– Только на Кэбе. Триста пятьдесят часов. Сам управлял сорок часов. Со взлетом и посадкой.
– Отлично! Далее, что ты знаешь об аэродинамике?
– Все! В пределах разумного!
– Ну, ты, Гриша, орел просто! Смерть от скромности тебе не грозит. Это ничего, что мы на ты? Не в обиде?
– Да, нормально.
– Тогда, Гриня, я дам тебе толстую-толстую книгу. Она называется ПОХ. Это Руководство по летной эксплуатации самолета Цессна-208 Бе, Гранд-Караван. Потом я дам тебе другую толстую книгу на английском языке. Ты умеешь читать на английском языке авиационно-техническую литературу? И на испанском тоже умеешь? Я горжусь знакомством с тобой, Гриша! А еще я дам тебе много-много листочков на русском языке. И ты узнаешь, как устроен Гранд-Караван и где у него внутри
Гриша сглотнул, вздохнул печально и протяжно и согласился. А куда б ему деться? Посмотрим, что ты мне явишь! Ишь, Жуковский нашелся, на мою седоватую голову. А приятный парнишка. Симпатишный! Посмотрим, что из него выйдет...
Пришел Морс и гавкнул вопросительно.
– Какие вопросы, молодой военный?
– Бегать хочу! Пошли побегаем! Котами пахнет. Отпусти котов погонять!
– Обойдесся! Тут злые и нервные ОМОНы кругом шастают. А ты еще так молод. Не те места, не то время.
– Вот, ты всегда такой! Сам котов не гоняешь и мне не даешь! А с Гришей можно?
– Низзя! Грише уже тоже не до котов. Гриша теперь учиться будет. Денно и нощно! Пока все косточки не сгрызет.
– Ну... могу помочь... погрызть... мне не жалко!
– У него, у Гриши, косточки научные. Тебе не по клыкам.
– Да ну, нафиг, чо я косточков не грыз? Мне любые по клыкам!
– Все, молодой военный. Команды урчать не было! Была команда - "Рядом"! Выполнять!
Катерина в беседы не вмешивалась, потягивала какой-то местный сок и чему-то улыбалась, всматриваясь в себя. Я разрушил ее грезы:
– Катя. Давай поженимся? Прямо сейчас! Пошли, Катя, в храм? Свидетель у нас есть, еще кого на улице поймаем и поженимся?
– Что - опешила Катя - вот прямо сразу?
– А свадьба?
– А чего тянуть? Обвенчаемся тут, пока храм на месте, а свадьбу тоже справим. Как устроимся, с людьми познакомимся, подружимся. Какая ж свадьба без гостей? И без баяна?
– Но я не одета!!!
Так. Это значит, что она согласна. Здесь и сейчас. Витамин, не вздумай брякнуть по поводу ее мнительности. Если женщина говорит, что она не одета - это не значит, что она раздета. Это мужская логика. Если женщина говорит, что она не одета - это значит, что она одета не так как должно и подобает по случаю. По ее мнению. Это тебе фиолетово-черно, в чем она будет перед попом стоять, с тобою под мышкою. А ей... ей далеко не фиолетово!
– Катя! Немедленно возьми, Катя, денег. И поди, Катя, немедленно оденься. Как подобает тебе, Катя! Дабы мне было не стыдно венчаться с тобою, Катя, пред ликом Господа нашего. Ну и зрителям, чтобы было на тебя посмотреть приятно... и завидно, если таковые случатся. Я знаю, что у тебя есть деньги. Но ты, для такого случая, обязана потратить взятые из моих рук. И я не пойду помогать тебе с выбором наряда. Потому, что я тебе не какой-то-там Ретт Батлер-Дворецкий, задутый ветром петь в терновник. Беги, родная, беги. И сей же миг исчезни в недрах окрестных бутиков с глаз моих ... на два часа! Раньше ты все равно не управишься. Я так, думаю. Встречаемся у врат храма. Беги, Катя, уходит время золотое.