Пилсудский
Шрифт:
Уже глубокой ночью состоялась импровизированная пресс-конференция Пилсудского, во время которой он пожаловался на физическую и моральную усталость, поскольку ему, всегда бывшему противником насилия, пришлось пойти, после длительных колебаний, на применение силы со всеми вытекающими из этого последствиями. Маршал так определил цель своей акции: «Я всю жизнь боролся за значение того, что называется imponderabilia – то есть честь, достоинство, мужество и вообще внутренние силы человека, а не за выгоды собственные или ближайшего окружения. Не может быть в государстве слишком много несправедливости по отношению к тем, кто трудится для других, не может быть в государстве – если оно не хочет погибнуть – слишком много беззакония» [217] .
217
Piisudski J Pisma zbiorowe... T. IX. S.9.
Из
13 мая успех сопутствовал правительственной стороне, которая, получив подкрепления, сумела несколько потеснить соперника. Но решительного перелома ей добиться не удалось. В этот же день Пилсудский предпринял еще две безуспешные попытки договориться с президентом о прекращении борьбы на его условиях.
Все решилось 14 мая, когда Пилсудский получил подкрепления из Вильно, а верные присяге войска были задержаны забастовавшими железнодорожниками. После обеда его части заняли аэродром, лишив правительственную сторону всякой связи со страной. Из-за невозможности больше защищать Бельведер было решено эвакуировать пешим порядком президента, правительство и штаб в городок Вилянов рядом с Варшавой. Здесь состоялось совещание с участием президента, правительства и генералов С. Галлера и Т. Розвадовского. Военные высказывались за продолжение борьбы и переезд правительства и президента в Познань. Витос был против, считая, что гражданская война будет иметь для Польши плачевные последствия. Его поддержали другие министры. Выслушав всех, Войцеховский заявил, что слагает с себя полномочия президента [218] . В соответствии с конституцией его обязанности перешли к маршалу сейма Ратаю. Вслед за президентом решение об отставке принял кабинет министров.
218
О глубине разделившего Польшу общественного конфликта свидетельствуют сохранившиеся письма Пилсудскому, написанные по горячим следам переворота. Одни называли его «убийцей», «низким бандитом», предателем, продавшимся соседям за золото; другие, захлебываясь от восторга, величали его «польским Муссолини», «народным вождем» и т. п. – РГВА. Ф. 476. Оп. 2. Д. 4. Л. 10, 17, 37, 43 и др.
Началась процедура передачи власти. Ратай наивно полагал, что как исполняющий обязанности президента он может заняться составлением нового кабинета национального примирения. Для этого у него даже был подходящий кандидат. Однако утро 15 мая показало, у кого теперь последнее слово в важнейших государственных делах. Пилсудский, остановившийся в дни переворота на квартире у старого друга Желиговского, из которой можно было непосредственно попасть в здание военной комендатуры Варшавы, уже принял решение. Проснувшись после ночного сна, он поручил формирование первого после государственного переворота правительства Казимежу Бартелю, профессору Львовского политехнического института, достаточно хорошо известному политическому деятелю. Он состоял в одной из тайных организаций сторонников «твердой власти», которая еще до переворота вошла в орбиту влияния Пилсудского. Для себя маршал зарезервировал пост военного министра. Так завершился парламентский этап истории Второй Речи Посполитой. За расставание с ним страна заплатила гибелью 379 человек (в том числе 164 гражданских лиц), 920 человек получили ранения.
Чрезвычайное напряжение нервных сил и моральные терзания не прошли для Пилсудского бесследно. Жена, увидевшая его после трех дней разлуки, вспоминала: «Я была поражена его видом. За последние три дня постарел на десять лет. Выглядел так, будто потерял половину тела, его лицо было пергаментно белым и удивительно прозрачным, как будто освещенным изнутри. Глаза глубоко запали от усталости. Еще только раз видела его в подобном состоянии – это было за несколько часов до смерти... Эти три дня оставили на нем свой безжалостный след до конца жизни. К нему больше не вернулись ни прежнее спокойствие, ни самообладание. Казалось, на его плечи лег какой-то большой груз...» [219]
219
Piisudska A. Wspomnienia. Londyn, 1960. S. 291.
Глава восьмая
ДИКТАТОР
Легализация режима «дедушки»
Решение Станислава Войцеховского о приведении
Как уже отмечалось ранее, маршалу сейма Ратаю, к которому по конституции перешли обязанности президента, в первый момент показалось, что он обладает реальными властными полномочиями. Однако Пилсудский без промедления показал, что маршал глубоко заблуждается. Без каких-либо консультаций с политическими партиями было сформировано правительство Бартеля, тут же утвержденное Ратаем. Подобная практика отныне стала традиционной. Теперь в межвоенной Польше будут меняться кабинеты (до 1939 года их будет 12), но не будет правительственных кризисов, коалиционных соглашений, межпартийных споров при дележе портфелей и прочих атрибутов презренной «сеймократии» образца 1921 года. Сам Пилсудский будет занимать пост военного министра во всех правительствах вплоть до своей смерти. Кроме того, маршал предупреждал всех премьеров нового режима о том, что в его компетенции будут также все вопросы внешней политики. Он не делал из этого тайны и хотел, чтобы об этом были проинформированы зарубежные партнеры. Первый кабинет Бартеля был составлен из малоизвестных в политике людей, полностью обязанных своим карьерным взлетом Пилсудскому. Никто из членов прежних кабинетов в правительство приглашен не был, равно как и более или менее известные деятели поддержавших переворот партий.
Неотложной задачей для маршала была ликвидация раскола армии. В момент прекращения боев в окрестностях Варшавы продолжалась концентрация верных присяге войск, в Великой Польше и Поморье формировался добровольческий легион. Это означало, что все еще сохранялась угроза возобновления боев и продолжительной гражданской войны. Вечером 15 мая 1926 года после приведения кабинета к присяге Ратай издал декрет, запрещавший дальнейшие военные действия. Его исполнение было поручено военному министру. Это еще раз показало, что Пилсудский соблюдал видимость конституционности нового режима. В соответствии с декретом была создана ликвидационная комиссия во главе с генералом Желиговским, задачей которой было полное умиротворение армии.
16 мая противостоящими воинскими группировками было подписано соглашение о прекращении военных действий и подчинении приказам военного министра. Пилсудский потребовал от всех частей выделить представителей для участия в торжественных похоронах павших в боях военнослужащих. Изданная им инструкция гласила, что он запрещает обеим сторонам всяческие ссоры и споры, требует от них не поддаваться чувству мести, чтобы как можно скорее установить спокойствие и порядок в стране.
17 мая (этот день был объявлен в Варшаве траурным) с участием членов правительства прошла церемония похорон погибших военнослужащих. Военный министр Пилсудский на них не присутствовал. Во время отпевания в гарнизонной церкви случился инцидент, получивший широкий общественный резонанс. Из ризницы вышел капеллан легиона Юзеф Панась, автор вышедших в 1920 году воспоминаний, восхвалявших Пилсудского, сорвал с груди боевые награды и бросил их под ноги генералу Орличу-Дрешеру. Это свидетельствовало, что далеко не все прежние сподвижники маршала соглашались с его действиями. Со временем Панась, сблизившись с крестьянским движением, стал одним из символов антипилсудчиковской оппозиции.
22 мая появился известный приказ Пилсудского по армии, посвященный майским событиям. В нем он, в частности, написал: «Когда братья преисполнены любви друг к другу, то между ними завязывается узел крепче всех других людских узлов. Когда братья ссорятся и узел рвется, то их ссора также сильнее всех других. Это закон человеческой жизни. Это мы продемонстрировали несколько дней тому назад, когда в столице несколько дней сражались друг с другом. Наша кровь впиталась в одну землю – землю, одинаково дорогую одним и другим, обеими сторонами одинаково любимую. Так пусть эта горячая кровь, самая ценная в Польше кровь солдата, под нашими ногами будет новым посевом братства, пусть провозглашает общую для братьев правду... Пусть Бог всепрощающий смилуется над нами и карающую руку отведет, а мы займемся нашей работой по укреплению и возрождению нашей земли» [220] .
220
Piisudski J. Pisma zbiorowe... T. IX. S. 10 – 11.