Пинок азарта

Мамбурин Харитон Байконурович

— Ну… — сопят мне в ответ, — Мыш учится постоянно, на телефоне сидит, упражняется или спит. А я…

— … тоже могла бы учиться, упражняться и так далее, тому подобное. Но вместо этого — аниме всю ночь. Ох, отрежу я тебе интернет, будешь знать.

— Ворчишь как старик.

— Ешь быстрее, нас ждут великие дела!

— Насколько великие?

— На десятку. Но придется постараться, чтобы её заработать.

Те, кого представлял полуэльф, предложили сдельную оплату по пунктам. Чем больше я узнаю, тем больше заплатят, так что и десятка не предел. Но мы не увидим ни сигмы, если будет сидеть на задницах ровно.

— А какая моя доля? —

наглела Тарасова, хлопая бесстыжими глазами.

— Ты сначала хоть какую-то пользу принеси, стажер! — удивлялся я.

Ну а почему бы и не воспользоваться чужой мудростью, благо она буквально стучится к тебе в двери? Да, Алиса, мягко говоря, ничего не умеет, но она, всё-таки, вампир! И у неё даже есть зачатки мозга, в отличие от Шпильки и Гарру. Так что будем её социализировать по мере сил.

— Оденься получше, — дал я последнюю команду, — Сегодня солнечно.

— Плохо быть вампиром, — тут же забурчала девушка, — Ни мини-юбку, ни блузку с короткими рукавами не наденешь. Замотайся и ходи.

— Алиса, — прочувствованно сказал я, — А хочешь, я тебя в армию запишу? Я могу.

Видимо, надо было с этого начинать. Дисциплина тут же скакнула до невиданных высот. Тарасова капризничает, но она прекрасно помнит, что я им с Мышью вчера сказал, объясняя, куда делись Скорчвуды и что там грозит нашим раздолбайским друзьям человека. И похвалил их решение, назвав это «последним шансом». Но для Алисы он ведь не будет последним, правда? Послужит три-четыре годика, поднимет денег, воспитает характер…

Смотрите-ка, маршировать уже умеет!

Тарасова удачно изображала из себя стойкого оловянного солдатика ровно до момента, когда уверилась в том, куда мы идём.

— Опять? — недовольно фыркнула она на подходе к примечательному строению небольшой протестантской церквушки, — Ты же говорил, что мы по делу идём, а не по бабам! Тем более к этой!

«Эта» — так она называла Виолику Радиган, к которой неровно дышала. Не совсем понимаю почему, так как монашка-очаровашка с легким торможением в развитии была любима… ну, всеми, кто был с ней знаком, особенно собственной паствой, собирающейся в церкви на концерты по вторникам и пятницам. Да даже мне эта особа нравилась своей легкостью, непосредственностью и усердием. Всё-таки для демонетки выжить в реальном мире, да еще и легализоваться, было немалым достижением. А уж стать рок-звездой для целого района города…

— Не ревнуй, — отмахнулся я, — Нам по дороге. Тем более мы должны быть в ответе за тех, кого приручили.

— Кто приручил кого?! А?! Кто кого?!! — запыхтела моя спутница.

Похоже, это была ревность.

У Виолики была репетиция. Она рьяно голосила в микрофон новую песню под рулады целой группы рокерского гоблофолка, не забывая при этом двигаться по импровизированной сцене и даже тыкать пальцем в отсутствующих зрителей. Точнее, тыкнув в начавшего присутствовать меня, она поперхнулась, выпучила глаза, закашлялась, а затем, взвыв что-то вроде «перерыв!», поскакала к нам, раскрывая на ходу объятья. Я ловко подсунул под набегающую звезду Тарасову, от чего та и оказалась в компрометирующем положении.

Некоторые из гоблинов группы зааплодировали, наблюдая жаркие объятия двух девушек.

— У тебя, смотрю, всё хорошо, — оценил происходящее я.

Церковь была чиста и цела, несмотря на регулярно проходящие тут угарные тусовки. Ни надписей, ни пошарканных полов, ни разломанных скамеек. Демонетка, решившая остаться жить

монахиней, умудрялась работать на два фронта, одновременно и читая проповеди, и зажигая рок со стадом зеленокожих отморозков. Пожертвований и денег (совсем небольших) за концерты хватало и исполнителям, и самой девушке. Всё это она рассказывала, продолжая мять и щупать свою жертву.

— А еще мы передвижную кухню заведем, — поделилась она, продолжая удерживать за талию угнетенно бурчащую Алису, — Будем в Граильню ездить, рис вареный с мясом раздавать. Со специями.

— Это называется «плов». Только аккуратнее там будьте, Граильня небезопасна, — посоветовал я без задней мысли.

— Всё будет хорошо, Конрад! Смотри! — с этими словами, самым неожиданным образом, Виолика рывком отправила взвизгнувшую Алису под высоченный потолок храма, подбросив ту, как младенца. Ну и, в принципе, так же поймав, очень даже аккуратно.

— Я сильная! И со мной будут парни! — гордо надувшись выдала она, напоминая мне, что одержимые, так-то, гораздо сильнее простых смертных.

— А еще у нас будут стволы! Мы там концерт дадим! — гаркнул со сцены басист, — Виолика, ну! Нам репетировать надо!

Понимающе покивав, я забрал бормочущую плохие слова Тарасову из храма.

— Вот че она ко мне пристала? — ворчала по дороге вампиресса, — Ей же ты нравишься!

— И ты тоже, — хмыкнул я, шагая, — Мыш вот не особенно, а ты — да.

— Почему?!

— Ну, я когда-то назвал тебя своей дочерью. Этого хватило.

— Конрад, — несерьезное возмущение в голосе моей облапанной спутницы сменилось легким напряжением, — Но она же демон. Как Старри.

— О, это далеко не так.

Демон проходит несколько стадий эволюции перед тем, как создать себе биологическую основу, тело. Сначала выживает там у себя, пока не отрастит что-то вроде мозга, потом набирается опыта, прогрессирует, поглощает всё больше силы, в конце-концов становится разумным. Затем, как повезет, но обычно не везет, поэтому такие дикари попросту жрут друг друга бесконечно. Самых многообещающих отлавливают полноценные и делают своими рабами, предоставляя возможность набираться ума дальше. В редчайших случаях такое существо получает призыв в другой мир, а там находит себе тело и души, что помогает ему эволюционировать взрывными темпами. А настоящий полноценный демонюга получается только тогда, когда такой вот везунчик захапывает достаточно энергии, чтобы сформировать собственное тело. Соответственно, учитывая, что сто процентов демонов буквально воспитывают новых, получая взамен службу, у них у всех одинаково мерзкая культура и характер. Наша же Виолика либо вообще была дикой, либо работала чуть ли не посудомойкой у какого-нибудь младшего бухгалтера, поэтому еще недостаточно озверела. И уж тела у неё точно никогда не было.

— То есть что — она типа машка-ромашка? — недоуменно лупнула рыжими ресницами Алиса, — Прямо цветочек?

— Который может кому-нибудь откусить голову, — уточнил я, — Виолика очень молода, поэтому руководствуется поведенческими моделями бывшей хозяйки тела, а там мозгов было не очень много, как и жизненного опыта. Море наивности, доверчивости и… кое-что еще. Неважное.

— Что неважное?!

— Ну неважное! Идём!

Будь я настоящим детективом, прямо классическим, то у меня бы, конечно, были бы свои осведомители, связи с преступным миром, прочая такая фигня. Но увы, чего не было, того не было. Зато был здравый смысл и житейский опыт, который я собирался использовать.