Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII
Шрифт:
Оглядевшись, добавляет тихо:
— Рот фронт!
И быстро поднимает правую руку с сжатым кулаком. В ответ негромкое:
— Рот фронт!
И тот же торопливый жест, похожий на клятву. Они расходятся. Из подъезда соседнего гаража, обходя стоящие машины, выходит штурмфюрер СС Валле. Он в новенькой форме. Закуривает. Бросает сквозь зубы:
— Подонки!
И шагает за удаляющейся в серый сумрак фигурой Курта.
Стоянка такси. Мимо снуют люди. Играет призрачный свет неоновых реклам. Дама с вуалью на лице говорит
— Свободны?
— Садитесь, моя дама!
Грета садится в машину.
Вагон метро. Плотная толпа людей, все спешат домой, час «пик». Некоторые, держась за висящие ручки, уткнулись в газеты. У многих в руках пакеты и сумки с покупками. На первом плане Курт, сзади, прячась за других, — штурмфюрер СС Валле.
Небольшая комната в рабочем квартале Берлина. Слева — газовая плита и раковина для мойки посуды, справа — платьевой и посудный шкафы, небольшой обеденный стол, за ним — окно. Заднюю стену закрывают две пестрые занавески. Они полуоткрыты. За одной — кровать Курта, за другой — кровать матушки Луизы. Между занавесками простенок с выключателем света. Два стула, на спинке одного серое пальто Греты, на столе лежит ее серая шляпка с вуалью. Матушка Луиза, подперев руками бока, хохочет и с восхищением осматривает Грету, которая вертится перед ней, показывая свой серый костюм.
— Да, да, матушка Луиза, смотрите — сережки из Италии, браслет из Роттердама, а костюм сшила… Знаете где? Нет, только послушайте: в Париже!
Она хватает Луизу за талию и делает с ней круг вальса.
— Матушка Луиза, я вам скажу: Париж — это… Дверь без стука распахивается, входит Курт. Запирает за собой дверь. Хмуро и устало оборачивается и видит Грету.
— Ты?! Здесь?!
— Я!!
Они сначала несмело жмут друг другу руки, не выдерживают и обнимаются. Матушка Луиза, склонив голову на бок, любуется ими.
— Да уж кончайте… Чего там… Свои…
Грета и Курт целуются.
Громовые удары сапог в дверь. Кто-то сильно дергает ее снаружи.
Курт тревожно.
— Кто там?
Грета мгновенно хватает свои вещи со стола и стула и прячется за занавеску кровати Луизы.
— Гестапо! Открыть дверь!
Курт не знает, что делать. Матушка Луиза мечется по комнате.
— Живо! Ну!!
Курт бросается к матери, торопливо обнимает ее, целует в лоб, на цыпочках подходит к двери. Момент раздумья: Курт прощается с жизнью. Потом отворяет.
Входит Валле. На лице его злобная радость. Он спиной прижимает дверь, сует обе руки за ремень и с расстановкой, негромко и внешне спокойно цедит сквозь зубы:
— Скажи, слесарь, ты знаешь, что такое велосипедная цепь?
— Знаю, мой фюрер.
— Нет, не знаешь, мерзавец! Через час ты на допросе для начала получишь сто ударов цепью и начнешь рассказывать все о своей банде: назовешь фамилии, адреса, опишешь организацию, связи
Пораженные ужасом, Луиза и Курт замерли без движения.
— Ну! Даю минуту!
Луиза и Курт не двигаются.
Валле медленно расстегивает кобуру и вынимает пистолет.
— Пойдешь впереди, побежишь — получишь пули в ноги. От допроса не избавишься. Внизу уже ждет наряд. Я вызвал его по телефону.
Он вытягивается, молодцевато щелкает каблуками и с насмешкой бросает:
— Гайль Гитлер!
Отворяет дверь и указывает пистолетом:
— Пошли!
Грета выходит из-за занавески. Поднимает руку.
— Гайль Гитлер! Добрый вечер, мой фюрер!
Валле стоит молча. Он поражен и не знает, как поступить.
— Гюнтер, слушайте: время идет быстро, и каждому сезону — свои плоды. Спрячьте ваш пистолет, он не нужен: мы останемся здесь на ночь, если вы сейчас же вышлите отсюда этого парня и его мать. Моя любовь стоит их свободы, не так ли?
Валле стоит в нерешительности. На его лице быстрая смена чувств: удивление, недоверие, торжество. Он шагает к окну, распахивает его и кричит вниз, на улицу:
— Шарфюрер Пфуль! Всем вернуться в комендатуру! Слышите? Я буду завтра утром! Гайль Гитлер!
Снаружи шум отъезжающих мотоциклов. Валле оборачивается к Луизе и Курту:
— Натягивайте тряпье и марш отсюда! Гуляй до рассвета, старуха! А ты, сволочь, — Валле берет Курта за рубаху на груди, — запомни: я — твоя смерть! Попадешься еще раз — тебе конец. Пошел!
Он толкает их в спины, медленно затворяет за ними дверь и медленно-медленно поворачивает два раза ключ в замке. Медленно кладет его в карман и мгновенным движением зверя поворачивается к Грете:
— Долго ждал этой минуты… даже молился. Смешно, а? Но все было напрасно: я был наемным танцором, а графиня Маргарита не знакомится в кафе! А вот в этой дыре сдалась на милость победителя! Вы — моя! Моя!
Говоря это, он медленно-медленно идет к Грете, все время поднимая руки выше и разводя их для объятия. Грета отступает назад, пока спиной не почувствовала стену. Медленно поднимает левую руку к выключателю. Все дальнейшее — считанные секунды.
Рывок вперед Гюнтера.
Поворот выключателя.
Темнота и звук борьбы. Хриплое дыхание девушки и мужчины.
И вдруг негромкое яростное рычание человека, занятого борьбой:
— Пистолет?! Брось, пусти руку! Гадина…
В темноте один за другим два выстрела. Протяжный стон двух раненых.
Свет. Грета еще держит левой рукой выключатель, очевидно опираясь на него. В правой руке у нее пистолет.
Валле без дыхания лежит у ее ног.
— Что это…
Грета проводит рукой по своему животу и видит кровь.
— Боже, что это?…