Пир попрошаек
Шрифт:
«С тобой все в порядке?»
Лайам внезапно сел и сердито поглядел на уродца.
«Ты видел? Видел, что произошло в коридоре?»
Фануил тоже сел на задние лапы и склонил голову набок.
«А что там случилось, мастер?»
– Да так, ничего…– сказал Лайам и вновь повалился на спину. Он чувствовал себя таким огорченным, что не заметил, как погрузился в сон.
Сколько бы он ни проспал – этого ему было определенно мало. Глаза саднило, словно под веками перекатывались песчинки, во рту, казалось,
«Прошло полтора часа, мастер!»
Фануил разбудил его в семь утра, однако Лайам решил «полчасика» полежать, чтобы ликвидировать недосып. Время прошло, но недосып никуда не девался.
– Уже встаю, – сказал он и потянулся к одежде. Накинув ту же рубашку, что и вчера, и натянув домашние брюки, Лайам, шаркая ногами по полу, побрел на кухню. Фануил побежал за ним.
Там его уже ожидала Грантайре, сидя на стуле и чинно, словно пай-девочка, положив руки на стол. Лайам, стараясь на нее не смотреть, буркнул слова приветствия и бочком протиснулся к печке. Сделав заказ, он плеснул на лицо пару горстей теплой воды из кувшина, потом открыл печь и стал доставать завтрак. Он был нехитрым – две чашки кофе с молоком (для него и для Грантайре), чашка с черным кофе (для Фануила) и тарелка со сладкими торквейскими булочками (для всех, кто пожелает). Дракончик легко вспрыгнул на стол и склонился над ароматным напитком.
– Доброе утро, – сказала Грантайре и улыбнулась. Серый кот встал с ее колен и потянулся мордочкой к посудине Фануила. Кот осторожно принюхался, исследуя непонятный запах. Дракончик скосил глаза на хозяина.
«Я этого не люблю. Пусть кот нюхает кофе из собственной чашки».
– М-м-м…– промычал Лайам с набитым ртом. Проглотив сладкую сдобу, он обратился к гостье: – Может быть, вашему любимцу тоже хочется есть? Что он предпочитает на завтрак? Дохлых мышей? Крыс? Воробьиные потроха? – Не то чтобы Лайам недолюбливал кошек, ему просто не слишком нравился их рацион.
– Хватит с него и молока.
Проглотив еще одну булочку, Лайам вернулся к печке, достал из нее блюдечко молока и поставил на стол. Кот тут же потерял интерес к действиям Фануила, и уродец вновь склонился над горячим напитком, с наслаждением вдыхая его аромат.
– Что это у него в чашке? – поинтересовалась Грантайре.
– То же, что и у нас, только без молока, – пояснил Лайам. – Это кофе. Его пьет половина мира, правда, не та, к какой принадлежит Таралон. Хотите, я приготовлю вам чашечку без молока?
Волшебница покачала головой и потянулась за сдобой.
– Нет, хорошо и так. И запах очень приятный.
Девочка сделалась удивительно вежливой, правда, это могло быть совсем и не связано с тем, что случилось вчера. Впрочем, она вообще никак не давала понять, что придает вчерашнему какое-либо значение.
Какое-то время они просто сидели и ели. Лайам запихивал булочки в рот целиком, а гостья разламывала их на маленькие кусочки. Насытившись, Лайам откинулся на спинку стула и занялся своим кофе, время от времени поглядывая на Грантайре. Она не переменила платья, и плечи ее опять были открыты – такие белые, гладкие и, скорее всего, прохладные, если их коснуться рукой… или губами… «Наверное, мне все-таки стоило ее поцеловать? – подумал Лайам. – А что было бы дальше?» Он попытался представить, что было бы дальше, и воображение услужливо
– Эй, Ренфорд, – неожиданно сказала Грантайре и помахала рукой у него перед лицом. – О чем это вы размечтались?
Вопрос мог и не содержать никакого намека. Скорее всего, гостья хотела указать хозяину, что тот льет кофе себе на рубашку, но Лайам вздрогнул, как вор, застигнутый с чужими вещами.
– Простите, – пробормотал он и опустил глаза, пряча смущение на дне своей чашки. Подыскивая какую-нибудь нейтральную тему для разговора, Лайам вдруг вспомнил о Дезидерии. – Я скоро уеду в город, – сказал он, – но прежде мне нужно с вами кое-что обсудить…
– Я вся внимание, – тут же откликнулась Грантайре.
– Речь пойдет о чужаке-чародее… Вы утверждаете, что воровство не в его духе, так?
– Да. Он слишком спесив для кражи.
– А для скупки краденого?
Заметив недоумение, мелькнувшее в глазах Грантайре, Лайам пустился в объяснения:
– Видите ли, камешек Присцианов – вещь, не очень удобная для того, кто возмечтал бы с его помощью обогатиться. Что похититель собирается с ним сделать? Кому намеревается сбыть? Загадка. Никто в Саузварке не имеет таких капиталов, да никому и в голову не придет эту штуку купить. А чародей – дело другое. Вор может предположить, что у него имеются денежки или, по крайней мере, что он сумеет нужную сумму собрать.
– И что же? – Грантайре словно совсем позабыла, как кто-то только что пялился на нее, и Лайам не знал, радоваться ли ему по этому поводу или, наоборот, огорчаться.
– А то, что похититель может надумать продать реликвию чародею. Предположение, конечно, шаткое, я и сам это знаю. Этот камень легче всего сбыть где-нибудь вдалеке – в Торквее, Харкоуте или даже во Фрипорте. Однако ведь здешние воры не семи пядей во лбу. И потом, им ни к чему соваться в чужие владения. А чародей – фигура приметная, особенно в таких маленьких городках, как Саузварк. И камень достался семье Присцианов от мага. Конечно, Эйрин умер очень давно, но легенды живучи. Поэтому я и подумал, что вор вполне может обратиться к вашему Дезидерию с предложением этот камень купить. А ваш Дезидерий вполне может этим предложением заинтересоваться.
– Вы что-то уже раскопали? – спросила с подозрением Грантайре.
– Очень немногое, – уклонился от прямого ответа Лайам. – Но кое-какие ниточки ведут к чужаку, и следствие в очень скором времени должно им вплотную заняться. А поскольку я иногда помогаю своему приятелю – начальнику местной стражи, то… Короче, мне хотелось спросить, насколько этот пришелец опасен и чего мы оба – и я, и вы – можем от него ожидать? Иными словами, мне хотелось бы знать, должен ли я уклоняться от встречи с заезжим магом, или, наоборот, мне следует самому пойти на контакт?
Грантайре обдумала его слова, легонько покусывая кончик длинного пальца.
– Не могу сказать наверняка, – ответила она наконец. – Я не знаю, зачем он сюда приехал. Если он ищет вас, то непременно найдет. Ни для кого не секрет, где вы обитаете.
– В этом случае, будьте уверены, я ни словом о вас не обмолвлюсь.
– Конечно, – рассеянно кивнула Грантайре, словно считала это само собой разумеющимся. – Он не должен узнать, что я здесь. Впрочем, если вы явитесь к нему сами, то, возможно, спутаете все его планы. Тот, кого застают врасплох, думает не об атаке, а о защите. Если он хочет что-то с вас получить, ему придется умерить свои аппетиты…