Пиранья против воров (Пиранья-5)
Шрифт:
– Давай уж открытым текстом, - сказал Мазур.– Ты профессионал, или уже где? Это зовется не "аспектик", а "сука". Пользуясь лексиконом моих новых знакомых, у нас в Питере завелся некий ссученный субъект, который нашу поездочку заложил еще до старта... Или тебя такое предположение коробит?
– Ни хрена меня не коробит, адмирал, - задумчиво сказал Михась.– На ЦРУ работали иные "большие звезды", что уж там касаемо наших отечественных бандюков... Вот то-то. Еще и протечка, о которой неизвестно, кто она и где она. Лаврика бы нам в компанию,
– Вывернись из кожи, кавторанг, - сказал Мазур, с неудовольствием ощутив, что голос на миг предательски дрогнул.– Мы же каста...
– Вот спасибо, что напомнил, - фыркнул Михась.– А я уж было забыл. В общем, так. Я, само собой, немедленно разверну бешеную подлую деятельность, как выражался герой какого-то мультика. Подумаю, с кем лучше всего поговорить, как напрячь смежников, как не допустить новой утечки, и все такое прочее... Запиши-ка мне твой телефончик и пейджерок. На всякий случай. Вряд ли этот наш некто настолько могущественный, чтобы организовать прослушивание здесь. Хотя, конечно, нужно какие-нибудь нехитрые коды разработать, не отходя от кассы, точки рандеву продумать... Поехали?
– Конечно, - сказал Мазур.– Что нам тут дальше-то стоять... Машина выехала на потрескавшийся асфальт. Ничего еще не было решено, но Мазур чувствовал себя гораздо бодрее. Он оставался во власти некоей машины беспринципной и безжалостной, как любой машине и положено, но вот-вот должна была заработать другая, порой еще более беспринципная и безжалостная, поскольку принадлежала не частным лицам, а государству. Так уж на этом свете повелось, что любое государство в сто раз беспринципнее и безжалостнее в некоторых делах, чем любой его отдельно взятый подданный, как бы он ни был, подданный этот, кровав, жесток и безжалостен...
– Знаешь, что мне пришло в голову?– бледно усмехнулся Михась.– У тебя целых две недели впереди... Может, проще будет не ломать голову, как их обезвредить с минимальным вредом для заложницы, а попросту найти того, кто их тут шлепает? И плюхнуть информацию на стол под твердые гарантии, настрого предупредив, чтобы не вздумали вилять? Почему бы и нет?
– Почему бы и нет?– механически повторил Мазур.– Тут ведь главное - не победить, а выручить девочку. По большому счету, черт с ними, пусть ими потом смежники занимаются... Могу заверить, что я не горю желанием...
Его мобильник вдруг мелодично закурлыкал, и Мазур, вздрогнув от неожиданности, подхватил его с колен.
– Адмирал, ты где гуляешь?– послышался голос Котовского.– Куда пропал?
– Да так, работаю помаленьку...– осторожно сказал Мазур.
– Отвлечься в данный момент можешь?
– Ну, вообще-то...
– Говори быстренько, куда за тобой тачку подогнать, - Котовский говорил быстро, без обычного зубоскальства.
– Ну, подумать надо... Туда, где расстались, а? Минут через... минут через двадцать.
– Быстрее
– Я, конечно, постараюсь, - сказал Мазур.– Но мне ж еще такси ловить, и я неблизко... Что там у тебя?
– У нас пятый, - отчеканил лысый.– Ты понял? Пятый, у нас. Хватай колеса и лети, я сам подъеду...
– Такие дела, - сказал Мазур в ответ на вопросительный взгляд Михася.– У них пятый жмурик, могу спорить, опять ни следов, ни улик...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДЫХАНИЕ ЗАГАДОЧНОГО ВОСТОКА
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ГРОБОКОПАТЕЛИ
– А может, я бы ляльке помог кашку доварить?– с надеждой поинтересовался их шофер, широкоплечий парнишечка с кобурой под курткой.
– Сиди, - лениво сказал Котовский, вытянув ноги, насколько позволяли габариты джипа.– Кашевар нашелся, Хазанов из колинарного техникума... Вон, сейчас доцент выползет, без тебя поможет...
– Все равно без дела паримся...
– Сиди, озабоченный, - распорядился лысый уже пожестче.– Я кому сказал? Никакой дисциплины, перед столичным генералом неудобно... Степаныч, погоняй его от нечего делать строевым шагом повдоль и поперек поляны, а? Чтоб служба медом не казалась...
Шофер опасливо примолк. Мазур махнул рукой:
– Я в эти игрушки уже наигрался...
Все четыре дверцы могучего джипа были распахнуты, все стекла опущены. Они полулежали на откинутых сиденьях, время от времени брызгая вокруг себя какой-то аэрозольной отравой из большого красного баллончика - комары так и вились вокруг. Дело было вечером, делать было нечего... Ну, предположим, едва перевалило за полдень, но делать и в самом деле оказалось нечего - оставалось лишь ждать, когда "гробокопатели долбаные", по вескому определению Котовского, вернутся от стародавних могилок.
Тишина, солнышко и полнейшее отсутствие цивилизации - если не считать приметами таковой их черный "крузер" и полдюжины стареньких палаток, рядком выстроившихся у ручейка. Со всех сторон живописно и первобытно зеленела тайга, возле сложенной из кирпичей печурки хлопотала загорелая девочка в шортиках и майке - это на нее заинтересованно таращился шофер, думая про себя нехитрые думы.
– Ты на меня не косись, чадушко, не косись, - проворчал Котовский.– Ну куда тебе к такой лялечке лезть? Она в институтах обучается, умные слова без ошибок пишет, а ты даже гандон на глобус не натянешь, потому что не знаешь, что оно такое - глобус. Охолонись.
– Тоже мне, - фыркнул шофер.– Думаешь, ученым блудень не по вкусу? Доцент вон за бока хватает...
– Так то доцент, - резонно заметил Котовский.– Он тут пахан, ему по понятиям положено. А ты - страдалец заезжий.
– Подумаешь. В Шантарске вон на "бляжьем проспекте" добрая половина таких вот, ученых... Точно знаю, сам снимал. Одна, с филфака, мне полезные вещи рассказала... Вот вы знаете, господин генерал, откуда есть пошло слово "минет"?
– А хрен его знает, - сказал Мазур.– Чукча не теоретик, чукча практик...