Пираты с озера Меларен
Шрифт:
Сколько времени она так лежала? Сколько времени пройдет, пока ее найдут? И что с Нильсом? Сможет ли она выбраться одна, без посторонней помощи?
С большим трудом она переменила положение ног, ощутив при этом в одной ноге сильную боль. Надо попытаться определить, как она лежит; постепенно она поняла, что лежит наверняка вниз головой и вверх ногами. Тогда откапывать ее будут, начиная с сапог, а потом все ниже и ниже. Наверное, будет щекотно. Да и выглядеть все будет не очень красиво.
Откапывать? А кому известно, что на
«Мне необходимо встать!» — приказала себе тетя Бетти и попыталась подняться, но снег лежал на ней всей своей тяжестью, пульс стучал в ушах, дыхание было таким громким, что пугало ее.
Она услыхала далекие голоса, кто-то кричал, но снег так плотно прилегал к ее губам, что она не могла выдавить ни звука.
Нет, кто-то все-таки наверняка видел, видел, как на нее обрушилась лавина. И тут она потеряла сознание. Порой она приходила в себя, и ей казалось, что прошли недели. Время исчезло, его нельзя было измерить ни минутами, ни часами.
«К Пасхе, во всяком случае, я встану на ноги», — сказала самой себе тетя Бетти.
— Нынче вечером по-настоящему опасно, — сказал отец, глянув вниз на фьорд. — При таком обилии снега и такой мягкой погоде повсюду начнутся лавины.
— Хоть бы Нильс скорее вернулся, — вздохнула мама.
Стоя у плиты, она жарила котлеты и время от времени вытирала глаза, слезившиеся от лука.
— Поезд прошел, и Нильс уже где-нибудь поблизости, — успокоил ее отец. — Кто-то поднимается там внизу у поворота, я думаю — это Нильс! Ты… ты!
Отец так и застыл на месте с полуоткрытым ртом. Он услышал шум. Слишком хорошо знакомый шум, который все возрастал и набирал силу. Мама подбежала к отцу. Они стояли у окна бок о бок, глядя, как воздух наполняется белой пылью, белым дымком, с грохотом рассеивающимся во все стороны, между тем как снежные массы стремительно неслись, все увеличиваясь в размерах, вниз. Отец выскочил прямо в снежную метель, мама выбежала следом. Никого на дороге не было, да и самой дороги не было, все слилось в сплошной крутой горный склон, покрытый снегом от гребня до самого подножия, до реки. В дверях домов, расположенных ниже того места, где обрушилась лавина, появлялись люди и, подняв голову вверх, кричали. Отец приставил руки рупором к губам.
— Нильс там? — крикнул он вниз, в долину.
— Нет, здесь его нет!
— Он попал в лавину?
— Что вы говорите?
— Кто попал в лавину?
Шумел и гремел водопад; господи, хоть бы он смолк на минутку! Но гул водопада, кажется, был даже сильнее обычного.
— Ни-и-льс!
— Да! — закричал чей-то голос.
— Нет, не ты, Нильс, а Нильс Хауге! На Нильса обрушилась лавина!
Отец безрассудно пытался пробраться сквозь снежную толщу и крепко застрял. Пришлось ему побарахтаться в
Кто-то, размахивая фонарем по другую сторону обвала, сказал, что сейчас ищут наверху и узнают, нет ли Нильса внизу, у станции.
— Кто-то попал в лавину! — крикнул в ответ отец. — Я сам видел!
Может, Нильс лежит там внизу, под обвалом, мертвый, может, он еще жив, но будет уже поздно, когда его найдут! Кто-то снова крикнул по другую сторону обвала:
— Хауге, Хауге! Идут полицейские из города — с собаками!
«С собаками! — подумал он. — Что могут сделать собаки?!
Обвал слишком велик, он слишком глубок. Потребуется большая команда и очень много дней, чтобы пробиться сквозь толщу снега».
О, Нильс, Нильс!
Отовсюду начали стекаться люди. Несколько парней промчались на лыжах по горному склону вдоль реки, размахивая фонариками, казавшимися издалека крошечными точками света.
— Не ходите там внизу и не топчите снег! — раздался злой голос. — Вы только испортите все следы, и собакам ничего не найти!
— Мы, наверно, ничего не испортим, если найдем его! — закричал в ответ веселый голос, и кто-то засмеялся. Он смеялся! Для них внизу это были лишь спорт и развлечение, но не для него, отца Нильса.
— Нам нужен снегоочиститель! — закричал чей-то голос.
— Чтобы переехать мальчика насмерть, да?
— Один! — закричал у подножия горы Монсен. — Иди сюда, Один! Ищи, Один!
Пес топтался в сугробе, не зная, что делать.
— Убери эту глупую псину! — раздался чей-то злобный голос.
— Сам ты глупый!
Наконец нашелся человек, который взялся руководить поисками; то был уполномоченный ленсмана. Его легко было узнать по зычному голосу. Свет прожектора освещал весь горный склон, но не обнаружил ни единого темного пятна на белом косогоре.
— Петуха! — закричала какая-то старуха. — Принесите петуха! Петух поет, если оказывается над мертвым телом!
— Ищи, Один! — скомандовал Монсен, стоя по колено в снегу.
— Все успокойтесь! — приказал Йоханнессен. — Пока не придут собаки, мы все равно не сможем ничего сделать.
«Успокойтесь…» Легко ему так говорить, это не его сын лежал, погребенный в снегу. Хауге снова склонился над лопатой.
В паутине
— Вот и все, — сказал Подхалим, поставив чемодан в номере 19 и потирая руки. — Так далеко, так хорошо!
— Во время мы пришли в дом на дороге, теперь опасно, большое движение, — пояснил Расмус. — Интересно, что там творится?
— Нас это не касается, — сказал Омар. — Будем делить сразу?
— Я так радуюсь, что не могу усидеть на месте, — сказала Соня. — Вынимайте все из чемоданов и начинайте дележ, а я покажу вам кое-что забавное взамен.