Пираты с озера Меларен
Шрифт:
Подхалим направился по проселочной дороге, подальше от Уры, в сторону, города.
Почти все поля там были покрыты слоем снега в человеческий рост вышиной. Подхалим только что был выпущен на свободу, он отбыл срок наказания, да еще ему немного скостили за примерное поведение. У Расмуса срок был больше, он не выйдет из тюрьмы раньше Пасхи.
Прекрасно, прекрасно, пусть Расмус сидит там, где сидит. Подхалима ничуть не беспокоит, если Расмус просидит до самого лета. Самое главное — найти деньги, и потому Подхалим подумал,
Под глубоким, в несколько метров толщиной, снежным покровом найти бочата было невозможно. Даже если бы Подхалим совершенно точно знал, где лежат бочата, он не осмелился бы пробираться в глубоких сугробах, чтобы выкопать деньги. Люди могли бы спросить, что ему тут надо.
Ничего другого не оставалось, только ждать, когда придет весна и растает снег. Но к Пасхе явится Расмус, и кто его знает, что может придумать этот человек. У него хватит наглости самому вырыть деньги. Но как бы там ни было, а пока ему остается лишь заниматься скучной работой, которую он получил на фабрике, да следить за пассажирами, прибывающими поездом и автобусом, да ждать весны.
Неожиданно его внимание привлекла дама, пожилая дама. Подхалим поразмыслил, не следует ли ему взять на себя труд познакомиться с ней. Частенько важно поговорить с какой-нибудь пожилой дамой, в особенности незамужней.
— Извините, — сказал Подхалим, приподнимая шляпу. В этот самый миг ему явственно показалось, что он уже видел ее и что с этим воспоминанием связано что-то неприятное.
— Да? В чем дело? — спросила тетя Бетти.
— Вы — местная? — спросил Подхалим. — Я ищу человека по фамилии Рольстад.
— Нет, к сожалению, эту фамилию я совершенно точно не знаю.
Подхалим пошел рядом с ней.
— Это человек, который чрезвычайно интересуется движением в пользу трезвости.
Обычно он пользовался именно этим приемом, чтобы выяснить, чем интересуется одинокая дама, так легче было подружиться.
— Так вы, Йенсен, интересуетесь теперь движением в пользу трезвости? — спросила идущая рядом с ним маленькая, склонная к полноте дама. — Это — хорошо!
Подхалим чуть не сел от удивления. Но тут же вспомнил о Она была членом суда, когда его судили! Он быстро овладел собой.
— Да, к счастью, у меня появились новые, благородные интересы и я вступил на путь строгого исполнения долга.
— Приятно слышать, — сказала маленькая дама. — Рада вас приветствовать!
«Рада приветствовать!» — передразнил Подхалим. — Ну и угораздило же его встретить эту даму. Возможно, она сразу и забудет о нем, но эта встреча ему вовсе не понравилась.
Наверняка она видела его в тот момент, когда он снова встретил Омара! Правда, народу на остановке было много, так что нельзя сказать с точностью, что она заметила Омара, который вышел из автобуса. Хотя он, этот идиот, вел себя довольно глупо!
— Милый, старый Пер! —
— Ты страшно назойлив! — сказал Подхалим.
— Как ты можешь говорить такое старому боевому товарищу! — упрекнул его Омар.
Но тетя Бетти слышала их разговор. «Фу, надо же, эти подозрительные прежние дружки вынырнули здесь, чтобы свести с пути истинного Йенсена, который исправился, стал хорошим человеком, трезвенником и прочее!..»— подумала она.
Многие желают получить долю в добыче
Подхалим в мрачном настроении сидел на краю кровати. Омар сидел на стуле, посмеиваясь над ним, и курил — пепел сыпался ему на грудь.
— Понимаешь, — говорил Омар, — Расмус думал так: «Подхалим выйдет на волю раньше меня». И на всякий случай, только на всякий случай он подсказал мне, где спрятаны деньги. Понимаешь, ему не хотелось явиться сюда и выкопать вместо денег одни лишь мелкие камешки да картошку…
— Ерунда! — решил Подхалим. — Расмус никогда бы этого не сделал. Не мог он больше полагаться на тебя, чем на меня.
— Но на этот раз он поступил именно так, — заверил его Омар.
— Ты врешь, батюшка! — сказал Подхалим. — Где же они?
— Думаешь снова обмануть меня? — спросил Омар.
«Повезло, — подумал Подхалим. — Он ничего не знает. Ни
капельки. А то, что знает, достаточно, чтобы повсюду таскаться следом за мной. И если оскорбить это ничтожество, он может донести на меня. Но лучше это, нежели ему получить долю из всего того, ради чего мы с Расмусом трудились и надрывались!»
— Глупости! — сказал Подхалим. — Но пока снег не сойдет, делать здесь нечего.
— Теперь снег тает быстро, — сказал Омар. — Я поселюсь пока у тебя.
— Ты не можешь жить в этой маленькой комнатке…
— Вот что я тебе скажу, — начал Омар. — Я слышал о людях, которые бродят во сне, это, должно быть, какая-то скверная болезнь.
Если я не останусь здесь и не буду стеречь тебя, может статься, ты сделаешься лунатиком, поднимешься ночью и один отправишься на прогулку, один — с лопатой и ведром. А с этим я мириться не желаю. Так что лучше мне пожить здесь.
— Конечно, это не то, чего бы мне больше всего хотелось, но думаю, хозяйка нам этого не разрешит, — сказал Подхалим. — Комната снята для одного человека.
— С ней мы поговорим, — пообещал Омар и тут же отправился к хозяйке. Подхалим продолжал сидеть на краю кровати, желая лишь, чтобы фру Руд, у которой он снимал комнату, хватило ума отказать Омару под предлогом, что она не желает иметь двух мужчин в одной комнате.
— Мой друг Йенсен сказал, что жить здесь необычайно уютно, — говорил Омар хозяйке, занимавшей комнату на первом этаже.