Писатели и советские вожди

Фрезинский Борис Яковлевич

В этом рассказе есть одно умолчание и одна неясность. Умолчание касается адресата письма: им был Сталин (правда, в таком контексте применительно к 1930-м гг. слова «В Москву», «В Кремль» и «Сталину» — едва ли не синонимы). Неясность — разговор с Блоком об идее объединения состоялся в Париже после возвращения с московского съезда или еще в Москве? В любом случае, письмо в Москву, о котором говорит Эренбург, было написано им 13 сентября 1934 г. в Одессе перед отплытием в Марсель. Запамятовал эту подробность Эренбург или сознательно ее опустил — сказать трудно. Довоенный архив писателя погиб в Париже в 1940 г., и, работая над мемуарами, он не располагал текстом своего письма к Сталину. Однако в начале 1960-х гг. незнакомая читательница прислала Эренбургу тексты и его письма, и неизвестной ему резолюции Сталина [611] , поэтому он мог, как часто это делал, внести в мемуары соответствующие поправки, но не сделал этого. Почему? Предположений может быть несколько: не счел существенным, или не захотел по соображениям политическим писать о неосуществившемся плане Сталина, или не мог по соображениям цензурной непроходимости упомянуть важные детали, без которых рассказ терял для него смысл. Не будем гадать. Для нашего повествования важнее другое: почему Эренбург написал Сталину в Одессе, а не в Москве сразу же после съезда писателей и не в Париже после бесед с Мальро, Блоком А. Жидом и другими писателями?

611

На одной из встреч с читателями Эренбург получил записку участницы войны, историка Л. Зак, о том, что, работая в архиве Института Маркса — Энгельса — Ленина (ИМЭЛ), она обнаружила там письмо Эренбурга Сталину и резолюцию вождя; «может быть, Вам для работы требуется этот документ?» — спрашивала Л. Зак, предлагая «с великой радостью» предоставить тексты Эренбургу (Архив автора).

Ответ на этот вопрос, как кажется, удалось

найти в украинской газете «Молода гвардiа» за 14 сентября 1934 г. В ней сообщалось, что 12 сентября в одесском Доме прессы, литературы и искусств им. М. Коцюбинского Эренбург выступил с докладом о работе съезда писателей. После Эренбурга на этом вечере выступили А. Корнейчук, гость съезда греческий писатель Дм. Глинос и (это самое существенное для нашего сюжета!) Н. И. Бухарин. Напомню, что Эренбург и Бухарин — друзья юности, товарищи по Первой московской мужской гимназии и большевистскому подполью; их дружеское общение продолжалось и потом, после 1920 г.; став в 1934-м редактором газеты «Известия», Бухарин задействовал парижского корреспондента Эренбурга не в пример прошлому активно; во время съезда писателей, где Эренбург выступил с большой речью, а Бухарин со знаменитым докладом о поэзии, они не раз общались. Нет сомнений, что в Одессе Эренбург мог свободнее общаться с Бухариным (в Москве существенно занятым) и, в частности, обсудить возникшую у него идею объединения западных писателей-антифашистов; возможно, мысль обратиться по этому вопросу к Сталину возникла в ходе их беседы, нельзя исключить и того, что она была подсказана Бухариным [612] . Отметим, что это было первое обращение Эренбурга к Сталину лично, и Бухарин, надо думать, помогал советами: как написать, чтобы Сталин оценил весомость аргументов и одобрил план действий. Не исключено, что Бухарин и отвез письмо Эренбурга в Кремль.

612

Эти соображения мною впервые были высказаны в статье «Великая утопия Николая Бухарина», напечатанной в качестве предисловия к кн.: Бухарин Н.Тюремные рукописи: В 2 т. Т. 1. М., 1996, и в статье «Париж начинался в Одессе» (Невское время. СПб. 1995. 27 июня).

Вот текст этого письма:

Одесса 13 сентября.

Уважаемый Иосиф Виссарионович,

Я долго колебался, должен ли я написать Вам это письмо. Ваше время дорого не только Вам, но и всем нам. Если я все же решился написать Вам, то это потому, что без Вашего участья вопрос об организации близких нам литератур Запада и Америки вряд ли может быть разрешен.

Вы, наверное заметили, насколько состав заграничных делегаций, присутствовавших на съезде, не соответствовал весу и значимости подобного явления. За исключением двух французов — Мальро и Ж. Р. Блока, чешского поэта Незвала, двух (не перворазрядных, но все же одаренных) немецких беллетристов Плювье и О. М. Графа, наконец датчанина Нексе на нашем съезде не было сколько-нибудь серьезных представителей западноевропейской и американской литератур. Частично это объясняется тем, что приглашения на съезд, которые почему-то рассылались не Оргкомитетом, а МОРПом, были на редкость плохо составлены. Пригласили отнюдь не тех людей, которых следовало пригласить. Однако главная причина низкого состава иностранных делегаций на нашем съезде это вся литературная политика МОРПа и его национальных секций, которую нельзя назвать иначе, как рапповской.

«Международный съезд революционных писателей», имевший место в Харькове несколько лет тому назад [613] , прошел всецело под знаком РАППа. С тех пор произошло 23 апреля [614] . Для нас это резкая грань между двумя эпохами нашей литературной жизни. На беду 23 апреля не изменило политики МОРПа.

Кто ведает МОРПом? Несколько венгерских, польских и немецких литераторов третьей величины [615] . Они давно живут у нас, но эта оседлая жизнь никак не отразилась ни на их психике, ни на их творческой работе. Зато они окончательно оторвались от жизни Запада и они не видят тех глубинных перемен, которые произошли в толще западной интеллигенции после фашистского наступления.

Приведу несколько примеров. В Америке тамошние «рапповцы» [616] отталкивают от нас столь значительных писателей, как Драйзер, Шервуд Андерсон, Дос Пасос. Авторов романов они упрекают за «невыдержанность» политической линии того или иного персонажа литературных произведений, причем я говорю не о критике, но об обвинениях в ренегатстве и т. п.

Во Франции орган секции МОРПа журнал «Коммюн» [617] устроил анкету среди писателей. Писатели ответили, но их ответы напечатали так: двадцать строк писателя, а после этого сорок строк объяснений редакции, чрезвычайно грубых и полных личных нападок. Такое поведение секции МОРПа отталкивает от нас даже самых близких нам писателей: Андре Жида, Мальро, Роже Мартен дю Гара, Фернандеса и др. Достаточно сказать, что даже Барбюс находится на положении едва терпимого.

Что касается немцев, то Радек в заключительном слове на съезде ясно показал узость и того хуже чванство литературных кружков, которые захватили руководство немецкой революционной литературой [618] .

Я мог бы добавить, что и в других странах происходит то же самое. В Чехословакии отбросили Ванчуру и Обльбрахта. В Испании в организации состоят несколько снобов и подростков. В скандинавских страх писатели-антифашисты трактуются, как «злейшие враги». И т. д.

Положение на Западе сейчас чрезвычайно благоприятно: большинство наиболее крупных, талантливых, да и наиболее известных писателей пойдет за нами против фашизма. Если бы вместо МОРПа существовала бы широкая антифашистская организация писателей в нее тот час же вошли бы такие писатели, как Ромен Роллан, Андре Жид, Мальро, Ж. Р Блок, Барбюс, Вильдрак, Дюртен, Жионо, Фернандес, Роже Мартен дю Гар, Геенно, Шамсон, Ален, Арагон; Томас Манн, Генрих Манн, Фейхтвангер, Леонгард Франк, Глезер, Плювье, Граф, Меринг; Драйзер, Шервуд Андерсон, Дос Пасос, Голд и др. Я перечислил всего три страны и авторов, известных у нас по переводам книг. Скажу короче — такая организация за редкими исключениями объединит всех крупных и непродажных писателей.

Политическая программа такой организации должна быть очень широкой и в то же время точной:

1) Борьба с фашизмом

2) Активная защита СССР.

Западноевропейская и американская интеллигенция прислушивается к «крупным именам». Поэтому значение большой антифашистской организации, возглавляемой знаменитыми писателями, будет весьма велико.

Но для создания подобной антифашистской организации писателей нужны, во-первых, санкция наших руководящих органов, во-вторых, роспуск или коренная реорганизация и МОРПа и его национальных секций.

Всесоюзный съезд писателей сыграет огромную роль в деле привлечения к нам западноевропейской интеллигенции. На этом съезде впервые вопросы культуры и мастерства были поставлены во всем их объеме, соответственно с ростом нашей страны и с ее правом на общемировую духовную гегемонию. Съезд вместе с тем показал, насколько наши писатели, беспартийные, как и партийные, сплочены вокруг партии и в ее созидательной работе и в ее подготовке к обороне страны. То, как наши писатели приветствовали делегатов Красной армии, позволит западной интеллигенции понять наше положение внутри страны и нашу органическую связь с делом ее защиты.

В свою очередь разногласия, сказавшиеся на съезде в вопросах творчества и техники, покажут той же интеллигенции, как изумительно мы выросли за последние годы. Большинство съезда горячо аплодировало тем докладам или выступлениям, которые настаивали на повышении культурного уровня, на преодолении провинциализма, на необходимости исканий и изобретений. Эти речи и эти аплодисменты вызвали также горячее сочувствие среди иностранных писателей, присутствовавших на съезде. Можно смело сказать, что работы съезда подготовили создание большой антифашистской организации писателей Запада и Америки.

Простите, уважаемый Иосиф Виссарионович, что я у Вас отнял столько времени, но мне кажется, что и помимо нашей литературной области такая организация теперь будет иметь общеполитическое боевое значение.

С глубоким уважением

Илья Эренбург [619] .

613

Имеется в виду расширенный пленум Международного бюро Революционных писателей (Харьков, 6–15 ноября 1930 г.), переименованный по ходу работы во Вторую Международную конференцию революционных писателей; с этого момента сама организация получила название МОРП.

614

Речь идет о Постановлении ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г., приведшего к ликвидации РАПП.

615

Во главе МОРП стояли венгерские писатели Б. Иллеш и М. Залка, немецкие — И. Бехер и Л. Ренн; польский писатель Б. Ясенский.

616

Литераторы из нью-йоркского Клуба Джона Рида, созданного в 1929 г. и ставшего американской секцией МОРП (редактор журнала «New Masses» М. Голд и др.).

617

Журнал «Commune» (1933–1939) — орган французской секции МОРП «Association des Ecrivains et des Artistes Revolutionaires» (AEAR), созданной в марте 1932 г. (генеральный секретарь П. Вайян-Кутюрье);

основную работу в журнале вели секретари редакции коммунисты Л. Арагон и П. Низан.

618

24 августа 1934 г. К. Б. Радек прочел на съезде советских писателей доклад «Современная мировая литература и задачи пролетарского искусства», в дискуссии по которому выступили Б. Иллеш, В. Бредель, Ф. Вольф, А. Эллис, Дж. Ласт, Ж. Р. Блок, Л. Арагон, И. Бехер и др. 26 августа в заключительном слове Радек в связи с речью В. Бределя говорил об опасном «комчванстве» пролетарских писателей; он также отметил отголоски рапповских оценок и методов в речи Б. Иллеша и напомнил о недавних нападках МОРП на Барбюса (см.: «Первый съезд советских писателей 1934. Стенографический отчет». М., 1934. С. 369).

619

Приводится по копии, присланной Эренбургу Л. Зак, сверенной с фотокопией, хранящейся в РГАСПИ (Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 4–7). Впервые опубликовано: Минувшее. № 24. СПб. 1998. С. 171–174.

Это письмо давало старт всему, что связано с Парижским конгрессом писателей в защиту культуры. Понятно, что оно оставило след и в судьбе самого Эренбурга, обеспечив ему заметную роль в подготовке и проведении конгресса.

Эренбург вернулся в Париж с сознанием своей ответственности, с пониманием значительности той роли, которую ему предстоит сыграть, и на знавших его прежде эта перемена произвела впечатление. Георгий Адамович, побывавший в октябре 1934 г. на одном из докладов Эренбурга о московском съезде писателей, рассказал об услышанном с хорошей дозой сарказма: «Кто давно не слышал Эренбурга, сразу заметил, конечно, перемену в манере читать и держаться на сцене. Вероятно, подействовало пребывание в Москве. Эренбург перестроился. Прежде это был усталый скептик, с притухшими глазами, с глухим голосом. Прежде на эстраде стоял „мудрец“, медленно и задумчиво ронявший глубокие, редкие слова. Теперь нашим взорам предстал энтузиаст, с бодрой социалистической зарядкой. Главный тезис доклада — о том, как строительство преображает человека — нашел в самом Эренбурге яркое и наглядное подтверждение. О чем он говорил? О том, что съезд произвел на него неизгладимое впечатление, о том, что „мы, и только мы наследники всей мировой культуры“, о том, как прекрасна жизнь в „нашем союзе“, как она убога на гниющем Западе, — и о многом другом в том же роде. Фактов в докладе было мало. Были, главным образом, впечатления. <…> Удивительно, что в сообщении видного советского писателя было один только раз — да и то вскользь — упомянуто имя Алексея Максимовича и ни разу — ни разу! — имя Иосифа Виссарионовича. На лицах некоторых почетных слушателей, в первом ряду, можно было прочесть горестное изумление. Один раз Эренбургу предоставился удобнейший случай назвать Сталина. Он с презрительной улыбкой говорил о том, что иногда советских писателей обвиняют в угодливости, прислужничестве и вообще в избытке верноподданейших чувств. „Кому же мы прислуживаем? У кого же мы в рабстве? — развел руками докладчик. — Кто нами командует? Не понимаю!“. Публика молчала и делала вид, что не понимает тоже» [620] .

620

Последние новости. Париж. 1934. 30 окт.

Эренбург еще не знал, как отозвалось его письмо Сталину. Между тем ответ Сталина последовал ровно через десять дней. Отчеркнув на полях письма Эренбурга слова о том, что на Первом съезде советских писателей практически не было крупных писателей Запада, что большинство крупных писателей Запада «пойдет за нами против фашизма», если вместо МОРПа создать новую организацию с широкой платформой, что для этого нужна санкция советского руководства и что съезд советских писателей подготовил создание новой международной организации писателей, Сталин написал тогдашнему второму человеку в партии Л. М. Кагановичу:

Т-щу Кагановичу

23/IX 34 г.

1) Прочтите письмо т. Эренбурга. Он прав. Надо ликвидировать традиции РАППа в МОРПе. Это необходимо. Возьмитесь за это дело вместе со Ждановым. Хорошо бы расширить рамки МОРП (1. борьба с фашизмом, 2. активная защита СССР [621] ) и поставить во главе МОРПат. Эренбурга. Это большое дело. Обратите на это внимание. <…>

Привет. И. Сталин P. S. Буду ждать ответа [622] .

621

Как и в случае с письмом Л. Ю. Брик (о судьбе наследия Маяковского), Сталин здесь пользуется словами своего адресата, как своими собственными.

622

Приводится по копии, присланной Эренбургу Л. Зак, сверенной с фотокопией, хранящейся в РГАСПИ (Ф. 459. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 1).

Текст сталинской резолюции Эренбургу не сообщили.

А 3 октября 1934 г. Н. И. Бухарин послал ему в Париж письмо, в котором была следующая информация:

Ваше письмо получило полное одобрение, товарищ

(Сталин. — Б.Ф.)

сказал также, что Ваша речь была наилучшей на съезде. Что касается статьи, то я получил ответ: «Делай как хочешь» (без прочтения, за занятостью другими вещами) [623] . Т. о. вопрос висит в воздухе, если принять во внимание все соображения, коими мы делились. Не возьмете ли Вы на себя главенство в предлагаемом Вами (в письме) учреждении (писательском)? Такой вопрос о Вас мне был задан [624] . Разумеется, заВас я ответа дать не мог. Таковы факты. Сейчас все мы кружимся в дальнейших фазах и оборотах исторического процесса и чувствуем себя, как бодрый молодняк [625] .

623

Наверное, речь идет о статье Эренбурга «За наш стиль», напечатанной в «Известиях» 15 октября 1934 г.

624

Речь идет о предложении Сталина поставить во главе МОРПа Эренбурга.

625

Почта Ильи Эренбурга. Я слышу всё… 1916–1967. М., 2006. С. 55. Далее: Почта Эренбурга, с указанием страниц.

Текст этого письма, копия которого чудом уцелела в архиве редакции «Известий» (Оп. 1. Д. 16. Л. 38), был любезно предоставлен мне покойным А. М. Данилевичем, дружески расположенным к памяти Бухарина. Это письмо подтвердило гипотезу о причастности Бухарина к написанию и доставке письма Эренбурга Сталину…

3. Сталин предпочел Барбюса

Прочитав письмо Эренбурга, Сталин одобрил содержавшуюся в нем критику традиций РАПП в МОРПе (поскольку РАПП ликвидировали окончательно, его традиции, естественно, подлежали повсеместному искоренению; Эренбург этот подход Сталина учел, может быть, с подсказки Бухарина). Однако более радикальные предложения: на широкой антифашистской основе создать новую международную организацию писателей или коренным образом реорганизовать МОРП — по этим вопросам Сталин в тот день решение не принял, оставив их на проработку Кагановичу и Жданову (последний со времени съезда писателей, на котором выступал от ЦК и за работу которого отвечал, приобрел репутацию «специалиста» по вопросам литературы). Единственное конкретное предложение Сталина: поставить Эренбурга во главе МОРПа в итоге реализовано не было.

Барбюс приезжает в Москву

Сталинская записка Кагановичу датирована 23 сентября. А 22 сентября в Москву приехал Анри Барбюс. Соблазн связать эти два события велик.

Барбюс по приезде заявил корреспонденту «Литературной газеты», что его поездка в СССР связана с работой над книгой о Сталине, которую он предполагает закончить зимой [626] ; в следующем номере газеты сообщалось, что книга Барбюса о Сталине появится одновременно во Франции, в Москве, в Англии и в Голландии.

626

Литературная газета. 1934. 22 сент.

По прибытии Барбюс, видимо, был проинформирован, что Сталина в Москве нет, и отправил ему следующее письмо:

Москва, гост. Савой, комн. 16.

23 сентября 1934.

Мой дорогой и высокий товарищ.

Я прибыл в СССР на несколько дней, чтобы повидаться с Вами и поговорить об основных моментах нашей большой современной общественной работы во Франции и других странах и предложить Вашему вниманию несколько значительных предложений по этому вопросу. Я изложил сущность этой работы и этих предложений в докладе, переведенном на русский язык, который я не премину послать Вам с ближайшей почтой [627] .

Я был бы Вам признателен, если бы Вы не отказали мне, несмотря на Вашу занятость и, если это не слишком обеспокоит Вас, назначить мне свидание в том месте, где Вы находитесь в настоящее время и куда я мог бы немедленно прибыть.

Прошу верить моим братским чувствам восхищения.

Анри Барбюс [628] .

627

Доклад «Задачи и средства Амстердамского движения» 26 сентября был отправлен Сталину, переславшему его Кагановичу и Жданову.

628

Большая цензура. Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917–1956. Документы. М., 2005. С. 341–342.