Писатели и советские вожди
Шрифт:
Подробная информация о том, что в это время происходило в Париже, содержится в письме Эренбурга Михаилу Кольцову, которому поручили курировать создание новой международной писательской организации (Кольцов запросил Эренбурга — через его московского секретаря В. А. Мильман — о положении дел в Париже):
В. А. <Мильман> сообщила мне по телефону, что Вы спрашиваете о местных писательских делах. Я не сразу ответил Вам: ждал оказии. Не ответил и С. С. [642] — по той же причине (так что прошу Вас о содержании письма поставить в известность А. И. [643] ).
Барбюс объявил здесь, что он окончательно признан. Это он сказал Муссинаку и Бехеру. Сам он сидит на юге, а всем распоряжается его секретарь, известный Вам Удеану. Сей последний ведет себя диктаторски. Собрав кой кого, он заявил, что утверждена «Международная лига писателей» и ее секретариат: Барбюс, он (Удеану), Муссинак, Фридман, Бехер. Причем все это — от имени Москвы. Барбюс составил манифест в строго амстердамском стиле [644] ,
642
С. С. Динамов — секретарь МОРПа.
643
А. И. Стецкий — в 1930–1938 гг. зав. Агитпропом ЦК ВКП(б).
644
То есть в стиле решений Всемирного конгресса против империалистической войны (Амстердам, 1932), которым руководил Барбюс.
645
«Литераторы, которым я показывал Манифест, почти все его одобрили, — писал Барбюс Г. Манну, — но ведь это только начало нашей работы. Большинство согласно с текстом воззвания и лишь, подобно Вам, считает, что хорошо бы сгладить некоторые острые углы. Ну, а кое-кто выставляет целый ряд возражений. В самые ближайшие дни, когда мы соберем и изучим все анкеты, можно будет, с Вашего согласия, вторично обсудить Манифест, дабы не перегнуть палку и дать писателям разумную политическую программу» — см.: Манн Г.В защиту культуры. М., 1986. С. 286. «Это великолепно по чувству, равно как и по мысли, — комментирует письмо Барбюса Г. Манн. — Не забудьте, что он владел истиной и рад был сказать о ней во всеуслышание. Но он уважал людей, он ждал их прозрения, он тактично руководил ими» ( Там же.С. 268–269).
646
Мария Тереса Леон — испанская писательница, коммунистка, жена поэта Р. Альберти.
647
В. С. Познер — поэт и прозаик, участник группы «Серапионовы братья», в 1922 г. уехал во Францию, где стал писать по-французски; французский писатель и журналист, член ФКП.
648
20 января 1935 г. Л. Муссинак информировал Кольцова, что ему и его группе удалось убедить Барбюса переписать манифест и отозвать первоначальный текст; в этом же письме он доносит: «В работе сильно мешает Эренбург, который распространяет среди писателей слухи, что это „мероприятие интриганское“» (См.: Фрадкин В.Дело Кольцова. С. 197–198). Б. Ефимов так комментировал «донесение»: «Кольцов не хуже Муссинака видел все сложности взаимоотношений, но он очень ценил участие Эренбурга в конгрессе и его авторитет среди французских писателей. Он делал все, чтобы сохранить Эренбурга для конгресса» ( Ефимов Б.Десять десятилетий. М., 2000. С. 248). Разумеется, отношение Кольцова к Эренбургу было более сложным.
А далее в письме следует фраза, внешне скромная, но с мощным зарядом: «Надо ли говорить о том, что все это делается именем того, с кем Барбюс в свое время беседовал». Москва была, таким образом, поставлена в известность, что Удеану и иже с ним на всех углах афишируют личную поддержку Сталина. «Отец народов» этого не любил. Понятно, что Кольцов обязан был сообщить полученную информацию вождю.
Вместе с тем Эренбург передает в Москву и нечто позитивное, и делает это, пародируя циничную манеру Кольцова: «Не будь описанной истории, положение можно было бы рассматривать, как благоприятное. Мальро горит. Блок пылает. Геенно и Дюртен следуют. Жид поддается. Может придти такой человек, как Жироду, не говоря уже о Мартен дю Гаре. В Англии обеспечен Хаксли. Мыслимо — Честертон и Шоу. Томас Манн тоже сдался. В Чехословакии — Чапек». «Но, конечно, — заключает Эренбург, предупреждая Москву, — все это отпадет, если организация будет удеановская. В Амстердам этих дядь не загнать».
Письмо Эренбурга заканчивается обращением: «Очень прошу Вас срочно написать мне, как обстоят дела с этим. Меня спрашивают Мальро, Блок и пр. Если правда, что узаконен Барбюс — надо сказать, чтобы не было недоразумений. Найдите способ сообщить мне обо всем возможно скорее и подтвердите (через Мильман) получение этого письма. Сердечно Ваш И. Эр.» [649] .
Как раз в январе 1935 г. Барбюс на юге Франции заканчивал книгу о Сталине, и до выхода ее из печати Москва его ничем не беспокоила. Потом Барбюс жаловался Щербакову:
649
Эренбург
По причинам, которые никогда не были мне особенно понятны [650] , я в дальнейшем не получил никаких известий о том, что было решено во время моего пребывания в Москве и этим решениям не было дано никакого практического осуществления, как в вопросе об аппарате, «Монде», учредительной декларации, так и в вопросе о ежемесячном журнале критики и об издательской фирме, которую я считал (и продолжаю считать) совершенно необходимой для эффективного успеха рассмотренного проекта. Я не получил также никаких известий, касающихся ликвидации МОРП [651] .
650
Основной причиной, по-видимому, следует считать отъезд Жданова в Ленинград, вследствие чего он перестал курировать эти вопросы.
651
Письмо от 4 июля 1935 г.
Эренбургу, который в январе дописывал самую советскую свою книгу «Не переводя дыхания», Москва также не предоставила свободы действий (в данном случае, правда, ее мотивы не связаны с потребностью в литпродукции высокого качества).
Канва дальнейших событий устанавливается по письмам Эренбурга его московскому секретарю В. А. Мильман:
31 января 1935 г.:«Письма М. Е. <Кольцова> я не получил».
21 февраля:«М. Е. <Кольцову> пишу с оказией. Вполне конкретно и даже о том, что сделано — решил не ждать больше» [652] .
652
Письмо Кольцову не сохранилось.
26 февраля:«Прилагаю обращение французских писателей. Передайте, пожалуйста, А. И. <Стецкому> — это в дополнение к моему письму».
27 февраля: «Скажите А. И <Стецкому> и С. С. <Динамову>, что я получил от Б<арбюса> очень резкое письмо [653] . Я не знаю, что мне делать <…> Я пишу одновременно С. С. Передайте, чтобы мне сообщили ответ срочно и выясните, передал ли в свое время М. Е. <Кольцов> содержание моего письма им. Это важно и срочно».
653
Письмо Барбюса не сохранилось.
14 марта:«Посылаю Вам приглашение и тезисы, которые я получил от французских писателей. Передайте их А. И. <Стецкому>».
23 марта:«Почему М. Е. <Кольцов> сердится на меня?»
2 апреля:«Прилагаемые документы передайте А. И. <Стецкому>. Я дал телеграмму о съезде в „Известия“» [654] .
Не располагая информацией о том, что именно сообщали в ответ Эренбургу Кольцов и Стецкий, сошлемся на одну фразу из письма Эренбурга Н. И. Бухарину от 8 июня 1935 г. В этом письме, перейдя от дел известинских к парижскому конгрессу и напомнив, что им занимался Барбюс, который уехал в свое поместье и ничего не делал, Эренбург заметил с явной обидой: «Меня в свое время „обуздали“…» [655] — видимо, это относится как раз к началу 1935 г.
654
Подлинники — собрание автора.
655
Эренбург.Письма. Т. 2. С. 172.
Так или иначе, но все, что к весне 1935 г. сделали для подготовки конгресса писателей, было предпринято коллективными усилиями двух групп, центрами которых стали Барбюс и Эренбург. Неудивительно поэтому, что М. Горький в апрельском письме Роллану говорит, что собирается «ехать в Париж, на съезд, организуемый Барбюсом — Эренбургом» [656] . В личном общении с Барбюсом Эренбург проявлял лояльность; это признавал и сам Барбюс в том же письме Щербакову: «Эренбург попытался убедить меня, что лично он никогда не оказывал мне ни малейшего противодействия (что я принял к сведению, однако, не поверив этому)…»
656
Архив А. М. Горького. Т. VIII. Переписка А. М. Горького с зарубежными литераторами. М., 1960. С. 354.
«Писатели — не рабочие: объединить их очень трудно, — вспоминал Эренбург. — Андре Жид предлагал одно. Генрих Манн другое, Фейхтвангер третье. Сюрреалисты кричали, что коммунисты стали бонзами и что надо сорвать конгресс. Писатели, близкие к троцкистам, — Шарль Плинье, Мадлен Паз — предупреждали, что выступят — „разоблачат“ Советский Союз. Барбюс опасался, что конгресс по своему политическому диапазону будет чересчур широким и не сможет принять никаких решений. Мартен дю Тар и английские писатели Форстер, Хаксли, напротив, считали, что конгресс будет чересчур узким и что дадут выступить только коммунистам. Потребовалось много терпения, сдержанности, такта, чтобы примирить, казалось бы, непримиримые позиции» [657] .
657
Эренбург(2, 55).
В инициативную группу французских писателей по организации Международного антифашистского писательского конгресса входили литераторы различных политических (левых) взглядов и художественных устремлений: и Барбюс, и Ж. Р. Блок, и рьяные коммунисты Арагон, Муссинак, Низан, и (заочно) Ромен Роллан, и А. Жид, Мальро, Кассу, Шамсон, Вильдрак, Даби, Дюртен, и недавний сюрреалист Кревель. В марте 1935 г. инициативная группа подготовила и разослала в разные страны декларацию о созыве Международного съезда писателей. Эту декларацию Эренбург послал в Москву, но сообщение о ней в советских газетах не напечатали.