Писец. История одного туриста
Шрифт:
– Нет. Дырка будет работать на выход. По расчётам Каннингема, на вход, то есть на проход сознания обратно в родное тело, она откроется примерно через 5-6 лет жизни сознания в прошлом. Всё это время твоему сознанию придётся пожить в оболочке Kewpie. Между телом и сознанием сохраняется связь. Здесь проходит всего лишь миг, хотя тебе, а точнее – твоему сознанию, будет казаться, что прошло 5 лет.
– Ты тоже проходила через эту дырку?
– Нет. Но она проверена, не беспокойся. Сам Каннингем переходил. И Мадам тоже. Она в Лондоне – далеко ехать не
– Каннингем? Он тоже был туристом?
– Был, конечно. Много артефактов сам же и добыл. Но перестал этим заниматься – говорит, что старым стал для таких путешествий. Но кто его знает? Может, переходит втихаря. Так что ты не думай, что Каннингем всего лишь слюнтяй-теоретик, который может только считать, да делать открытия, а потом продавать свои забавные услуги богачам.
– Я и не думаю, – сказал я, хотя так и думал.
– Каннингем способен на многое, поверь. И ни перед чем он не остановится.
Патриция посмотрела на свои ногти.
– Надо бы сделать маникюр, – сказала она.
Я замечал, что Патриция как будто побаивалась Каннингема.
– Когда почувствуешь, что ты там, сосредоточься и постарайся завладеть телом Kewpie. Тебе нужно полностью контролировать его. Пытайся двигаться как угодно тебе, а не ему. Управляй телом! Твое сознание будет бороться с сознанием Kewpie, но ты должен победить. Это не так сложно – прояви упорство и выносливость. Или не вернешься никогда.
Патриция посмотрела мне в глаза.
– Иначе не вернешься никогда. Иначе – смерть! – сказала она.
Но я почему-то не испугался, а подумал о том, каково было первому, кто отважился на такой смертельный трюк. Полная неизвестность и неопределённость! Этот аттракцион – не для слабонервных, как его ни покрути!
– Что дальше?
– Когда подавишь сознание Kewpie, осмотрись и попытайся понять в чьём ты теле. Ну, а дальше – живи, привыкай, наслаждайся, если получится.
Патриция усмехнулась.
– Kewpie будет делать попытки вернуть контроль над телом, но ни в коем случае не позволяй ему сделать это. Иначе – что?
– Смерть?
– Она! Сначала твоё сознание будет сожительствовать с сознанием Kewpie, но не сможет управлять телом. А потом просто умрёт, потому что сознанию нужно самоосознание. А самоосознание – вещица упрямая и проявляется только через действие. Нет действия – нет сознания! Помрёт от скуки! Хотя на это могут уйти годы. В любом случае, оно погибнет со смертью самого Kewpie.
– И оставленное здесь тело тоже погибает?
– Конечно.
– Получается, что сознание в теле Kewpie также погибает, когда моё сознание устанавливает контроль над телом?
– Не сразу. Оно будет бороться, но если ты будешь настойчив – оно обречено. Если, конечно, ты надолго занимаешь его тело. Я думаю, что если срок небольшой – оно выживет. Хотя погибает оно или нет – никто не знает – проверить невозможно. Это теория.
Патриция налила нам ещё красного вина.
– Не нужно об этом думать – сойдёшь с ума. Просто делай как тебе говорят, и всё! Каннингем примет в
– И тебя? – спросил я.
Патриция не ответила. Она допила вино и ушла в свой номер, а я лёг спать.
Утром я проглотил-таки таблетку Каннингема и мы отправились к профессору – так было заведено – он лично благословлял стажёров.
Как выяснилось, он не сообщал заранее точное время и место открытия дырки и время, через которое можно будет вернуться. Профессор предпочитал держать всех в неведении до самого конца.
– А вот и наш герой! Как настроение? Вижу – оно прекрасно! Патриция, ты хорошо его подготовила? Или нам снова придётся краснеть? Шучу, мистер Гроот. Шучу!
Мы расселись по креслам, а Каннингем сам откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.
– Испанское 83-го!
Он закурил любимую сигару и поправил свой чудесный парик.
– Итак. Я ещё раз напоминаю, что для успешной сдачи этого экзамена необходимо не только вернуться из этого тура, но и привезти с собой сувенир – он украсит мою коллекцию.
– Я помню, мистер Каннингем.
– Прекрасно. Теперь я могу надеяться на благополучный исход предприятия. Потому что наши дела с небезызвестной вам Мадам требуют и Вашего участия, мистер Гроот. Я намеренно не отменяю перехода, потому что этот вояж – своего рода инициация. А Ваш закалённый характер будет очень кстати в нашей борьбе.
– Борьбе? – спросила Патриция.
– Да. Это война! Я объявляю ей войну! Правда, самой Мадам я об этом пока говорить не буду, чтобы не дразнить лишний раз. Будем вести необъявленную войну.
– Вы объявляете Мадам не объявленную войну, сэр?
– Конечно! Я встречался вчера с её подручной мадемуазель… Ли, кажется. Всё время путаюсь в этих китайских фамилиях – они со скрипом ложатся на английское ухо. Симпатичная с виду девица, но стерва похлеще хозяйки! Нам будет не просто, друзья мои.
– Но почему война? – спросил я.
– Мистер Гроот, в иных обстоятельствах, Ваш вопрос я назвал бы, как минимум, неуместным и выставил бы Вас за дверь. Но так как Вам скоро будет не до меня с моей дорогой Мадам, и Вы будете озабочены лишь сохранением своей драгоценной жизни, то я Вас прощаю.
Я кивнул в знак уважения его справедливого решения, но профессор вскочил на свои ноги.
– Неужели Вы думаете, что я приму условия, которые мне предложила эта фурия? Во-первых, меня не поймут мои добрые клиенты, и я лишусь чести, если не жизни! Во-вторых, половина моего скромного дохода – это слишком много! На что я, по-вашему, буду финансировать свои исследования, содержать компанию, в том числе и вас? На что я буду жить, наконец? Я присмотрел отличный остров в Карибском море! Красота неземная!