Пишущая судьбы
Шрифт:
Лёжа в кровати и пытаясь справиться с очередным приступом тошноты я, с болью в сердце, решила отдать своего чёрного красавца на турбазу. "Рожу ребёнка и вернувшись сюда, обязательно его заберу назад" - пообещала я себе.
На третий день, утром, отойдя от приступа боли и тошноты, я взяла свою машину и поехала туда. Инструкторы с удовольствием согласились взять его к себе на время, и я, заплатив им деньги, договорилась о встрече на следующий день.
Расставание происходило ужасно и я, не сдерживая себя, рыдала, глядя, как Хана уводят от
Закрывая дом перед отъездом, мне показалось, что я оставляю позади важный период своей жизни, и если вернусь сюда, то уже совсем другим человеком. Вот только каким, я не знала, и сердце обливалось кровью. Как бы там не было, но в этом доме я вначале нашла относительный покой, а потом была счастлива с Всеволодом.
"Я обязательно вернусь" - повторяла я про себя, ведя машину и смахивая слёзы с глаз. "Вернусь сюда со своей крошкой, заберу Хана, и снова буду жить тихо и спокойно!".
В три часа дня я уже заселялась в Марриотт отель на Тверской. Московский шум после тишины гор раздражал и бил по нервам, особенно после изнурительного четырёхчасового перелёта, во время которого меня постоянно тошнило. Приняв душ, я без сил свалилась в кровать и проспала до вечера. Заказав еду в номер, я смогла в себя впихнуть только салат, после чего просидев с унитазом в обнимку десять минут бросила идею поужинать, удовлетворившись только соком.
Чем дальше, тем больше меня волновал мой токсикоз и, открыв справочник, я принялась искать частную клинику, которой была готова доверить своё здоровье, а главное - здоровье, своего ещё не рождённого ребёнка. Когда выбор был сделан и, позвонив туда, я записалась на приём, на душе стало чуть спокойней. "По крайней мере, я буду в руках хороших специалистов".
Сев на подоконник, я прислонилась к холодному окну лбом, и стала рассматривать проезжающие по улице автомобили. "Вполне возможно, что в каком-то из них сейчас едет Всеволод, и не знает, что я совсем рядом. Может позвонить ему и сказать, что решила пока переехать в Москву?".
Взяв телефон, я опять забралась на подоконник. "Позвоню, и если голос будет равнодушным или недовольным, то не скажу, что в Москве, а если он обрадуется - то скажу".
Сердце быстро забилось в груди, когда я стала набирать уже заученный на память номер телефона. Глубоко вздохнув, я нажала вызов и, поднеся к уху телефон, закрыла глаза.
– Алло?
– раздался в трубке мелодичный женский голос, а где-то рядом я услышала весёлый голос Севы, требующий свой телефон.
Сердце пропустило удар, а потом так защемило, что голова пошла кругом.
– Алло?
– ещё раз раздалось в трубке.
– Здравствуйте, а Свету можно?
– ляпнула я первое пришедшее на ум женское имя, чтобы просто так не бросать трубку.
– Я вас слушаю, - слегка удивлённо ответили мне, и я сама растерялась.
– Света Медведкова?
–
– Нет, вы ошиблись!
– ответили мне.
– Извините, - прошептала я и, нажав отбой, со злостью отбросила телефон.
Я настраивала себя на что угодно, но не на женский голос в трубке и почувствовала, как лицо покрывается красными пятнами. А потом до меня дошло, что это была не Инга. "Он что сразу с двумя крутит романы? Или он бросил Ингу и нашёл себе Свету? Получается, кто угодно, но только не я?" - из глаз полились слёзы, и мне захотелось умереть.
– Ненавижу!
– слезая с подоконника, пробормотала я и, упав на кровать, уткнулась в подушку, чтобы не закричать от злости и обиды.
Плача и проклиная всё и всех на свете, мне казалось, что ещё чуть-чуть и сердце разорвётся на части. Когда сил совсем уже не осталось, я провалилась в тревожный сон и всю ночь мне снились женщины в объятиях Всеволода, и его самодовольная улыбка, когда он у меня на глазах обнимал и целовал очередную девицу.
На следующий день опухшая и несчастная я поехала в клинику. Пришлось сдавать кучу анализов и выдержать не один осмотр, но к моей радости со мной всё было более-менее нормально. Срок беременности был девять недель, и роды ориентировочно назначили на середину апреля. Мне прописали витамины, порекомендовали диету и посоветовали меньше нервничать, после чего отпустили восвояси, назначив следующую дату осмотра.
Семнадцатого сентября я наконец-то смогла переехать в свою квартиру. Полдня я бродила по ней, и не знала куда приткнуться, потому что теперь всё казалось чужим. Казалось, что я, настоящая, никогда здесь не жила, и всё происходящее раньше было не со мной.
Но постепенно жизнь начала налаживаться и стараясь не думать больше о Всеволоде, я занималась обустройством детской, ходила на курсы молодых мам, гуляла, ездила на осмотры к врачу и делала вылазки по магазинам.
К середине октября, на тринадцатой неделе беременности, проснувшись утром и предприняв героическую попытку позавтракать, я с удивлением поняла, что меня не тошнит. Этот день, наверное, был самым радостным после отъезда Севы, потому что врач уже собирался ложить меня в больницу из-за моих постоянных токсикозов и того, что я, не то чтобы не набирала вес, а наоборот по-прежнему его теряла.
В тот вечер, ложась спать, я впервые за три месяца улыбалась и говорила себе, что теперь всё будет хорошо.
Глава 14.
(от Всеволода)
Открыв глаза, я уставился в потолок и, вздохнув, задал себе вопрос, которым начинался каждый день: "Позвонит Айрина или нет?".
"Сегодня уже четырнадцатое октября и скоро будет три месяца, как мы расстались. Неужели она не хочет меня видеть на самом деле?" - от этой мысли всё неприятно сжималось. " И как меня вообще угораздило полюбить её?" - ответа на этот вопрос у меня тоже не было.