Письма 1886-1917
Шрифт:
Прежде всего искренно благодарю Вас за поздравление. Прошу принять таковое же от меня и жены и поздравить от нас обоих Вашу уважаемую супругу.
Во-вторых, у меня к Вам большая просьба, рассчитанная на Ваше доброе и отзывчивое сердце.
Прилагаю два письма Горева и доктора Чернорук 1.
Из них Вы узнаете суть дела.
Не откажитесь познакомить Гриневского с содержанием этих писем и попросить его высказать свое мнение. Если же он ничего определенного не скажет, то поговорите с Уманским 2. Отсюда ничего
Дело в том, что было решено так:
1) Не везти Горева в Крым, так как он наотрез отказывается от этого.
2) Не везти его в Сухум, так как там очень сыро после снежной зимы, а также потому, что через месяц больному надо ехать на кумыс в Уфимскую губернию. От Кавказа до Уфы далеко и потому не стоит забираться в такую даль.
3) За границу отказался тогда ехать и сам больной (теперь же он просит).
4) Вот почему его решили свезти к Вырубову в санаторий. Но Вырубов, очевидно, не очень-то рад иметь у себя опасного больного — желает от него избавиться. Ради этого он подстрекает и самого Горева.
Если поездка неизбежна и может принести пользу, я найду денег для отправки, но надо знать -
1) куда его отправят,
2) сколько это будет стоить и
3) запастись местом в заграничном санатории заранее.
Без Ф. А. Гриневского мы не сумеем разрешить этих вопросов.
Простите, что беспокою, но к кому же мне обратиться? Притом бедный Горев так жалок и беспомощен, что нужно доброе сердце, чтоб его пожалеть.
Зная Вашу доброту, я пользуюсь ею ради хорошего, гуманного дела.
Извиняюсь и сердечно благодарю заранее.
Сердечно преданный
К. Станиславский
396*. О. В. Гзовской
21 мая 1911
Дорогая Ольга Владимировна!
Спасибо за Вашу хорошую телеграмму и за добрую память. Спасибо и Владимиру Александровичу. Очень был тронут. Жаль, что Вы не приписали о художественных и материальных результатах первого вечера. Будет ли второй? Когда думаете вернуться в Москву?
Напишите коротенькую записку на все эти вопросы. Мы уезжаем 31 мая. Я — на три недели в Карлсбад, а жена с детьми в St Lunaire, villa Goeland.
Вчера Сулер показывал перестановку ширм и освещение 1.
Великолепно, торжественно и грандиозно.
Если удастся угадать замысел Крэга и в костюмах — получится нечто большое. Теперь все дело в актерах.
От души желаю отдохнуть, так как предстоящий сезон обещает быть интересным и трудным.
Целую Вашу ручку и жму руку Владимиру Александровичу.
Сердечно преданный
Ваш К. Алексеев
21-V-911 Москва
397*. Г. С. Бурджалову
28 мая 1911
Дорогой Георгий Сергеевич!
Спасибо за поздравление, спасибо за теплое хорошее письмо.
Я опоздал ответом, так как искал такой минутки, когда можно, забыв о делах, отдаться жизни чувства. Ведь
Хочется помочь и ободрить Вас.
Попробуйте-ка крепко взяться за работу, но знаете как? не очень критикуя условия работы, а, напротив, с полным желанием и верой устранить все мелкое и ненужное и отстоять чистое в искусстве. Давайте сделаем это в память нашей милой, чистой Маргариты Георгиевны 1. Она любила молодежь, она занималась с ними. Поможемте же и мы им.
Устроим параллельно спектакли — одноактных, двухактных пьес, иллюстрации рассказов, миниатюр и проч.
Если эта мысль Вас заинтересует, постарайтесь за лето подыскать и составить репертуар. Конечно, произведения должны быть литературные. Намечены, между прочим, «Белые ночи» Достоевского, «Униженные и оскорбленные» (роман Наташи) Достоевского. Миниатюры Чехова, Мопассана. Рассказы Слепцова и т. д. Хорошо бы просмотреть Щедрина (Салтыкова), Григоровича, Успенского.
Право, увлекитесь-ка этим делом, и как актер, и как инициатор, и как администратор.
Лучшее лекарство от тоски и горя — работа. Как бы хотелось помочь Вам!
Крепко обнимаю Вас, благодарю и люблю. Жена Вам кланяется.
Любящий Вас
К. Алексеев
28-V-911-Москва
398. В. С. Врасской
30 мая 1911
Дорогая Варвара Степановна!
Все понимаю, искренно Вам сочувствую, люблю, как и раньше, и желаю успеха.
Тяжело и жалко, что все так случилось, но «нет худа без добра».
Если Вам дадут дело в Александринке, то Вы найдете практику. Постарайтесь на практике осуществить то, что Вы полюбили, и поддержите доброе имя и принципы Художественного театра. Жду, что Теляковский будет благодарить нас за Вас, как он благодарил за Лаврентьева, Петрова 1.
Служите искусству, не личному успеху.
Подчините себя строгой этике. Терпеливо проводите новое, не обижая и не оскорбляя старого, и… все будет хорошо.
Если среди года напишете словечко о себе, о здоровье и о дебютах, буду искренно благодарен. Мысленно благословляю Вас, жму руку и прошу передать почтение Вашим родителям от сердечно преданного Вам
К. Алексеева (Станиславского)
1911-30-V-Москва
399. М. П. Лилиной
Июнь 1911
Карлсбад
Дорогая и бесценная.
Не знаю, куда писать. Едва ли ты получишь это письмо — пишу на риск, так как соскучился. Доехал я хорошо и плохо. Хорошо, потому что было удобно, плохо — так как скверно спал. Не знаю почему! Устроился с Немировичем в «Rudolfsnof». Он очень мил и внимателен. В первый день приезда не лечился. Устал. Вчера пил горячие воды. Пока никакого действия. Здесь сравнительно хорошая погода. Устройство, место, прогулки — очаровательны. Жизнь скучная. Знакомых, слава богу, не очень много. Брат Попова, Козлов, Потапенко.