Письма бойцов

Максимушкин Андрей Владимирович

На утро Рихард встретился с куратором. Прошлые дни он неплохо поработал, мотался по городам выискивая подростка безотцовщину или сироту похожего на лорда Гленора. Пора просить новое дело. Дело спасает, избавляет от уныния и горестей. За делом забываешь о своих бедах.

Из условий конспирации пришлось ехать на автобусе. Не слишком удобно, контингент весьма специфический и воняет, но это не страшно. Можно как герой Конана Дойла угадывать род занятий попутчиков.

Вдруг вспомнились мечты бросить все и уехать с женой и дочкой подальше от войны. Горько и наивно. Все осталось в прошлом, в старинном Меце, на пляжах Средиземноморья,

в уютные кафе на берегу (успел ведь свозить Олю перед войной), осталось на том берегу Пролива. В настоящем все высохло. В душе только черная пустыня и ненависть. Даже злости нет. Только холодная расчетливая месть, желание убивать и втаптывать в грязь. Как они с ним.

Спенсер Стенли не подвел. Молодой журналист накатал великолепный репортаж, дал прекрасную статью о некоторых замечательных сторонах жизни лорда Гленора. Так получилось, популярного политика, одного из лидеров сторонников примирения, хорошего семьянина, может быть. В последнем публика уже не уверена, а как там на самом деле, теперь никому не интересно. Редактор сразу пропустил материал в печать, даже не просил свидетельств и подтверждения. Не удивительно, с ним хорошо поговорили.

Еще через неделю в прессу просочился некролог. Подающую надежды звезду журналистики, бесстрашного разоблачителя зарезали неизвестные в доках из-за двенадцати шиллингов в кошельке и дешевых часов. Вот тут-то и грянул скандал. В Коминтерне умели работать с общественным мнением.

Глава 9

Палестина

3 августа 1940. Князь Дмитрий.

У неофициальной дипломатии есть свои преимущества. Дмитрий понял, что все сделал правильно, когда ему передали просьбу о встрече от имени министра иностранных дел короля Египта Фарука. Естественно, князь отнесся к просьбе весьма благосклонно. Тем более, Россия официально не воевала с Египтом, наоборот, продвигалось мнение, что мы освободили Египет от англичан. Конечно самих освобожденных никто не спрашивал — такова жизнь, увы.

В Святом Городе князь Дмитрий повстречался кажется со всеми реальными лидерами и претендентами на лидерство региона. Формально ничейная Палестина, особый флер Иерусалима оказались идеальны для переговоров. Разумеется, в Петербург сразу же отправлялись пространные шифровки, Дмитрию даже пришлось гонять в столицу лайнер с пакетом для государя. Доклад о встрече с саудитами показался слишком секретным чтоб доверять его эфиру. Точнее говоря высшую степень секретности представлял сам факт встречи с вождями аравийских племен.

Организовывали эти переговоры по всем правилам конспирации. Никто в Иерусалим не приезжал. А вот Дмитрию вдруг приспичило скататься на железнодорожную станцию Газа, в окрестностях которой он полдня гостил у арабов, перемежая светские беседы с дегустацией изысков кухни бедуинов. Конечно разговоры исключительно о погоде, красотах природы, народных обычаях и искусстве, иного представить себе нельзя. А последствия этой беседы…. Какие последствия?! Все само собой произошло, естественно.

В Петербург князь со своей командой возвращались на пассажирском «Остроге». Самолет ждал на военном аэродроме, баки залиты под завязку, оборудование проверено, моторы работают как часы. Моряки Гейдена задержались, отчет они передадут через штаб флота. Пластуны отдельным самолетом сегодня же отправятся во Францию. Бригада базируется в Бретани. Тоже хорошие места, и девушки куда красивее

и благосклоннее чем местные замотанные в тряпки уголешки. С точки зрения молодых парней — несомненный плюс.

Крылатая машина выкатилась на поле, разбег, отрыв, тяжелый стратег медленно набирает высоту и уходит на север. Его курс лежит вдоль Турции к русским владениям в Румелии, далее прямиком через Чернигов на Гатчинский аэродром.

Встретили Дмитрия прямо на летном поле. Казаки конвоя подогнали «Руссо-балт» с императорским штандартом к трапу. Сопровождающим отдельная машина, уже до города.

— Вижу, загорел, шевелюра выгорела, — поприветствовал сюзерен порученца в своем кабинете. — На Мертвом море купался?

— Не люблю плескаться в рассоле, глаза режет.

— А меня уже сестры замучили вопросами: когда это все закончится и можно будет слетать в Иерусалим?

— Так что мешает? — изумился князь. — Отделение казаков конвоя, на месте полевая жандармерия и армия обеспечат охрану. Быкадоров только рад будет показать и рассказать, проводить, подержаться за ручку.

— Сам знаешь. Невместно в такое время развлекательные круизы устраивать. Только если по линии Красного креста.

Дмитрий Александрович понимающе кивнул. Политика, одна сплошная политика. Чем больше власти, тем ценнее и недоступнее для тебя простое человеческое. Вдруг вспомнился берег Мертвого моря, солдаты, играющие на песке в футбол. Киоск с фруктами и водами, невозмутимо восседающий у прилавка абрек или черкес. Он может себе позволить хоть сутками плавать в Мертвом море, пить только святую воду, но он этого не ценит, слишком обыденно, без ауры чуда.

— Читал все твои отчеты. Спасибо. Хорошо поработал. А теперь расскажи, что сам думаешь о местных и ближайших перспективах?

Император остановился около модели линкора, наклонился и сдул пыль с носовой надстройки и башен. Дмитрий потянулся за портсигаром собираясь с мыслями. Вопрос не так прост, как кажется. Сейчас любое слово произнесенное в этом кабинете может иметь самые неожиданные и долговременные последствия.

— Если мы говорим о Палестине, то все значимые персонажи на этой сцене, с кем я встречался, думают только об исполнении пророчеств, создании еврейского государства, некоторые пытаются призвать мессию. Нам они благодарны, но только пока мы им не мешаем.

— Даже так? Интересный поворот.

— Ничего удивительного, Алексей. Мы для них только средство, как только не оправдаем ожиданий, так превратимся во врагов и очередных злодеев.

— Ничего неожиданного. Знаешь, из твоих отчетов я сделал те же самые выводы, — царь отступил от модели «Цесаревича» любуясь очертаниями и деталировкой модели могучего и величественного корабля.

— Мой вывод — с этими людьми нельзя строить планы, на них нельзя рассчитывать, они только временные союзники. Очень скоро поднимутся голоса, что пора бы строить свое государство. Без нас.

— Это неплохо. Но ты верно подметил суть: строительство еврейского государства слишком серьезное дело чтоб поручать его евреям.

— Красиво сказано, — князь покачал головой. — Может, пока не спешить? Пусть сначала все уляжется, возможно оставить Палестину англичанам со всем местным гемороем.

— А я и не спешу. Но уже сейчас надо решать, что делать завтра. Иерусалим не отдам, подданные не поймут. Выход к морю, хороший порт тоже нужен.

— Тогда есть вариант колонии с прямым управлением.