Письма бойцов
Шрифт:
— Господа, не стесню?
— Присаживайтесь. Знакомьтесь. — Никифоров первым протянул руку Еремею Сергеевичу.
Все же с прошлой зимы они сильно сдружились. Совместные походы и испытания сближают, что известно еще со времен Гомера.
Врач тоже не испытывал неприятия от нового знакомства. Наоборот оказался замечательным собеседником. Сегодня и завтра у него своеобразный выходной, посему и выбрался прогуляться по городу. И отдохнуть как следует во всех смыслах, раз уж начальство в категорической форме потребовало — к госпиталю даже не приближаться!
—
— Нагрянула комиссия из медицинского управления Военведа. Знаете, заслуженная профессура с огромной практикой. По госпиталям и лазаретам ходили, пациентов расспрашивали, подняли отчёты-табеля по персоналу. Ну и закатили скандал. У нас знаете ли положено персоналу давать выходные по графику.
— У нас тоже батальонные врачи и фельдшеры раз в месяц отдыхать должны, только я ни разу не видел, чтоб они от лазарета надолго отлучались.
— Это вы далеко от штаба стоите, можете себе позволить. А у нас вот подняли всех и заставили за неделю отгулять пропущенное. Вот я и гуляю, — врач залпом опрокинул стопку граппы.
Ругань в адрес кабинетных знатоков из Петербурга прервал человек с большим подносом в руках. На, столе перед гостями появились тарелки с благоухающим варевом. Никифоров заказал уху, хотя это стоило называть рыбным супом из морских обитателей, причем повар положил в кастрюлю не только рыбу, но и каких-то моллюсков. Товарищи взяли борщ. По мнению Кравцова, даже весьма сносный. Похоже на московский рецепт.
Зря рассказывают будто на войне говорят, о чем угодно, только не о войне. Людей в форме больше всего интересует их ближайшее будущее. А в армии ты зависишь даже не от прямого начальника, с ним можно договориться, он зачастую живет на марше в одной с тобой машине, в соседнем блиндаже спит, из одного котла питается, а от начальства высшего с генеральскими погонами, либо вроде бы такого же офицера, только на фронте и в казармах много лет не бывавшего, наблюдающего за реальностью из Багдада либо вообще с берегов Невы. Большое видится на расстоянии, зато мелкое больше волнует обычных людей из плоти и крови.
Все понимали — компания завершена. Эпизодические бои и рейды по оазисам, перестрелки в горах Белуджистана не в счет. Значит, большую часть дивизий и бригад Персидского фронта будут куда-то перебрасывать. Последнее самый интересный животрепещущий вопрос. Реальные планы командования под большим секретом, остаются только слухи, обмолвки или попытки самостоятельно разобраться в стратегических замыслах Ставки.
— Мехбригада Манштейна во Францию ушла, — предположил Никифоров. — Третий мехкорпус туда же и бросят. Через Италию или Болгарию.
— Не факт. Что нам там делать?
— О грядущей высадке в Англии даже в газетах пишут.
— Наивный вы человек, Иван Дмитриевич, — Кравцов потер подбородок. — Пишут немецкие газеты. У нас только о боях в небе и налетах на островитян. Если не ошибаюсь, во Франции два наших мехкорпуса и полдюжины обычных дивизий. Куда больше то? У немцев
— Разумно мыслите. Только нас все равно под Александрией не оставят. 8-я механизированная до сих пор в Сирии стоит. Почему думаете? — Сыромятин прищурился.
— Так скажите нам Сергей Витальевич, откройте секрет.
— Нет секрета. На восток пойдем железными дорогами и морем. Дальше своим ходом.
— Индия? Далековато.
Вопрос действительно интересный. Врач в своих рассуждениях опирался на слова одного неназванного генерала, имевшего счастье лечиться у него. Разумное зерно в этих размышлениях присутствовало. Имеющий преимущество обязан атаковать — это во всех учебниках по стратегии пишут.
— Без прикрытия с моря выйдет марш смерти, — заметил Кравцов, — извините господа, но кроме цели и направления должна быть возможность. У нас со снабжением сразу же большая глубокая задница настанет всем. Помните, как из Месопотамии через пустыню в Палестину патроны и бензин протаскивали? С Индией все будет еще хуже.
— Так морем можно. Флот прикроет. Уже сейчас на Средиземном с итальянцами у нас полный перевес.
— Не рассчитывал бы я на итальянцев. И наши моряки тоже не доверяют. Вон Суэцкий канал расчистили, а в Красное море по нему только один крейсер, несколько эсминцев и сторожевиков перевели. У итальянцев четыре линкора, да они их из портов вывести не могут. Не только Гибралтар взламывать, но даже брать Мальту опасаются. И на суше во Франции себя не показали, в Эфиопии на днях опозорились, англичане их гарнизон захватили, говорят, в неудобной позе. Исполнили над нашими союзниками древний восточный обычай использования банщика содомским способом.
Послышались смешки. Приключившийся с союзниками конфуз стал известен всему фронту до последнего нестроевого возницы и повара. Военное счастье переменчиво, но не до такой же степени!
— А что у англичан из кораблей в Индии? Если не ошибаюсь, слышал о двух старых линкорах и легком авианосце.
— К этому десяток крейсеров, австралийский флот и конвойные силы. Нам могут сильно кровь попортить.
— Индия такая страна, захватить можно, — кивнул Никифоров. — Удержать без флота невозможно. Но ведь и мы можем из Владивостока эскадру перевести.
— Что-то нет среди моряков желающих разделить лавры Рожественского. Идти мимо Сингапура без снабжения большой риск.
Верченое оказалось весьма недурственным. Никифоров и Кравцов под вино и сочное нежное мясо вспомнили походные трапезы с приготовлением на огне собственного верченого. Поваров из солдат к таким делам не привлекали, Никитин не одобрял, все сами офицеры. Мужчина должен уметь приготовить хоть что-то съедобное, а уж зажарить дичь сам Бог велел. В батальоне даже своего рода табель кулинарного искусства образовался. На первом месте поручик Гакен. Сказалась жизнь близ Карса. А в десятку попал Никифоров, вспомнил молодость, когда приходилось разнообразить стол охотой.