Письма героев
Шрифт:
Утро 26 марта выдалось ничем не примечательным. Горизонт прорезала светлая полоска. Волнение слабое. С галереи под палубой авианосца открывался восхитительный вид на идущий по левой раковине крейсер. За кормой с темными волнами сливались силуэты двух эсминцев. Еще два должны держаться в передовом дозоре. Пусть корабли противоборствующих сторон не наведывались в русские воды, но даже в мирные годы тяжелые корабли всегда выходили в море с соответствующим статусу и достоинству эскортом. Сейчас и подавно.
Раннее утро, а на палубах уже гудели моторы. Над авианосцем кружили «Сапсаны» патруля. Настроение у всех
Русский отряд шел далеко от зоны боевых действий, но бдительность усилили. Командир авианосца потребовал постоянно держать в воздухе два звена истребителей. Из штаба эскадры пришел приказ изменить курс и идти на соединение с «Воротынским». На эсминцах охранения усилили бдительность. Радиодальномеры постоянно сканировали небо и море на предмет подозрительных целей.
Со вчерашнего дня в кубриках царило оживление. Народ с азартом обсуждал последние события. Война всегда привлекает нездоровый интерес, особенно если это война чужая, особенно если это не тебе приходится прорываться на хлипком биплане через зенитный огонь к транспортам с войсками, или драться на старом «Фокере» против новых «Спитфайров».
Дима Кочкин был в ударе. Унтер-офицер с блеском в глазах, размахивая руками предвкушал, как норвежцы вломят гордым бритам.
— Эффект неожиданности уже прошел! Дальше придется протаскивать конвои под ударами немецкой и норвежской авиации. Вы же не думаете, что германцы не воспользуются случаем? Вон, Штрассер уже ввел войска в Данию. Зуб даю, уже завтра утром он будет в Норвегии.
— Это все очень благородно, но у меня в мае отпуск, — напомнил Иван Москвин.
Сей выходец с берегов Байкала добродушный крепкий крестьянский сын до сего момента спокойно слушал споры сослуживцев, не отвлекаясь от книжки. Удивительный человек, Ваня до сих пор верил, что его рапорт на отпуск удовлетворят, хотя опыт товарищей и офицеров говорил об обратном. Под разными предлогами заворачивали всех, и не первый месяц.
Теперь Москвин потянулся, заразительно от всей души зевнул и вдруг метнул в Диму Кочкина тапком. Кирилл Никифоров издал вопль американского индейца на охоте и запульнул подушкой в Москвина. Четвертый обитатель кубрика Серафим Ковалев тоже не остался в стороне от молодежной забавы. В качестве метательного оружия он избрал галоши.
— Лучше хорошо подраться, чем слушать этот ужас, — тихо молвил Иван, наклонившись к уху Кирилла.
Набесившись, выпустив пар четверо молодых истребителей отправились на бак покурить. Тоже особенности службы на авианосцах. Боязнь пожара у командира корабля и старшего офицера доходила до маниакальной болезненности. Попавшись с сигаретой в зубах в ангаре или на летной палубе можно было получить такой нагоняй с такими штрафными работами, что на век запомнишь. По крайней мере, желающих повторить не находилось.
На следующий день перед полетами по громкой внутрикорабельной связи вдруг объявили общее построение в верхнем ангаре всех свободных от вахты. А затем перед строем капитан первого ранга Кербер Леонид Львович сообщил, что сегодня 27 марта Его Величество император Алексей Второй объявил войну
— Господа офицеры, унтер-офицеры и матросы, — командир авианосца насупил брови и окинул взглядом строй. — Ребята, мы все понимаем, дело давно шло к войне. Помните историю со «Святой Ольгой»? Разбомбить каботажник под нейтральным флагом, а затем еще обвинять капитана судна редкая подлость. Сорок пассажиров погибло, там женщины и дети были. Да еще двенадцать моряков душу отдали. Спасибо, рядом проходил «Эрмланд», спасли людей в шлюпках.
— Недавний мятеж в Персии дело рук британской разведки, здесь и добавить нечего. А ведь там наши товарищи рисковали. Торговля остановилась, от этого многим пришлось пояса затянуть. На этом англичане не остановились. Отказ продавать нефть, а ведь топливо, это кровь нашей страны — подлость. Без бензина и соляра урожай не собрать и поля не засеять, заводы останавливаются, люди без зарплаты остаются. А позавчера, все знаете, Англия подло без объявления войны атаковала нашего союзника. Если норвежцы не выдержат, английский флот войдет в Балтийское море, самолеты с норвежских аэродромов дотянутся до Мурмана. Мы будем ждать, пока враги дойдут до наших границ и изготовятся к атаке? Я думаю, неправильно это. И царь наш, долгих лет Алексею Николаевичу, так решил.
— Так что, не дрейфить. С англичанами мы давно не воевали, но флот у нас хороший, руки есть, головы на плечах. Мы все не зря учились, не зря жалование и довольствие получаем. Первая задача для нашего «Двенадцать апостолов», для всех нас — сдаем зачеты, готовим корабль к боям. Я лично хочу и от каждого требую, выложиться как следует. Чем быстрее нас переведут из «условно действующего» в «действующий» состав, тем быстрее со всей эскадрой пойдем в бой.
— У нас очень сильный корабль. У англичан нет авианосцев с такой самолетовместимостью, у них нет таких истребителей как «Сапсан», таких пикировщиков, как наши «Бакланы». Наша задача встать в строй с нашими братьями на линкорах и других авианосцах. Вместе эскадрой мы сила. Вместе всеми флотами мы несокрушимы!
В ангаре громыхнуло «Ура!».
— Есть вопросы? На молитву стройся!
Вперед выступил корабельный священник отец Диомид. Люди склонили головы при первых словах торжественного молебна о победе русского воинства. Большинство моряков и летчиков искренне повторяли слова молитвы. Крестились истово. Отец Диомид вспомнил слова Христа: «Не мир я вам принес, но меч». Еще раз напомнил людям, что драться за правое дело, за своих ближних, свою страну, нацию, за своих друзей дело богоугодное. Сам Бог всегда за справедливость, всегда на стороне правых.
— Так и нам положено за своих братьев и близких не щадить живота, — закончил священник.
Торжественное построение и молебен не причина отменять полеты. Сегодня работали штурмовики и торпедоносцы. Отличилась торпедная эскадрилья, сумевшая показать «звездную» атаку на «Лешего».
Ближе к обеду на горизонте показался «Воротынский» с парой эсминцев эскорта. Легкий авианосец шел с расчехленными, готовыми к бою орудиями, на палубе чисто, все самолеты в ангарах. Красивый корабль, проектировщики сумели вписать ангары в борта, сделать их продолжением корпуса, небольшая высокая надстройка добавляла авианосцу элегантности.