Письма из Терра Арссе
Шрифт:
Подобная клятва казалась мне глупой и бессмысленной. Я усмехнулся и с легкостью согласился на ее условия.
— Я клянусь, дорогая Тай, если ты так желаешь.
Она посмотрела на меня, прищурившись. Казалось, что она мне поверила, но все же в ее сердце оставалось место сомнениям. Слишком хорошо она меня знала.
— И ты простишь меня, Таур? Забудешь обо всем? И сможешь отпустить?
— Прощу, любимая. Но вот насчет отпустить — не знаю. Давай решим это после.
И в тот момент я действительно так думал. Ведь если между нами не будет стоять Елеазар и его сын, все станет
Мы внимательно смотрели друг на друга. Это был настоящий поединок взглядов, в которых были сотни невысказанных вопросов, просьб, обещаний. И я победил в этом поединке. Тайра мне поверила.
Отвела взгляд в сторону. Кивнула, отчего ее медные локоны скользнули по плечам.
Я продолжал внимательно смотреть на нее, надеясь, что она не обернется и не посмотрит в окно. Иначе она непременно увидела бы на мосту вивианские войска и ни за что бы не согласилась его взорвать.
Но, все так же, стоя спиной к оконному проему, не оборачиваясь, она сжала кулаки и прикрыла веки.
Она всегда управлялась со своим магическим даром легко и непринужденно. Меня завораживал и притягивал этот процесс. В тот момент я едва сдерживал участившееся от волнения дыхание, стараясь ничем не потревожить ее, не сбить так необходимую для колдовства концентрацию.
Я и сам был магом огня, хоть и весьма слабым. Мой резерв годился лишь для того, чтобы разжечь небольшой костерок или согреть воду в остывшей ванне. Я был олицетворением того, что магия покидает земли Терры. Тайра же была сильнейшим магом и воплощением надежды на то, что волшебство сможет когда-нибудь вернуться в наше королевство.
Она должна была стать матерью моего магически одаренного ребенка. Должна была продолжить династию Арссе. Но выбрала для себя иную судьбу. И я считал месть ей за это оправданной.
По стиснутым пальцам королевы скользнули языки пламени. Она разжала их, дернула, словно стряхивая что-то, и снова сжала. Огонь на ее руках поднялся выше и доставал уже до локтей, подбираясь к плечам.
Тайра снова разжала пальцы, вытянув слегка согнутые руки вперед, словно ловя ими какие-то, одной ей видимые, нити. Сомкнутые веки дрожали, а огонь постепенно растекался по ее телу. Это было ее собственное магическое пламя, поэтому одежда не загоралась. Огненные всполохи, потрескивая, скользили по коже волшебницы, распространяя вокруг мягкое тепло и искрящееся сияние.
Когда на ее теле, кажется, уже не осталось ни одного участка, охваченного огнем, она расставила руки в стороны, потом соединила перед собой на уровне груди, резко развернулась и с силой выпрямила пальцы, выпуская пламя на свободу.
Сорвавшийся с ее ладоней, гудящий огненный шар, вылетел в раскрытое окно, а через несколько, показавшихся мне вечностью, мгновений, раздался оглушительный взрыв, от которого даже небо за окнами полыхнуло алым и содрогнулись стены дворца.
Какое-то время от гула, шума и грохота нельзя было ничего разобрать. Где-то внизу раздавались крики, и звон разбитого стекла. Осколки разрушенного моста, казалось, долетали даже до окон северной башни, в которой мы
Побледневшая Тайра открыла глаза, пошатнулась, и устало осела на кушетку позади себя. Такое количество, мгновенно потраченной магической энергии лишило ее сил.
Королева молчала, а я подошел к окну, чтобы оценить масштабы разрушений.
Моста, на протяжении многих лет связывающего Терра Вива и Терра Арссе, больше не было. Теперь по обе стороны от Инглота валялись груды камней и разрозненных осколков и пострадавшие от взрыва люди.
Зная о привычке Елеазара всегда быть в авангарде своего войска, я надеялся, что он не изменил ей в этот раз. Осознание, что моего противника больше нет, на какое-то время принесло мрачное удовлетворение.
Надо же, чтобы построить мост, пришлось задействовать множество магов и, кажется, даже драконов. А чтобы его разрушить, хватило всего одной отчаявшейся чародейки.
Я еще раз глянул на Тайру, все еще обессилено полулежащую на кушетке.
Подошел ближе и положил на столик рядом с ней, найденную гвардейцами, королевскую брошь, глухо звякнувшую от прикосновения к стеклянной поверхности столешницы.
Увидев украшение, блеснувшее в солнечном луче, она побледнела.
— Что с моим сыном? — Тайра с трудом находила в себе силы говорить, ее руки дрожали, а голос был охрипшим и слабым. И это она еще не осмыслила весь масштаб постигшей ее трагедии.
Тогда я умышленно не ответил на ее вопрос, лишь тихо произнёс:
— Ты прощена.
Позволил ее воображению домыслить то, чего не случилось на самом деле и, не оглядываясь, вышел из ее гостиной, еще не зная, что тогда мы виделись в последний раз.
Такой я ее и запомнил. Отчаявшейся, разбитой, бледной и измученной. Конечно, позже мой гнев схлынул. Я остыл и простил ее. Только было слишком поздно.
Осознав, что натворила, Тайра вечером этого же дня, выбросилась из того самого окна, в которое я разглядывал разрушенный ею мост.
Историю пишут победители, поэтому во всех арссийских книгах можно было найти информацию о том, что в войне победил я и Терра Арссе, а вивианцы проиграли из-за собственноручно взорванного моста через Инглот. Король Терра Вива погиб при взрыве, а несогласных с моей версией событий, не нашлось.
Позже я не раз предпринимал попытки обнаружить местонахождение сына Тайры, но тот как в воду канул.
А пару лет назад мои шпионы неожиданно доложили о некоем молодом путешественнике со светлыми волосами. Однако его след тут же снова затерялся.
Иногда упоминания о нем мелькали в отчетах королевской секретной службы, но Дэймос Вива то появлялся, то исчезал, не давая себя изловить.
Даже направленный на его поимку отряд королевской гвардии не вернулся.
Я не мог дать себе точного ответа, для чего искал мальчишку, потому что давно решил, что выполню, данную Тайре, клятву и не причиню ему вреда. Может, хотел посмотреть ему в глаза? Или сказать, что признаю свою ошибку, и теперь мне не жаль отдать ему свое королевство?
И я с нетерпением ждал его появления здесь, даже догадываясь, что его приход принесет мне смерть.