Письма к тебе
Шрифт:
Слёзы снова лились по щекам. Чарли в два шага оказалась у стола. Бумаги, ручки, старые календари с отмеченными датами. Ключа среди всего этого ненужного хлама не было. Девушка посмотрела в ящиках и на полке сверху. Не обнаружив ничего ценного, она плюхнулась на стул и стукнула кулаком по столешнице. Внутри послышался тихий звон. Чарли замерла. Ещё раз осмотрев стол, она увидела центральный узкий ящик с небольшой круглой деревянной ручкой.
– Не удивлюсь, что такая идиотская защита – требование этого чокнутого любителя ретро, – прошептала девушка и потянула за ручку.
Ящик не поддался. Тогда Чарли встала и что есть силы дёрнула деревянный шарик. Ещё раз, сильнее. С последним рывком ящик неожиданно
Чарли пошевелила носками своих ботинок, освобождая их из бумажного плена, медленно присела и достала первое попавшееся письмо.
«Здравствуй, дорогая Агнесс! Сегодня Шарлотта впервые увидит своего учителя…»
«Здравствуй, Агнесс! Как твои дела? Шарлотта должна вот-вот приехать на рождественские каникулы…»
«Здравствуй, дорогая моя беглянка! Чарли уже три, и она всё смышлёней день ото дня…»
Письма… Много… много писем, которые открывали Чарли историю её семьи. Историю, к которой она оказалась совсем не готова…
Глава 6
25 Мая 1997 г.
Здравствуй, Агнесс!
Всё ещё не могу поверить, что ты ушла. Каждый день я начинаю и заканчиваю чтением твоей записки. Не знаю, наверное, пытаюсь найти ответ, почему ты оставила нас с малышкой.
«Я так больше не могу, прости, люблю вас, береги Чарли».
Что это, Несс? Я перечитывал сотню раз, но так и не смог понять…
Фрэнк сказал, что ты купила билет до Ливерпуля, и я сразу ринулся на поезд, вышел на станции, но осознал, что понятия не имею, как быть дальше. Пришлось ехать обратно, отвалив кругленькую сумму за два билета. Теперь сижу в мастерской и пишу это несуразное письмо. Надеюсь… нет, уверен, что найду тебя и тогда отправлю его по адресу. Хочу, чтобы ты знала, я не понимаю, в чём дело! Я в панике и очень хочу поговорить. Это глупо, Несс… глупо. Но я верю, что ты одумаешься и вернёшься к нам…
Всё ещё твой, Генри
***
Шарлотта нехотя приоткрыла один глаз и попыталась сфокусировать зрение на стрелках настенных часов. Семь тридцать. Не самое лучшее время пробуждения для человека, который до пяти утра собирал свою жизнь из крошечных фрагментов пазла. Тело ломило, опухшие от слёз веки нещадно жгло, а голова, словно налитая чугуном, категорически отказывалась отрываться от подушки.
Еще час Чарли бесцельно лежала в кровати и уговаривала себя встать. Но реальность нахлынула новой сокрушительной волной. Её родители… такие незнакомые до вчерашнего вечера, теперь обрели зрительный образ. Их история, полная любви и боли, предательства и прощения, внутренних переживаний и раздумий… А в эпицентре всего этого круговорота маленькая девочка с растрёпанными кудряшками и большими серо-голубыми глазами. Пока у взрослых в её семье рушился мир, она сидела на большой лакированной столешнице миссис Рид и окунала пухлый пальчик в жидкое, как сметана, тесто для блинчиков.
Калейдоскоп событий крутился в голове, унося вихрем отцовских воспоминаний в далёкое прошлое, где молодой рукастый парень Генри Сторм двадцати шести лет встретил юную семнадцатилетнюю Агнесс Фокс на празднике урожая. Она держала в руках букет ярких хризантем и пела «Autumn's Not That Cold» 4 ,
4
«Autumn's Not That Cold» – «Осень не такая холодная». Песня английской исполнительницы Лорри Морган.
Что могла знать Чарли? Теперь ей было известно только то, что мать оставила её в возрасте шести месяцев, выбрав карьеру, о которой всегда мечтала, а отец всю жизнь боялся привязать к себе, видя в миловидных чертах дочери образ любимой женщины. Тысячи часов недопонимания, километры недосказанности, и вот она сидит на полу в мастерской отца и один за другим открывает пожелтевшие от времени конверты, в которых притаилась история их общей маленькой большой трагедии.
Заставив себя всё-таки подняться с кровати, Чарли поплелась на кухню. Но по пути вспомнила, что последнюю заварку, покрытую тонким слоем изумрудно-голубой плесени, она отправила в мусорное ведро в самую первую очередь. А чего-то, хотя бы отдалённо похожего на кофе, на кухонных полках не нашлось. Мысленно выругавшись, она завернула в ванную, кое-как умылась и причесалась, и, напялив тёмные очки на пол-лица, вышла из дома в поисках бодрящего напитка.
Утренний туман холодил кожу, оседал на одежде и обуви, оставляя крошечные капельки влаги. Чарли добралась до небольшого магазинчика. Взяла стандартный набор продуктов, состоявший из булки хлеба, яиц, ветчины, масла, овощей, молока и пачки молотого кофе. Стаканчик эспрессо «на вынос» был куплен в небольшой лавке на выходе из магазина.
Девушка сделала глоток горячего напитка и блаженно прикрыла глаза, ощутив на языке терпкую горечь. Теперь можно было начинать день.
Первым делом она села за интернет-заказы. Через пару часов в корзине лежали новые шторы во все комнаты, небольшой ковёр в гостиную, диван и кресло с пуфом под ноги и текстиль для кухни. Кликнув по зелёной кнопке «Оформить», Чарли довольно улыбнулась.
– Распродажи – наше всё, – она откинулась на спинку дивана и посмотрела в грязное окно. – А вот это никуда не годится…
Помыть окна, состоящие из кучи маленьких квадратиков, оказалось не таким уж простым делом. В комнате процесс шёл довольно быстро, а вот на улице пальцы леденели от расшалившегося осеннего ветра. Пару раз Чарли меняла воду на горячую, но то и дело роняла тряпку в жухлую траву, так как хватательная функция в окоченевших руках постоянно отказывала.
Когда улица окончательно утонула в сумерках, Чарли вернулась в мастерскую, но не затем, чтобы взяться за кухонные шкафчики. Нет. Она снова села за письма. Долго перебирала их, слушая тихое шуршание бумаги. Разглаживала геометричные складки и выхватывала отдельные моменты, раскладывая письма по датам.
«Чарли сегодня приснился кошмар… Она так кричала, Несс. Если бы ты только слышала. Я подскочил с кровати, как будто меня в задницу пчела ужалила. Это у неё не в первый раз. Обычно успокаивается на руках, но сегодня уж очень долго плакала. Маленькая певица…»
«Несс… как я скучаю… Я не замечал твоей боли, а теперь медленно умираю от своей… Если бы ты знала, как я скучаю, то простила бы мне последнюю грубость, Несс… Ты бы всё мне простила, ведь кроме тебя мне не нужна ни одна женщина, что бы я тебе ни говорил…»