Письма с войны

hunnyfresh

Очередь продвинулась вперед, Эмма посмотрела на него, вопросительно подняв бровь:

– А?

– Точно? – наклонившись к ней ближе, парень подмигнул.

Девушка оттолкнула его:

– В чем дело?

Пожав плечами, он поднял руки, они подходили к входу в палатку, где солдаты ждали, пока их перенаправят к месту службы.

– Разное болтают, – обронил он.

– Что, например? – с подозрением спросила она.

–

Спокойно, любовь моя. У меня нет с этим проблем, - быстро сказал парень. Слишком быстро и слишком небрежно, как показалось Эмме. – То есть, я имею в виду, прекрасный пол, ты только посмотри на них! Хотя, что я говорю. Конечно, ты знаешь, о чем я!

Эмма быстро огляделась, не услышал ли их кто-нибудь. Даже если и так, у окружающих хватило такта, не подавать виду.

– Вот, значит, почему ты всё ещё сопротивляешься моему очарованию, – ухмыльнулся он.

Эмма закатила глаза.

– Даже не знаю, как это я устояла перед твоей красотой и очаровательной улыбкой? – саркастично спросила она.

Ухмылка на лице Джонса стала шире:

– Я почти каждый день задавал себе этот вопрос, а потом узнал, и все стало на свои места.

– Кто именно болтает? – настороженно уточнила Свон.

Джонс пожал плечами, продвигаясь вперед:

– Знаешь, иногда, здесь нечего больше делать, кроме как болтать и рассматривать грязь под ногами. Так что, это правда?

Она поколебалась секунду, подумав о том, что надо бы всё отрицать. Притворяться и дальше, что Генри её крестник, а Реджина просто хороший друг. Но Эмма не могла. Это как отказаться от части её самой. Она не может этого сделать. Эмма Свон больше не напуганная маленькая девочка, ищущая одобрения приёмных родителей.

– Да, - уверенно сказала она. – И что с этого?

– Я знал, – пробормотал Джонс, – я видел фото блондиночки в Беннинге, но я надеялся, что хоть одна из вас свободна, ну, или, по крайней мере, заинтересована в отношениях с мужчиной.

– Подожди. Что? – Эмма подняла ладонь, прося его замолчать. – Какая блондиночка?

– Ну, такая, – парень покрутил руками, показывая волосы, – улыбчивая и с кудряшками.

Эмме понадобилась секунда, чтоб понять о ком он:

– Погоди… Тина?

– А, значит, вот как её зовут?

– Во-первых, какого черта ты ошиваешься у моей койки и пялишься на мои фотографии? А во-вторых, нет.

– Нет? – удивленно повторил Джонс, полностью игнорируя её вопрос.

– Даже не думай. Она милая и хорошая, а ты, – она взмахнула руками, пытаясь подобрать слово, – Это ты.

– Ты, любимая, – понизил голос он, подходя ближе, и провёл пальцем по её щеке. Эмма отпрянула, почувствовав, что от него несёт выпивкой, хотя было только девять утра, – даже не представляешь, от чего отказываешься. Может, я как-нибудь покажу тебе, каково на другой стороне?

Издав сухой смешок, она протолкнулась мимо него, задев плечом:

– А тебе не приходит в голову, что, может, мне нравятся обе стороны и просто не нравишься ты?

– Это невозможно, –

уверенно возразил он. – У тебя просто мужика нормального давно не было.

В ответ Эмма сильно стукнула его локтем в живот, заставив брюнета сложиться пополам, и вошла в палатку.

* * *

Март 17, 2005. Сторибрук, Мэн

Руби Лукас нравилось думать, что именно она свела вместе железного мэра Сторибрука и капрала Свон. Если б не она, Эмма никогда не узнала бы, как пройти на Миффлин Стрит. Конечно, они с Реджиной столкнулись в кафе, но это не суть. Именно Руби направила их друг к другу. В буквальном смысле. Кто знает, а вдруг Свон заблудилась бы без её указаний и встретила бы кого-нибудь симпатичного? Так что Руби гордилась тем, что собственноручно сделала мэра Миллс счастливой женщиной. Потом к обсуждению подключились остальные: Сидни напомнил всем, что именно он подал Реджине идею переписки с солдатом, но Лерой живо стёр самодовольную ухмылку с его лица, напомнив, что теперь у их мэра появились дела поинтереснее его журналистских расследований; Тина сообщила, что намекала Реджине, что той стоит присмотреться к девушке, с тех пор, как они впервые пришли за Генри вдвоём, правда, потом, воспитательницу лишили удовольствия бросать многозначительные взгляды и улыбаться, потому что почти весь месяц, проведенный в городе, Свон забирала Генри сама.

Да, многие в Сторибруке хотели выставить счастье Миллс своей заслугой, но никто даже представить себе не мог, что главный и единственный кукловод, державший нити личной жизни мэра и её солдата, живет в пяти часах езды от их городка, в Бостоне, и в данный момент разговаривает по телефону с Руби, у которой, из-за этого разговора слишком затянулся перерыв. Организовывая жизнь младшей сестрёнки и будущей невестки, он и о своей собственной не забывал.

– Когда ты приедешь? – спросил Бут.

Рассмеявшись в ответ, Руби спросила самым невинным голосом:

– Уже соскучился по мне?

– Может и так, а может, мне просто понравилось, как ты со мной носилась целую неделю? – серьезно откликнулся он, пожимая плечами.

Девушка кокетливо изогнула бровь, опираясь на стойку локтями. Она уже успела соскучиться по Бостону и по Августу, с которым провела неделю, но ему об этом знать вовсе не обязательно. Руби серьезно увлеклась Бутом за те несколько месяцев, что они провели, перезваниваясь и переписываясь по электронной почте. Сержант сообщил ей о предстоящей операции, добавив, что Реджина с Генри уже едут к нему, так что официантка взяла отгулы на неделю и поехала навестить Августа. Её приезд как раз пришелся на последнюю неделю пребывания Миллсов в Бостоне. Она не сомневалась, что Бут блаженствует от того, что за ним ухаживают сразу две красивых женщины, но ведь ему и правда нужна забота после операции. Руби мрачно усмехнулась:

– Ты просто хочешь увидеть меня в том костюме французской горничной, которым все уши мне прожужжал.

– Не-а, – как-то неубедительно возразил парень, – я просто очень соскучился по Рэд. Они с Фигаро поладили. Представляешь, каких мутантов они смогут родить?

– Лжец.

– Ну, ладно, может, мне и правда немного любопытно посмотреть на тебя в этом костюме.

– Руби! – рявкнула Бабуля, обходя стойку, чтоб подойти к кассе. – Ты не в отпуске, девочка, возвращайся к работе!