Письма
Шрифт:
Если нет сигнала воздушной тревоги, но поблизости кружатся отдельные вражеские самолеты, служанки, заслышав приближение самолета, должны моментально хватать детей и бежать в бомбоубежище. Они не должны раздумывать, наш это самолет или противника. Помнишь, я писал тебе о брате фрау Т., который спокойно обедал в кругу семьи, когда неожиданно появился вражеский самолет и обстрелял их дом. Брата ранили, бабушке оторвало руку. Следовательно, вы должны соблюдать предельную осторожность.
Твой более чем когда-либо любящий М.
Мартин Борман Герде Борман
Ставка
22.08.1944
Моя девочка.
Я очень доволен, что вчера вечером восстановилась связь с Аусзее.
Я оставался в Карлсхофе с нашими пострадавшими от взрыва друзьями до 19.40. Шмундт, которого я не видел десять дней, был настолько рад моему приезду, что даже выпил целый стакан розового шампанского. Я тоже выпил стакан шампанского, хотя и не люблю его, и тут же меня поразил приступ головной боли. В результате я лег спать в 3 утра и проснулся в 11.45 в отличном настроении.
Хеннинг С. и фрау С. тоже навещали раненых; они просили передать тебе сердечные приветы, как и Шерф с Боргманом, с которыми я остался после того, как навестил остальных, пока меня не отозвали: Г. Гиммлер хотел пообедать со мной, а потом немного поработать, но планы изменились. Гиммлер уехал в 23.00, и следом прибыли генерал Бургдорф и Фегелейн [71] и задержались на час. С 1.30 я в течение четверти часа находился на докладе у фюрера и, как уже говорил, лег спать после трех, уставший как собака.
71
Фегелейн Герман – офицер связи Гиммлера в штабе Гитлера; Бургдорф Ганс – генерал, адъютант Гитлера. Оба союзники Бормана.
Фюрер находился в довольно подавленном состоянии, поскольку пришло подтверждение сообщения, поступившего днем раньше. Юнг [72] погиб, вероятно, неделю назад, и даже не в бою, а в глубоком тылу во время воздушной атаки.
Я тоже глубоко переживал случившееся; Юнг был порядочным, умным малым. Он собирался работать под моим началом в партийной канцелярии; хотел сделать политическую карьеру!
Вчера я не смог связаться с М. и позвонил ей сегодня днем. Она очень ждет следующего посещения Оберзальцберга, что вполне понятно.
72
Юнг – ординарец Гитлера. Его жена была секретарем Гитлера.
Больше новостей нет, так что вновь за работу с удвоенной силой! Моя самая-самая... безумно любимая.
Твой М.
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
23.08.1944
Моя дорогая девочка.
Сейчас 16.45, и я в нетерпении дожидаюсь твоего звонка, чтобы услышать, что ты с детьми благополучно вернулась в надежную гавань, в Оберзальцберг.
Я так люблю тебя!
Сегодня здесь Геббельс и Нойман [73] , и мы долго совещались.
Через несколько минут меня должны вызвать к фюреру.
Люблю тебя и наших дорогих детей.
Твой М.
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
24.08.1944
Моя
При нынешнем напряженном темпе работы у меня не остается времени, чтобы написать тебе письмо. Сейчас подойдет Ламмерс, и мы вместе отправимся к фюреру.
73
Нойман Вернер – правая рука и назначенный, но не вступивший в должность преемник Геббельса в должности министра пропаганды.
Безгранично люблю тебя.
Ты лучше всех.
Всегда твой М.
Мартин Борман Герде Борман
Ставка фюрера
26.08.1944
Моя дорогая девочка.
Сегодня опять так много работы, что у меня нет времени на письмо.
Несмотря на разногласия в отношении Брандта, фюрер любезен со мной. Так что у меня все отлично!
С любовью.
Твой М.
Герда Борман Мартину Борману
26.08.1944
Папочка, дорогой папочка.
Осаф [74] еще жив?
Позаботься о нем и всех людях подобных ему. Мне приснился плохой сон: они все возвращаются в Оберзальцберг в тот момент, когда все покрыто туманом.
Был бы ты только здоров! Враг способен на все и не перед чем не остановится.
...Пожалуйста, не смейся надо мной из-за клочка бумаги, на котором в разгар ночи я пишу тебе письмо. Я вдруг страшно испугалась, что нечто плохое может исходить от командиров наемников, многие из которых ведут себя словно маленькие короли и не хотят подчиняться дисциплине. Вполне возможно, это просто мои фантазии. В былые времена у них были самые наилучшие намерения, они вступили в войну и хотели смело и решительно воевать против большевиков.
74
Осаф – Франц фон Пфеффер, обергруппенфюрер СА.
Кронци вернулся домой после занятий по вождению страшно возбужденный и рассказал мне, что от Рейхенхолла до нас прокладывают телефонные кабели, а это значит, что скоро ты появишься тут. Я сказала ему, что это маловероятно, но, несомненно, связано с тобой. Этот разговор и то, что теперь каждое утро выпускают искусственный туман, по всей видимости, явилось причиной моих страхов. Может, в состав этого искусственного тумана входят какие-то вещества, которые проникают в поры и раздражают кожу? А может, со временем моя кожа стала более чувствительной? [Не знаю. Невозможно получить четкую информацию от руководства ВВС. Осаф жив, но с 21.07.1944 находится в тюрьме.]...
Мартин Борман Герде Борман
Воскресенье, 27.08.1944
Любимая.
Не волнуйся о состоянии моего здоровья. В настоящее время я чувствую себя довольно хорошо, несмотря на напряженную работу и практически отсутствие свободного времени. Голова болит только в тех случаях, когда я пью какие-нибудь алкогольные напитки. Поэтому я отказался от спиртного. Я очень доволен, что прекратились головные боли, потому что в создавшейся трудной ситуации я просто обязан находиться на посту, удерживая жесткую дисциплину.