Письмо императрицы
Шрифт:
– Вполне, – ответил он, скользя рассеянным взглядом по неподвижной глади озера, возле которого они сидели. – План вполне приемлемый. Вот только… я думаю, его следует немного дополнить.
– О чем вы? – насторожилась Наташа.
Стентон, полулежавший на одеяле, медленно переместился в сидячее положение. Теперь его лицо со странно поблескивающими глазами оказалось совсем близко от лица Наташи, и от этого ей стало слегка не по себе. Захотелось отодвинуться подальше от Стентона или хотя бы отвести взгляд. Но Наташа заставила себя не делать ничего такого, рассудив, что это явилось бы признаком слабости.
– Я имею в виду вашу
– Мою часть сделки? – переспросила она, чтобы немного протянуть время и собраться с мыслями.
Стентон посмотрел на нее с мягкой, обезоруживающей улыбкой.
– Вы сказали, что ваш компаньон должен передать мне некий предмет, благодаря которому вы убедитесь, что я не обманул вас и что письмо действительно находится в руках князя Коврова. Иными словами, вы хотите лишить меня возможности смошенничать. Но ведь и я тоже, как вы понимаете, не желаю остаться в дураках. Что если я отдам драгоценное письмо и не получу ничего взамен? – Он посмотрел на Наташу цепким, пронзительным взглядом. – Кто даст мне гарантию, что вы не попытаетесь сбежать от меня, убедившись, что письмо находится у вашего компаньона?
– Но… но как бы я могла это сделать? – натянуто рассмеялась Наташа, с досадой чувствуя, что ее щеки начинают гореть. Говоря откровенно, такие мысли уже приходили ей в голову, и сейчас она боялась, что Стентон обо всем догадается по ее вспыхнувшему лицу. – В самом деле, Джонатан, вы переоцениваете мои способности. И потом, разве я не по доброй воле согласилась поехать с вами в Англию? К вашему сведению, князь Ковров изначально был против того, чтобы принять ваше предложение.
– И поэтому он приложит все усилия, чтобы не дать вам возможности пересечь Ла-Манш, – с живостью подхватил Стентон. – Уничтожив письмо, он подключит к делу тайную французскую полицию, и за нами развернут нешуточную охоту. Из каких соображений вы будете подыгрывать мне, если мы окажется в сложной ситуации? Ради того, чтобы сдержать данное слово? Это было бы просто смешно!
Повисло напряженное молчание. Потом Наташа сделала глубокий вдох и заставила себя задать вопрос, ответ на который, как она подозревала, не сулил ей ничего хорошего.
– Итак, Джонатан, – проговорила она застывшим голосом, – говорите прямо, чего вы от меня хотите.
Он быстро взглянул на нее из-под опущенных ресниц, и по его губам скользнула сардоническая усмешка. Затем он обнял Наташу за талию и порывисто притянул к себе.
– Натали, дорогая моя, – прошептал он, вглядываясь потемневшими глазами в ее испуганные глаза, – неужели все так плохо? Я настолько не нравлюсь вам, что перспектива провести со мной сегодняшнюю ночь приводит вас в ужас?
Его руки скользнули по ее спине, потом одна из них мягко зарылась в ее распущенные волосы. Сердце Наташи гулко забилось, когда Джонатан приник к ее губам страстным, нетерпеливым поцелуем. В этом поцелуе не было ничего неприятного, скорее, даже наоборот. Однако сознание Наташи вовсе не затуманилось от желания. Напротив, ее мысли внезапно прояснились и отчаянно заметались в поисках выхода из создавшейся ловушки. Нужно как-то остановить Стентона, если она не хочет, чтобы он сделался хозяином положения и начал диктовать ей свои условия.
– Джонатан, – проговорила она, решительно отстраняя его от себя, – прошу вас, остановитесь, и давайте спокойно все обсудим…
– Послушайте, Джонатан! Я могу поручиться, что Ковров не станет чинить препятствий к моему отъезду в Англию. Самое важное для него – завладеть письмом, так что вы можете встретиться с ним без всяких опасений. – Она на мгновение замолчала, переводя дыхание, а затем посмотрела на Стентона и требовательно спросила: – Итак, когда вы намерены ехать в Париж?
Не отвечая, он подошел к самой кромке берега и лениво, грациозно потянулся, любуясь закатным небом. Потом медленно обернулся к Наташе и окинул ее извиняющимся, но твердым взглядом.
– Я не собираюсь ехать в Париж, – сказал он. – Это было бы не просто неоправданным риском, а величайшей глупостью с моей стороны. Мои дела во Франции закончены, женщина, которая мне нужна, находится со мной. Что же касается письма, то я могу просто переслать его князю Коврову из Англии – разумеется, после того, как вы станете принадлежать мне.
Он улыбнулся Наташе нежной, дразнящей улыбкой, за которую ей отчаянно захотелось влепить ему пощечину. Подумать только, он едва не провел ее, как последнюю дурочку. Настаивал, чтобы она немедленно отдалась ему, якобы для того, чтобы все было «по-честному», а сам и в мыслях не держал ехать в Париж и передавать ее компаньону письмо. Подобного вероломства Наташа никак не могла ожидать от человека, к которому был искренне расположен ее покойный муж. А ведь Павел предупреждал ее, что на честное слово Стентона нельзя полагаться! Но она не послушала его, и вот печальный итог: не успев выбраться из одной западни, она угодила в другую.
Самое обидное, что у нее была возможность сбежать от Стентона после того, как он вывел ее из того дома, где ее держали в заточении. Однако вместо этого села в карету Стентона и позволила везти себя, куда ему заблагорассудится. Во-первых, ей не хотелось платить за добро черной неблагодарностью, а во-вторых, она прельстилась возможностью поскорее заполучить вожделенное письмо. Но эта перспектива оказалась обманчивой. И, если Стентон не собирается возвращать письмо сейчас, кто даст гарантию, что он вернет его потом?
– Судя по вашему затянувшемуся молчанию, мое сообщение просто повергло вас в шок, – с кривой усмешкой произнес Стентон. – Что ж, я вас понимаю. Вам хочется как можно скорее уладить дело, ради которого вы проделали такое длинное и опасное путешествие. К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Как я уже сказал, я не испытываю ни малейшего желания рисковать головой ради чуждых мне интересов.
Приблизившись к нему, Наташа окинула его с головы до ног обличающим, гневным взглядом.
– Милорд Стентон, вы или издеваетесь надо мной, или принимаете меня за полную дурочку. О каком риске вы говорите? Вы – человек, который не боится в одиночку проникать в охраняемые посольства и царские дворцы! Или вы хотите сказать, что считаете моего компаньона гораздо опаснее всех тех, с кем вам приходилось иметь дела раньше? Но что он может вам сделать, если я нахожусь в ваших руках?! Да и зачем ему вредить вам, когда его цель – вернуть своей государыне опасное письмо? Но возможно, все дело в том, что это самое письмо вы как раз и не собираетесь отдавать. Признайтесь же откровенно, это так?