Письмо императрицы
Шрифт:
– Мне кажется, нам пора перейти в дом, – сказал Стентон, осыпая Наташу все более пылкими и смелыми ласками. – Вы слишком разгорячены, а здесь становится прохладно.
– Да, Джонатан, – томно прошептала Наташа. – Пойдемте… прямо сейчас…
Он подхватил ее на руки, и несколько мгновений спустя они оказались в его комнате. Небольшое, уютное помещение напомнило Наташе женский будуар. Обои из белого шелка с цветочным рисунком, роскошное ложе, красные восковые свечи – все так и располагало к чувственным утехам. Однако как ни старалась Наташа настроиться на нужный лад, все было тщетно. Ее тело упорно не желало отзываться на ласки
К счастью, охваченный страстью мужчина ничего этого не замечал. Да и трудно было бы заметить, потому что Наташа напрягла всю свою волю, чтобы не выдать своих истинных чувств. Лишь однажды из ее глаз брызнули слезы отчаяния: когда Стентон вошел в нее, и когда она с поразительной ясностью поняла, что никакого наслаждения от близости с ним она получить не сможет. Что бы ни делал он, что бы ни делала она, все было бесполезно. Ее тело восстало против близости с этим чужим, нелюбимым мужчиной, и не в ее власти было заставить его вести себя иначе.
Наконец, Стентон откатился в сторону, и напряжение, в котором находилась Наташа, начало спадать. Ей снова захотелось заплакать, но тут она вспомнила о письме, и это заставило ее устыдиться своих глупых мыслей и переживаний. Вот уж, действительно, нашла, чем забивать голову: не испытала наслаждения в объятиях проходимца, ограбившего ее государыню! Да она просто лишилась рассудка, раз может думать о таких вещах в столь ответственный момент.
Но как же приступить к важному разговору? Наташа украдкой покосилась на Стентона, лежавшего рядом с ней в расслабленной позе с закрытыми глазами. «Эх, дать бы ему сейчас по башке!» – мелькнула в ее голове озорная и не лишенная резонности мысль. Однако Наташа понимала, что это намерение едва ли осуществимо. Она даже понятия не имеет о том, как надо бить человека, чтобы оглушить его, да и смешно представить, что Стентон позволит провернуть с ним такой маневр. Нет, здесь надобно действовать по-другому: лестью да уговорами. И не скупиться на обещания. Мол, поеду за тобой хоть на край света, только дай мне сжечь это проклятое письмо и избавить мою благодетельницу от страданий! Только надо дождаться, когда он снова почувствует желание, чтобы он был сговорчивей…
Легкий скрип кровати заставил Наташу обернуться в сторону Стентона. Встретив ее взгляд, он улыбнулся и, переместившись в сидячее положение, нежно поцеловал ее в губы.
– Вы были великолепны, моя дорогая, – сказал он, скользя восхищенным взглядом по ее обнаженному телу. – Клянусь честью, я уже давно не получал такого удовольствия от близости с женщиной!
– Вы тоже были великолепны, милорд, – с кокетливой улыбкой произнесла Наташа. – И я… – она в притворном смущении потупила глаза, – я хочу сказать, что ни о чем не жалею.
Он рассмеялся, а затем соскочил с кровати и заходил по комнате.
– Милая Натали, вы даже не представляете, как мне приятно слышать от вас такие слова, – проговорил он, посматривая на нее с озорным блеском в глазах. – Особенно после того, как несколько часов назад вы столь решительно охладили мой пыл. Так, значит, вам было хорошо со мной, и вы не будете ни о чем жалеть? Даже если… – он понизил голос и сделал выразительную паузу, – я не отдам письмо?
Удар был нанесен слишком неожиданно, чтобы Наташа сумела скрыть охватившие ее чувства. Ее руки судорожно впились в одеяло, от учащенного сердцебиения на лбу выступила
– Боже, как вы побледнели, – заметил Стентон, сокрушенно покачивая головой. – Ну-ну, моя дорогая, не стоит так волноваться, я не собираюсь вас больше мучить! Я отдам вашему компаньону это проклятое письмо, обещаю. И мы с вами прямо сейчас обсудим, как и что делать. Но сначала… – он подошел к столику в углу комнаты и взял с него наполненный бокал, – сначала я настоятельно прошу вас выпить это вино. – Пейте же, говорю вам! – строго сказал он, видя, что она бездействует. – Или вы хотите грохнуться в обморок в самый ответственный момент и сорвать переговоры?
Последние слова Стентона, а также дразнящий тон, которым они были произнесены, заставили Наташу выйти из ступора. Осушив на одном дыхании бокал, она переместилась в удобное положение, прикрыв голые ноги одеялом. Постепенно, ее сердце стало биться ровнее, а мысли прояснились. Итак, ее жертва все-таки оказалась не напрасной. Ей удалось смягчить Стентона, и он готов обсудить условия возвращения письма. Больше того: он уже почти согласен ехать в Париж, на встречу с Павлом, хотя изначально наотрез отказывался это делать. И если она сейчас скажет ему, что ехать никуда не надо, это, скорее всего, положит конец его колебаниям, и вожделенное письмо, наконец, окажется в ее руках.
«А вдруг он решит меня надуть и подсунет подделку?» – внезапно мелькнула у Наташи тревожная мысль. Пожалуй, ей не следует торопиться и выкладывать все свои козыри. Сначала надо послушать, что скажет Стентон, а уж затем действовать, сообразуясь с обстоятельствами. Если он захочет ехать в Париж, пускай, она от этого ничего не потеряет.
– Ага, я вижу, ваши прелестные глазки опять заблестели, – с усмешкой произнес Стентон, присаживаясь рядом с Наташей. – Что ж, я и не сомневался, что мое обещание отдать письмо подействует на вас лучше всякой живой воды… Ладно, – прибавил он, обреченно махнув рукой, – давайте поговорим об этом проклятом письме. Потому что я вижу, вы просто не способны думать ни о чем другом, пока это дело не будет решено, – он взглянул на нее с мягким упреком. – Итак, моя дорогая Натали…
Он замолчал, тревожно нахмурив брови, потому что в этот момент раздался стук в дверь. Причем, этот стук был далеко не деликатным, а весьма громким и настойчивым, а секунду спустя до слуха Наташи донесся голос Роджера. Но ведь слуга наверняка знает, что его господин находится с дамой! Охваченная недобрым предчувствием, Наташа едва не соскочила с кровати вслед за Стентоном, но, вспомнив, что на ней нет никакой одежды, заставила себя остаться на месте.
– Что такое, Роджер, что случилось? – спросил Стентон, приоткрывая дверь.
– Милорд, сдается мне, что нам грозят большие неприятности, – торопливо заговорил слуга. – На берегу полно людей, и они спускают на воду лодку.
Выругавшись вполголоса, Стентон метнулся к своим вещам.
– Натали, быстрее одевайтесь, нам надо уходить, – бросил он, спешно натягивая лосины и рубашку. – Роджер, проверь пистолеты и отвязывай лодку. Натали, ради Бога, не мешкайте, у нас нет ни одной лишней секунды! – крикнул он ей, видя, что она все еще сидит на кровати, прижимая к груди одеяло и растерянно хлопая ресницами.