Питер Пэн должен умереть
Шрифт:
Под ногами ковром стелилась шкура огроменного медведя. По правую руку находилось окно с видом на море, где черной точкой виднелся «Веселый Роджер». По левую руку стояла самая что ни на есть настоящая низкая кровать, в изголовье которой был пузатый сундук. Прямо перед Максом же расположилось большое кресло, местами изъеденное молью, за которым к стене была пришпилена карта острова — притом довольно подробная — а над ней крест-накрест висели кривые сабли.
Питер плюхнулся в кресло и тут же закинул ноги на подлокотник. Макс огляделся — но более стульев или табуретов здесь не было. Взглянув на кровать, Макс посмотрела на
— Что ж, как первые впечатления? — спросил Питер, покачивая мокасином.
— Тут все очень… необычно, — признался Макс, стараясь как можно более аккуратно подбирать слова. — Нужно привыкнуть, осмотреться.
— Согласен, мало кто вливается в коллектив и привыкает к новой жизни вот так сходу, — кивнул Питер. — Ничего, притрешься. Даже Умник за своего сошел — а он тот еще зануда, уж поверь, тебе тоже плешь проесть успеет.
— Слушай, а сколько я буду здесь находиться? — спросил Макс.
— Не понял?.. — мокасин застыл в воздухе.
— Ну, помнишь, ты говорил о том, что я смогу вернуться домой после того, как выплачу долг…
— Уже соскучился по мамочке? — насмешливо протянул Питер, сощурив глаза. — Или по тем недоноскам, что чуть не оставили тебя без штанов?
Макс ничего не ответил, но, видимо, его набыченный взгляд сказал сам за себя, так как Питер закатил глаза и поднял перед собой ладони:
— Ладно, ладно, шучу. Боже, если мы вдруг решим провести конкурс за звание «Душнила года», я и не знаю, на кого ставить — на тебя или Умника… Все, прекращаю обезьянничать. Признаю, меня иногда заносит. Давай так: буквально через несколько дней я планирую провернуть одно дельце и мне понадобится каждая лишняя пара рук. Поможешь мне — и я верну тебя домой, обещаю. Хоть в тот же самый проулок. Уговор?
Макс взглянул на Питера — сейчас, кажется, он был абсолютно серьезен, и даже чертики в его глазах перестали отплясывать джигу — пожал протянутую ладонь и согласился:
— Уговор. А че за дельце-то?
— Узнаешь вместе со всеми, когда настанет время, — уклончиво ответил Питер. — Не то, чтобы я тебе не доверяю, просто…
В этот момент раздался тихий шорох — и из люка вылез жилистый парень с ежиком коротких волос и худым вытянутым лицом.
— О, какие люди. Ух — это Макс. Макс — это Ух, — представил их друг другу Питер; Ух молча окинул Макса внимательным взглядом. — Ух — моя правая рука и единственный — кроме меня, разумеется — кто может раздавать тут приказы. Если он скажет спрыгнуть со скалы, ты спрашиваешь: «С какой?», если он попросит нагадить под ближайшее дерево — будь добр снять портки и не выходить из кустов, пока не наложишь огромную кучу. Усек? — не дождавшись даже кивка, Питер повернул голову к Уху. — А теперь расскажи, пожалуйста, за каким хреном ты поперся лично силки проверять?
— Просто развеяться решил, Пит, ноги размять, — вздохнул Ух и пригладил пятерней волосы. — Сам понимаешь — то Спичку жевуны сожрали, то Зяблика пираты грохнули…
— Понимаю, — перебил Уха Питер и кинул на Макса быстрый взгляд, точно бы предупреждая, что сейчас Питер с Ухом не вдвоем и здесь находятся лишние уши. — Но твоя шкура слишком дорогого стоит, чтобы вот так запросто ей рисковать. Так что в следующий раз отправь Длинного или Рыба, а коль размяться решишь — вокруг лагеря побегай. Идет?
Ух только коротко кивнул.
— Чудно, —
— Серьезного — ничего, — начал отчитываться Ух, заложив руки за спину; выглядел он как солдат, которого вызвал на ковер генерал; впрочем, наверное то было недалеко от истины. — Почти сразу после твоего ухода Куст поспорил с Бобром, что тот не сможет залезть на верхушку бананового дерева. Бобер, конечно же, навернулся, но уцелел — повезло, что в кусты грохнулся. Однако в ближайшие дни ходить сможет только с палочкой, да и то не факт.
— Сам виноват, — фыркнул Питер. — А ты, кстати, почему их не остановил? Ты вроде как дико не любишь подобные развлечения.
— Мне нужно было отлучиться из лагеря, — уклончиво ответил Ух. — Потом заболел Див. Перекупался ночью в озере. Утром на боль в ухе жаловался, а еще через день вообще с постели встать не смог. Умнику удалось кое-как сбить жар, но Диву бы отлежаться.
— Сколько?
— Пару дней. А лучше недель.
— Столько времени у нас нет, — решительно заявил Питер и Макс заметил, как омрачилось лицо Уха. — Максимум — три дня, не более. Пираты в этот раз всего один раз по мне пальнули, да и то, походу, чтоб меня не обидеть. А я нарочно вокруг их корабля несколько кругов сделал — думал, может уснули. Видимо, Крюк приказал беречь порох — а значит, они что-то замышляют. Так что пускай Див будет так любезен высморкать сопельки и вернуться в строй. У нас каждый человек на счету.
— Как скажешь, Пит, — немного помолчав кивнул Ух. — На этом все.
— Чудно, — Питер хлопнул себя ладонями по коленкам. — У меня для тебя важный приказ — позаботься о новичке. Макс — скажи: «Привет!» новой жизни.
Произнеся это, Питер надвинул колпак на глаза и заерзал на кресле, устраиваясь поудобнее. Видимо, так он дал понять, что разговор окончен. Покачав головой, Ух поманил за собой Макса и скользнул в люк. Он последовал за ним, правда, спуск выдался еще тяжелее обычного и последние два метра он пролетел, приземлившись на пятую точку.
— Ну, что ж, — произнес Ух. — Добро пожаловать в ад.
Макс же, потирая ушибленный зад, подумал, что, возможно, следовало просто отдать телефон и рюкзак тем трем гопарям в грязном проулке…
[1] Да (фр.)
[2] Мальчик (фр.)
[3] Потеха (фр.)
Глава 3
После разговора с Питером Ух принес Максу миску какой-то вязкой безвкусной жижи, напоминающей не то жидкую кашу, не то густой суп — впрочем, Макс так проголодался, что проглотил нехитрый ужин за несколько минут — а после показал его место для ночлега. То был худющий тюфяк, спать на котором было равно что растянуться на полу. Но выбирать не приходилось и не успел Макс прикорнуть, как провалился в глубокий сон, невзирая на царивший снаружи галдеж.
«Привет!» новой жизни он сказал сразу же после пробуждения, когда не обнаружил свою одежду. Вместо нее прямо на земле лежал сверток, в котором были холщовые штаны с тонким ремешком, латаная-перелатанная рубаха с неровными заплатами да мокасины; совсем как у Питера, но больше размером. Что удивительно — все из этого пришлось Максу впору, кроме разве что рубашки, чьи рукава сантиметров на пять не доходили до кисти. Впрочем, он быстро решил эту проблему, закатав их по локоть, а после вышел наружу.