Питер Пэн должен умереть
Шрифт:
— Смотри-ка, Труляля, наша спящая красавица проснулась, — протянул тот, что с серьгами.
— Вижу, Траляля. Как спалось? — не услышав ответа, Труляля приложил ухо к ладони, а потом хлопнул себя по лбу. — Ох, прошу прощения, совсем забыл, что говорить с набитым ртом не слишком удобно. Позволь я тебе помогу.
Он протянул руку и вытащил кляп. Макс же, откашлявшись, с угрозой произнес:
— Питер вам всем кишки выпустит.
Труляля и Траляля переглянулись — а потом дружно расхохотались. Да столь сильно, что аж согнулись пополам, хлопая себя по толстым ляжкам.
— А ты
— Ага, — поддакнул Траляля. — Не ты первый, не ты последний. Через Небыль столько сопляков прошло, что впору мемориал открывать. Пити и палец о палец не ударит, чтобы тебя вытащить, ему проще с Той Стороны новое «мясо» приволочь. Впрочем, если бы на твоем месте был кто другой, ничего бы не изменилось.
Макс стиснул зубы, но сказать ему было нечего. Конечно же, он понимал, что печально известные Близнецы — а это, видимо, были именно они — просто-напросто пытаются запугать пленника, но… Что-то подсказывало Максу, что доля правды в их словах все же есть. Навряд ли Питер будет рисковать собственной шкурой или жизнями парней для того, чтобы спасти Макса. А значит — нужно думать, как сбежать и надеяться лишь только на самого себя. Причем шевелить мозгами необходимо быстро, так как думается, пираты не будут особо любезничать с одним из своих врагов, особенно после того, как мальчишки столь дерзко проникли в само сердце «Веселого Роджера».
— Ты глянь, Тра, как скуксился сразу, того и гляди расплачется, — ухмыльнулся Труляля.
— Прости, принцесса, что разрушили твой кукольный домик, но живут долго и счастливо только в сказках. У нас же живут недолго и весьма печально, — сказал Траляля и ткнул пухлым пальцем, походившим на сосиску, в ребра Макса. — Худосочный какой — эт хорошо. Проще будет мясо с костей обдирать.
— Угу, — промычал Труляля и придирчиво осмотрел Макса с головы до ног, точно он был куском говядины на рынке. — Как раз и на крючки новые хватит, и на рукояти для ножей. Из ноги свистульку сделаем, а из черепушки — пепельницу для кэпа.
Произнеся это, Труляля несколько раз довольно больно постучал костяшками по лбу Макса, Тралаля продолжал же тыкать в него пальцами. Внезапно разозлившись, Макс выждал момент и что есть силы пнул ногой Траляля прямо промеж ног. Охнув, он схватился руками за причинное место и медленно осел на пол, пуча глаза. Труляля же через секунду заставил Макса пожалеть о столь дерзком поступке, со всей дури ударив его в висок. Перед глазами разорвались сотни фейерверков, притихший было гул в голове зазвучал с удвоенной силой. Стоило только Максу перестать крутиться вокруг своей оси, как он вновь словил удар от Труляля — не менее болезненный. Траляля же, успевший прийти в себя, подошел к стоявшему на полу ящику, достал оттуда длинный нож и, нехорошо улыбаясь, вернулся к Максу.
— Че, крысеныш, мама с папой не научили старших уважать? Ну ничего, ты у нас быстро шелковым станешь. Крюку ты нужен живой, но необязательно целый. Ты даже не представляешь, сколько человек может потерять конечностей и все равно выжить. А может отправим кусочек твоему драгоценному
Траляля провел кончиком ножа чуть выше пупка Макса, разрезая одежду и кожу. Макс попытался втянуть живот, на котором выступили крупные капли крови, но тщетно. Траляля уже было начал чертить вторую линию, образуя букву «Т», когда его остановил Труляля:
— Сгодь, дай я ему лучше хоть парочку зубов выдерну, а то дернется еще — и кишки ему выпустишь. С нас же Крюк шкуры посдирает.
— Хорошая идея, братец, — немного подумав, ответил Траляля и сделал шаг назад.
Труляля уже возвращался к Максу, клацая плоскогубцами, он что есть мочи сжал челюсти, не желая облегчать негодяям работу. Труляля некоторое время безуспешно пытался открыть Максу рот, а потом оглянулся:
— Братец, помоги-ка говнюку клювик открыть.
— Щас он у меня зачирикает, — сказал Траляля и ударил Макса кулаком в живот.
Из него будто выбили весь воздух. Он охнул, однако не успел Труляля приняться за свое черное дело, как дверь хлопнула и в комнату зашел высокий мужчина на босу ногу, в поношенной куртке и подвернутых до колен штанах. На голове у него сидел рыжий ежик жестких волос, по носу и щекам, покрытых короткой щетиной, россыпью разлетелись светлые веснушки, в глазах же прыгали хитрые огоньки. Что-то в облике незнакомца показалось Максу до боли знакомым, вот только поразмышлять об этом он не успел. Уже схватившийся плоскогубцами за его передний зуб, Труляля оглянулся и скривился:
— Опять ты, Рыжий, все веселуху портишь. Нет бы на пять минут попозже зайти.
— Кажется, у нас с вами немного разные взгляды на то, что считать весельем, — произнес Рыжий, даже не пытаясь скрыть отвращение на своем лице. — Капитан попросил привести ему мальчика. Немедленно.
— Да ладно, Рыжий, не гони, — осклабился Траляля и развел руки в стороны. — Ну, подумаешь, приведешь ты малолетнего засранца на пару мину попозже, ну, подумаешь, будет у него на пару зубов поменьше…
— Я не буду просить дважды, — глаза Рыжего сузились, пальцы же сжались в кулаки.
— Пошел ты к чертовой матери, думаешь, раз первый помощник, тебе все можно? — Труляля сплюнул Рыжему под ноги. — Сказали тебе — трофей достанем на память и отдадим твоего…
Макс и заметить не успел, как Рыжий нанес удар и вскинул руку. Труляля медленно осел на пол, держась за живот, Траляля же, чей кадык стискивали пальцы первого помощника, только беспомощно хватал ртом воздух и пучил глаза.
— Либо парень выйдет отсюда целым и невредимым, либо целым и невредимым отсюда не выйдет никто, — абсолютно спокойным тоном произнес Рыжий и разжал хватку. — У вас минута.
Произнеся это, он вышел наружу. Труляля и Траляля же проводили первого помощника ненавидящими взглядами.
— Ну, ниче, посмотрим, кто последний посмеется, — прошептал первый, кое-как вставая на ноги.
— Угу, — промычал второй, потирая шею ладонью. — Давно уже думаю табурет веснушчатой кожей обить…
Взяв нож, Траляля подошел к Максу. Он было напрягся — однако пират всего лишь перерезал веревки, а потом пнул копошащегося на полу Макса под ребра. Не слишком сильно, но ощутимо.