Плацдарм
Шрифт:
— Ну-ну, холодно… Это степняку и холодно? — усмехнулся Калин между тем, и в темноте на миг блеснули его белые крепкие зубы — зубы человека, не знавшего весенних голодовок.
Марбир подавил мгновенно вспыхнувшую неприязнь — старую неприязнь пастуха к земледельцу и горожанину.
— А я думал, лошадники трусами не бывают… Врут, выходит! Надо же, холодно ему… Не боись, шаркааны далеко.
— Мы тоже так думали, — буркнул Марбир. — А теперь…
— А теперь в штаны от каждого шороха готовы наделать… — с притворным сожалением покачал головой Калин.
Он шумно принюхался.
— Вроде воняет чем-то?
— Той тухлятиной, которой ты ужинал, не иначе, —
— Да ладно, обделаться от страха не такой уж большой грех, — насмешливо покосился на него чужинец.
— Видать, с тобой не раз такое было… — Степняк чувствовал, что его несет, но остановиться было тяжело и с каждым мигом все труднее.
— И кого я, по-твоему, испугался? Не тебя ли случайно? Или шаркаанов твоих?
— Они такие же мои, как твои… Но ты даром языком мелешь. Шаркаанов, может, и надо бояться, но они и впрямь далеко. А вот кого другого… — Марбир многозначительно промолчал.
— А кого же? Жуков с сусликами?
— Древних демонов… Сейчас Злые Ночи, слышал про такие?
Но горожанину, как и следовало ожидать, ничего не говорили степные поверья. И в самом деле — оседлые землерои разучились слушать мир и не знают ничего о своих соседях, с которыми живут бок о бок веками…
— У… Древних демонов, гришь? — ухмыльнулся между тем Калин. — А ты их видал?
— Кто их видал, тот ничего уже не скажет, — зло бросил Марбир.
— А откуда ж известно, что они есть, ежели никто из живых их не видел? — с противной усмешкой в голосе осведомился пивовар.
— Видели, что от них оставалось, — нехотя пояснил лучник. — Иногда целые кочевья… Демоны раздирали их когтями, как степной леопард зайчонка!
— Я те так скажу, лошадник, — сплюнул в темноту землянин. — Не знаю там про нечисть и духов у вас в степи — там какого только дерьма нет… А я демонов видел два раза в жизни, когда по молодости браги крепко перебрал…
— Заткнись! — рявкнул, теряя терпение, Марбир.
— Что, это ты мне?! — взвизгнул вскипевший от такой беспардонности Калин, после чего осекся и начал испуганно озираться по сторонам. — Сам заткнись, дурак! — продолжил он уже на полтона тише.
Но и без этого Марбир почувствовал — рядом кто-то есть…
Ноздрей коснулся неприятный запах, и на секунду он подумал, что храбрившийся горожанин и впрямь обделался.
— Что за… — выкрикнул Калин.
Договорить он не успел. Что-то очень тяжелое обрушилось на черепичный навес, прикрывавший площадку башни, раздался треск, полетели обломки стропил.
В следующий миг нечто черное, чешуйчатое и воняющее мускусом и мертвечиной сбило Калина с ног, и он, рухнув в люк, покатился вниз по винтовой лестнице, оглашая ночь воплями. Марбир инстинктивно рухнул на каменный пол, что было несомненной удачей. Воздух над головой рассекла в диком прыжке точно такая же тварь — кочевник смог различить лишь длинную змеиную морду с оскаленными челюстями и острые когти на толстых лапах.
Мерзкое создание приземлилось на камни там, где он стоял пару мгновений назад, и вновь приготовилось к прыжку, который должен был бы стать смертельным для Марбира, если бы тот не надавил спусковую планку арбалета и все шесть болтов не вонзились в смердящую плоть.
Тварь, отлетев к парапету, издала отвратительный визг, словно кто-то резал тупым ножом исполинского поросенка, и завалилась на спину с костяным стуком, ясно показавшим, что кроме шерсти у нее есть панцирь.
Внизу довольно ухала тварь и кричал Калин. Кричал как испуганный, обезумевший зверь.
Миг, и Марбир уже вскочил на ноги и стремительно скатился по лестнице.
Взмах
Затем на лучника рухнула сломанная лестница, вышибая дух…
Капитан Роман Иванович Земсков проснулся и несколько секунд мучительно пытался сообразить, что его побеспокоило. Приснился ли ему какой-то жуткий сон, заболела неловко прижатая во сне рука, раненная пикой пять лет назад, или какой-то шум?
Он сел на койке, нашаривая ногами домашние тапочки.
Вот забавно, он привык к местным обычаям, привык есть недожаренную конину, привык носить местную одежду, выучил язык и не брезговал в степных командировках спать на вонючих кошмах в бедных юртах, при этом философски относясь, если с них на его одежду или волосы переселится какая-то мелкая фауна, которую затем придется выводить полынью и прочими травками.
Но вот ходить по дому в уличной обуви или босиком, как принято тут, он так и не мог приспособиться.
В этом городе, втором городе княжества Тхан-Такх, имеющем полное право так называться, кроме него землян было ровным счетом трое.
До того земляне бывали тут наездами, хотя в последние пару лет это случалось все чаще.
Дело в том, что в окрестностях нашлись соль и уголь, причем получше того, которым топили в столице.
Соль, правда, была скверная, грязная, вперемешку с глиной. Но дело того стоило. И тут уже начали строить заводик по ее очистке, благо в этом мире соль была таким товаром, который имел неограниченный сбыт. Неутомимый Эгорио Самтар [20] обнаружил тут сурьму, а она в последнее время была весьма нужна, ибо с ее помощью можно получить черную бронзу.
20
Эгорио Самтар — главный механик княжества Тхан-Такх; бывший войсковой кузнец империи Сарнагарасахал.
Земсков невольно покосился на свое оружие, висевшее на стене, — тяжелую короткую трехстволку — на ее стволы пошел именно этот металл.
Одним словом, важный городок. Но пока что землян в нем проживало трое. Он — комендант, то есть воевода, лейтенант Кузнецов, руководивший местной артиллерией, и младший лейтенант Сергей Тимченко — из уже новых офицеров. (Макееву, как он ни упирался, пришлось начать производство в офицеры из рядовых и сержантов.) Правда, уже как месяц с лишним Тимченко уехал в Октябрьск и увез рацию, чтобы присоединиться к войску, идущему на Ундораргира. Макеев решил, что старушка Р-619-2 будет полезнее на фронте… Да, как там наши, прибили уже Ундораргира или еще нет? Что прибьют, это понятно, не устоять шаркаанам против вояк Ильгиз, усиленных земным оружием. Другое дело, что неприятель может уклониться от боя… Ладно, его дело не гадать, а нести службу там, где поставили. Тем более с недавних пор Сулкан стал не просто вторым городом княжества, но и довольно важным узлом обороны. Именно через него держали связь с союзниками — тут почему-то условия приема были не в пример лучше, чем в Октябрьске. А главное — именно мимо Сулкана пролегала едва ли не самая удобная дорога в сердцевину княжества с запада, где и обретался Ундораргир. Нет, конечно, можно было зайти и со стороны Эльгая, но тогда врагу пришлось бы огибать Острый хребет, а это лишних два дня конной скачки. А Сулкан стоит как раз в самом узком месте долины.